Джиу-джитсу – оружие спецслужб. Путь к победе
Шрифт:
…Незаметно проникнув в здание, человек во всем черном неслышной поступью подошел к нужной двери и, присев около нее, начал возиться с замком. Услышав вдали шаги делающего обход охранника, он, даже не оглянувшись, бросил на пол какие-то железки, напоминающие противотанковые ежи в миниатюре, а когда показавшийся из-за поворота страж, на ходу доставая оружие, метнулся к нему, спокойно, не прерывая работы, достал из кармана горсть свинцовых шариков и, не глядя, кинул их через плечо в направлении бегущего.
Расчет его оказался точным. Поскользнувшись, охранник рухнул лицом на отточенные куски железа, и раздался душераздирающий крик. А человек в черном, так и не оглянувшись, открыл дверь и, забрав то, что ему нужно, неслышно растворился, словно его здесь и не было…
Говоря о джиу-джитсу, нельзя не сказать о тесно связанном с ним искусстве ниндзюцу, которое использовало и развивало прикладную технику джиу-джитсу. Пожалуй,
Точная дата рождения ниндзюцу неизвестна. Но об использовании в военных и политических целях специально подготовленных шпионов, лазутчиков и диверсантов говорится еще в знаменитом китайском трактате о воинских искусствах «Сун Цзы», датируемом VI веком до н. э. Есть сведения о существовании в Китае тех и более поздних времен особого клана «Лесные демоны». А в Японии военный шпионаж начал развиваться в V–VI веках н. э. – известно, что в этот период к услугам ниндзя (впрочем, сам термин, обозначавший «люди-невидимки», или «воители-тени», возник гораздо позже) прибегали монахи, воюющие с властями. А ниндзюцу как искусство окончательно сложилось к XIII веку, и четыре последующих столетия феодальных войн, распрей, заговоров и интриг стали эпохой его расцвета. Тогда же сформировался и институт ниндзя, выходцев из обособленных родовых самурайских общин. Правда, в XVII веке феодальный князь (сегун) Токугава, пришедший с помощью ниндзя к власти, под страхом смерти запретил это искусство и объявил на ниндзя настоящую охоту. Но ниндзя продолжали существовать, и не только потому, что в них была заинтересована элита японского общества, использовавшая их для выполнения различных деликатных поручений. Просто охота на невидимок – задача более чем сложная, и чаще всего получалось так, что жертвой становился сам охотник.
Но когда в 1868 году в Стране восходящего солнца свершилась буржуазная революция, ниндзя навсегда исчезли с военной и политической арены, сохранившись лишь в истории, не слишком-то к ним благосклонной.
Пожалуй, не было для самурая более презираемого существа, чем ниндзя. Элегантные, благовоспитанные воины, известные своим бескорыстием, презирали людей, живущих где-то в затерянных лесах и горах и не знавших ничего, кроме своего искусства, которое вдобавок они использовали за деньги, и ниндзя были для них чем-то вроде касты неприкасаемых. Но тем не менее гордые, самолюбивые, бесстрашные бойцы, пренебрегавшие смертью, никого не боялись так, как этих отверженных. Потому что мастерство самурая, посвящавшего изучению техники боя большое количество лет, не шло ни в какое сравнение с мастерством ниндзя. Да, они не знали наук, не слагали стихов и умели в своей жизни только одно – зато как умели!
Будущего ниндзя начинали воспитывать с рождения – тут уж было не до сказок и игрушек. Все, чем занимались с ним или с ней (а среди ниндзя было немало женщин, не менее искусных, чем мужчины, – их называли «кюноити») родители и наставники, было направлено на овладение будущей профессией. Любительство в ниндзюцу было попросту невозможно. Наверное, то, что проделывали воспитатели с детьми, нынешним родителям покажется верхом изуверства. Например, люльку с ребенком раскачивали так, что она ударялась о стену, и ребенок привыкал группироваться при ударе и отталкиваться от стены. Затем, сажая его на землю, катили на него довольно тяжелый шар и тем самым учили его ставить блоки. В полгода будущий ниндзя начинал плавать – раньше, чем ходить. А с возрастом подготовка все больше усложнялась. Детей учили скакать на коне, запрыгивая и спрыгивая с него на полном ходу, прыгать в высоту через колючий кустарник или слегка затупленные лезвия мечей, прыгать с высоты, бегать на многокилометровые дистанции, быстро и неслышно ходить, выполнять сложнейшие акробатические и гимнастические упражнения на высоко подвешенном тонком бревне, а затем на веревке. А заодно добивались необычайной подвижности суставов и нечувствительности к боли, особым массажем, набиванием и диетой превращая тело в «железную рубашку». Детей заставляли в любую погоду ходить нагишом, подолгу обходиться без пищи и воды, по нескольку дней находиться в кромешной тьме.
