Джони, о-е! Или назад в СССР 4

Мы с Романом и Ириной сидели в самом дальнем от сцены углу разговаривали, пили, ели и слушали музыку.

— У тебя грандиозные планы, — сказала Ирина, чуть кривя губы и недоверчиво щурясь. — Ты уверен, что тебе под твои замыслы выделят землю?

— Не землю, а часть территории завода. Она всё равно в запущенном состоянии, а док в аварийном.

— Так ты прямо хочешь выкупить?

— Ха! Кто же мне позволит? В аренду возьму лет на пятьдесят. На мою жизнь хватит.

— Это уж точно, — улыбнулась Ирина.

Я не стал говорить, что это будет совместное советско-французское предприятие, где будет фигурировать, даже не я, а Пьер Делаваль. У меня по-прежнему имелось три паспорта. Официально из Британии я — Джон Сомерсет — уехал жить в столицу Тайваня Тайбэй, оставив бизнес на старшего Сомерсета, который благодаря своему здоровому образу жизни и плазме из моей крови, которую он вливал в себя два раза в год, выглядел бодрячком. И это вполне себе устраивало руководство страны в лице Юрия Владимировича и моих кураторов, которые все сидели на моей, кхе-кхе, «игле». Хотя нацедили моей крови себе на пять жизней.

Я сначала имел желание куда-нибудь «свинтить», но подумал-подумал и передумал. Не прельщала меня заграница. Другие там люди. Вроде бы такой же, и разговаривает как ты, а потом вдруг возникает момент, когда смотришь на него и видишь, что он тебя не понимает. И ты его перестаёшь понимать. И это в любой стране. Даже в Британии мне приходилось делать над собой усилие, чтобы быть понятным. Мэри, например, стала мной тяготиться на второй год. И её фраза: «Ты какой-то не такой, как все», меня так испугала, что я надолго уехал из Британии.

— Так вот почему ты так уверенно про автосервис заговорил? — понимающе кивая головой, проговорил Роман. — У тебя уже есть договорённость на аренду?

— Договора нет, но скоро будет. Я тут, Ира, представляю один французский фонд… Роман знает… Этот фонд учредил ряд совместных с Союзом предприятий. Вот они и берут в аренду заводские площадки на Дальзаводе и Радиоприборе. На Дальзаводе большая территория на площади Луговой. Там сухой док полуразрушенный уже лет десять стоит. Отремонтируем, и там катера и яхты будем строить. Причальная стенка около километра заброшенная. А на Радиоприборе — телевизоры, магнитофоны, и другую радиотехнику.

— А я чем у тебя заниматься буду? Тоже корабли и яхты строить? — капризно поджав губки, спросила Ирина.

— Ты? Ты торговать будешь. Прямо там, на Луговой, построим коммерческий центр с эскалаторами и лифтами. И коммерческий центр построим первым.

— А! — махнула рукой Ирина. — Стройка — это надолго.

— Хм!

Мы переглянулись с Романом и рассмеялись. Роман был у меня в Москве на «танковом полигоне» Где кроме двух заводов я поставил такой торговый центр примерно за шесть месяцев, так как не удержался и там построил сборочные цеха по производству радиотехнических новинок: усилителей, магнитофонов, акустических колонок и мобильных телефонов.

— Эх, Ира… Это такой кудесник. Ему ничего не страшно. Он с самим Юрием Владимировичем общается и за руку здоровается. Да-а-а…

— С каким, э-э-э, Юрием Владимировичем? — наморщила лобик Ирина и прошептала. — Это с нашим генсеком, что ли?

— Именно, Ира, — Роман с таким значением на лице кивнул головой, что у Ирины раскрылся рот. — Ты думаешь, почему ему разрешили такую машину привезти. А в Москве он вообще на джипе «Гелендваген» ездит.

— На полигоне клёво на нём, да? — вспомнил я.

— Зверь машина! Слюшай! — с кавказскими интонациями проговорил Роман. — Хорошо мы там порыбачили. Под грохот канонады. Ха-ха… На фашистской технике. Ха-ха… Нас чуть свои не расстреляли, как шпионов. Хорошо, у Женьки какая-то корка мощная. Он как махнул ею, так воины под козырёк взяли.

— Трепло, — махнул я на него рукой.

Ирина посмотрела на меня с утроенным интересом.

— Рома никогда не врёт, — сказала она и поправилась. — Мне. Правда, Рома?

— Правда, Ирунчик.

Роман привстал, и, щёлкнув каблуками, как белогвардейский офицер, боднул воздух головой.

— Что там у тебя за «корка»? Ты гэбист?

Я «испуганно» расширив глаза, замахал руками.

— Да ну, Ира. Какой «гэбист»? Дали корочку для проезда на мою территорию. Она там вся под военными. Сотня километров туда-сюда. Чтобы не приставали. Я простой музыкант и учитель физкультуры.

— И доверенное лицо учредителя французского фонда Пьера Делаваля, — добавил цыганский барон.

— Ну и что, — дёрнул я плечами. — Встретились как-то в хорошем месте и в хорошее время, вот он и приклеился ко мне. Мы с ним чем-то похожи. Только у него уши не такие лопоухие, как у меня.

— Точно — похожи, — подтвердил, подыграв мне, Роман. — Я как-то их даже перепутал.

Я мысленно улыбнулся. Он то точно знал, «ху из ху». И я знал «ху из ху» Роман Григорьевич, хе-хе, цыганский барон и иже с ними.

Мы с Ириной несколько раз танцевали, во время танцев разговаривали о её, в основном, проблемах: о разводе и о том, что ей так и продолжают сбрасывать ломанный «нелеквид». Однако я сразу сказал, что заниматься «онанизмом» не собираюсь.

— Подожди, немного Ирочка. Буквально через пару месяцев будет у меня площадка для сборки техники. А пока плюнь ты на эту хрень. Пусть делают с ней, что хотят. Тебе денег не хватает?

— Да, хватает, вроде, — пожала плечами она. — Но как ты? Пока стройка, пока, оборудование, людей надо пригласить.

— Для радио ничего не надо. На Радиоприборе потребуется минимальный косметический ремонт в том цехе, где… Ну, понятно… И люди есть. Не вытягивает завод план. Многое сейчас поменялось. Уже и транзисторы другие и техника сама другая нужна. Нового поколения. Не нужна продукция Радиоприбора нашему Военно-промышленному комплексу. Загибается он.

— А с тобой, значит, разогнётся? — скептически ухмыльнулась Ирина.

— Однозначно разогнётся.

Не расскажу же я ей, что в двухтысячных все корпуса завода были проданы в частные руки и использовались, как торговые центры. И не только Радиоприбора. Э-э-э-х! Что получится у меня, я не знаю, но попробую переналадить производство на передовые технологии. Я-то, как акустик и корабельный радиотехник, точно знал, куда движется прогресс в кораблестроении. И то, что выпускал тот же Радиоприбор, мне было точно известно.

Беда в том, что этот завод «сидел» на элементарной базе очень низкого качества. Радиодетали высшего сорта шли на космос, и то спутники время от времени падали, а то, что получал Радиоприбор отбраковывалось до пятидесяти процентов. Я же планировал элементную базу производить прямо здесь. А почему нет?