В результате ниндзя мог сутками находиться в воде, отлично нырять, надолго задерживая дыхание. Часами сохранять неподвижность камня, прыгать с высоты до 10 м, легко перепрыгивать через заборы, взбегать на отвесные стены, ходить, не оставляя следов, ловить рукой выпущенную в упор стрелу, обычным камешком попадать противнику в глаз с 20 шагов, прекрасно видеть в темноте, вынимать из суставной сумки руку или ногу (это использовалось при освобождении от пут, пролезании в узкие отверстия и в бою, когда ниндзя мог на несколько сантиметров удлинить руку при ударе) и даже увеличивать собственный рост. К
тому же они обладали прекрасной зрительной памятью и с первого раза запоминали рельеф местности, обстановку в комнате, важный документ, имели отличный слух – по свисту стрелы ниндзя мог определить расстояние до лучника, по лязгу оружия – его вид. Различали ниндзя голоса птиц и зверей и искусно им подражали, умели готовить яды и лекарства, взрывчатые вещества, владели навыками акупунктуры и хирургии.Естественно, большое внимание уделялось технике боя. Изучая в общем-то ту же технику, что и самураи, ниндзя брали чисто прикладной аспект и доводили приемы до сверхсовершенства, а если учесть, что они были прекрасными гимнастами и акробатами, то можно представить, насколько смертоносной становилась эта техника в их руках.
Владели они и оружием, притом довольно своеобразным. Помимо обычного меча ниндзя, в зависимости от школы, использовали сеге (кинжалы с двумя лезвиями – прямым и загнутым, выходящими из одного основания и находящимися в одной плоскости), манкикигусари (цепи со свинцовыми шариками на концах), кама (топоры с узкими загнутыми остриями), серпы с прикрепленными к рукоятям цепями, кастеты «тигриная пасть» (они крепились как на внутренней, так и на внешней стороне ладони), сюрикэны (тонкие стальные пластины в форме крестов, звездочек или шестерней с остро заточенными краями, которые были страшным метательным оружием) и многие другие виды вооружения. Ножны меча имели отверстие, через которое ниндзя мог дышать под водой или пускать отравленные стрелы (так называемый «плевок дракона»). На запястьях они носили специальные браслеты, которыми защемляли лезвие меча противника и легко обезоруживали его одним поворотом кисти.
Вообще, ниндзя экипировались на задание почище современных спецназовцев. У них были шипы, которые они в случае надобности прикрепляли к обуви, специальная сумка – обойма для сюрикенов, на предплечье крепилась обойма для дротиков, были «дымовые шарики», дававшие ниндзя возможность устроить завесу и раствориться в дыму, проволочные пилы с кольцами на концах, использовавшиеся как оружие или вспомогательный инструмент, и многое другое. Было и «невидимое» оружие – посох-меч, веер из тонких металлических пластин, шляпа-сурикэн (под полями крепилось огромное лезвие) и т. д.
Последним компонентом подготовки ниндзя была подготовка психологическая. Как правило, строилась она на длительном воздействии обучаемых друг на друга: садясь напротив, они начинали пристально и неотрывно смотреть напарнику в глаза, настраиваясь на его волну и проникая в чувства и мысли. Иногда партнером становился дикий зверь: обучаемый входил в клетку с хищником и должен был взглядом заставить зверя отказаться от агрессивных намерений и признать превосходство человека.
После такой тренировки ниндзя становился прекрасным психологом и первоклассным гипнотизером и без труда усыплял одного или нескольких противников, даже мог взглядом обратить врага в бегство. Чувствуя мысли и намерения людей на расстоянии, он не терялся в окружении нескольких врагов и сохранял спокойствие и хладнокровие, вселяя в них неуверенность и страх и получая значительное преимущество еще до столкновения.
Подготовка заканчивалась в 15 лет: ученик сдавал экзамен по всем дисциплинам и посвящался в ниндзя. Затем ему вручали личное оружие и униформу – бесформенный черный балахон с капюшоном и черную маску. Одежда эта не только устрашала врагов (давно замечено, что черный цвет оказывает сильное психологическое воздействие), но и лишала человеческую фигуру привычных очертаний, делая ее неприметной, благодаря чему ниндзя могли сливаться со стенами и растворяться в темноте. И – начиналась взрослая жизнь, прожить которую до конца удавалось немногим. Жизнь, в которой постоянными были только три величины – тренировка, опасность и мгновенная готовность к бою.
Вообще-то, надо отметить, что ниндзя старались избегать боя – у них были иные цели и задачи. Им поручали выкрасть важный документ или похитить князя, подслушать разговор или убить военачальника, совершить диверсию или провокацию – словом, вещи, справиться с которыми обычному человеку чаще всего не под силу. Выполнив задание, ниндзя умело уходил от погони, используя искусство маскировки, например отвлекающие поджоги.
А если все-таки дело доходило до боя, ниндзя был страшен и беспощаден – здесь ему было не до самурайского этикета, не до обмена любезностями с противником, так что ценил он не красоту, а эффективность, тем более что в случае захвата в плен его ждала страшная, мучительная смерть. По преданиям, один ниндзя стоил в открытом бою двадцати и более хорошо обученных воинов, и, видимо, это не преувеличение. К тому же дрался он не по привычным канонам, а постоянно меняя позицию, совершая головоломные прыжки, используя свое страшное оружие. Так что проще было дать ему свободно уйти, нежели вступать с ним в схватку, которая еще неизвестно, чем закончится. Ну а когда ниндзя все же терпел поражение и попадал в плен, врагам не удавалось выведать у него ни слова – он стойко умирал под жестокими пытками, еще больше усиливая их страх и уважение.