Единственная. Твоя
Шрифт:
Варвара оскалилась. Свет луны и тени от ветвей исказили некогда привлекательные черты, превращая их в уродливую маску.
— Что делаю?! Мужа своего жду! Ты ведь муж мне, да? Жену обязан беречь, заботиться!
Данияр стиснул зубы. Перед глазами плыло от желания схватить идиотку и как следует встряхнуть. Так ведь нельзя! Не мог он даже в припадке гнева поднять руку на женщину, пусть она заслуживает этого!
Варвара сдавленно вскрикнула и дернула рукой.
— Больно!
Данияр через силу разжал пальцы. Толкнуть бы веду прочь, но пришлось отступить самому. Взгляд охватил невысокую фигуру женщины, и в который раз Данияр
— Уходи по-хорошему, — обронил глухо. — Сохрани за собой хоть каплю достоинства, Варвара.
А женщина оскалилась в злой усмешке
— Уходи-и-ить? Так с ребенком и выгонишь?
Данияр стиснул кулаки.
— От ребенка я не отказываюсь. И дам ему столько любви и заботы, сколько смогу. Но не тебе.
Варвара разом поникла. Закусила губы, свела жалобно брови.
— Данияр… — протянула жалобно. — Я же… я… Хоть обними меня на прощание!
И бросилась ему на грудь.
Данияр инстинктивно отскочил в сторону. Не будет никаких объятий и объяснений! Но с его движением шнурок с сумочкой, где хранилась куколка, выскочил из-за пазухи и сам порвался!
Данияр бросился поднимать, но между пальцев скользнула черная тень, а мгновение спустя куколка оказалась в руках Варвары!
Вот тут и настал конец его терпению. Кости скрутило болью, и вместо мужчины на задние лапы поднялся медведь. Заревел на весь лес, и мрак шарахнулся в стороны, напуганные грозным рыком.
Варвара с неожиданной прытью рванула прочь. Нырнула между двумя соснами и пропала!
Исчезла из-под носа, и последнее, что мелькнуло перед его взглядом — поляна с незнакомым капищем. И растерянное лицо Варвары.
Варвара до боли в пальцах стиснула свою добычу и оглянулась. Капище Деваны… Она узнала его, ведь раньше так часто прибегала сюда. Но как получилось тут оказаться?!
Краем глаза Варвара заметила движение и резко обернулась.
Но на поляне по прежнему было пусто… Лишь деревянный идол высился в центре залитого лунным светом пяточка. И словно смотрел на нее…
По коже продрал озноб. Надо уходить! Вернуться под защиту теней, а потом бежать к черным камням, чтобы избавиться от этой дрянной куклы навсегда! Не дать мужу разорвать клятвы!
Но он все равно будет пытаться… Его не остановят ни мольбы, ни ее положение. И ребенок не вернет былого счастья, а лишь заберет последние крохи внимания мужчины.
В горле застрял сухой комок.
Разве этого она хотела? Такого счастья семейного?
С боку опять что-то шевельнулось. Послышался тихий скрип.
Варвара покосилась в сторону, да так и обомлела.
Тропинка!
А на ней извивается и шипит черный туман, не смея выползти под свет луны.
В груди гулко ухнуло — вот же ее дорожка к желанному! Девана сама открыла ей путь, предлагая бежать к жертвенным камням, на которых уже слишком много ее крови.
Варвара замерла, так и не сделав первый шаг.
А порез на руке тихонько заныл, и вместе с ним заныла душа.
Перед глазами как живой стал Данияр. Равнодушный, недосягаемый. И она хотела его сломать, да! Прогнуть под себя, заставить смотреть с обожанием, как другие смотрели!
Но счастье ее оказалось как болотная топь — ненадежное и опасное. До конца жизни теперь терпеть ей мерзкий
холод в груди и людское равнодушие. Даже матушка отвернулась!Варвара тихонько всхлипнула. Неожиданно сердце сжалось от боли и детской обиды. А ведь она всегда поддерживала любимую дочку! Рядом была, утешала, баловала… Какими теплыми были ее объятья, с какой гордостью матушка наблюдала за крепнувшим даром, но никогда не завидовала, что дочери дано больше.
«Варенька, — вздохнула ночь голосом мамы. — Дочка моя любимая…»
На глаза навернулись горькие слезы, и Варвара со стоном схватилась за голову.
Вот какой должна быть любовь! Ее не надо выпрашивать, и ломать себя тоже не надо! Ее дают просто так, по доброй воле.
А она что же, сама от этого отказалась? Да пусть катится Данияр к черту вместе со своей клятвой!
Круто развернувшись, Варвара шагнула прочь от страшной тропинки. В груди пронзительно кольнуло, по ушам хлестнуло злобное шипение, но девушка не обернулась — лишь крепче сжала куколку-желанницу.
Вернет ее, и дело с концом. Пусть бежит, отказывается от дара Святобора. За все золото мира ей не нужен дурак в мужьях!
Варвара смело шагнула за пределы Капища и чуть не наскочила на метавшегося из стороны в сторону медведя.
— Забирай! — швырнула в него куколкой. — И катись на все четыре стороны, вместе со своей ненаглядн… ой!
Одна из теней метнулась в ее сторону, и живот скрутило мучительной болью.
А по ногам хлынуло теплое. Но вместо мокрого пятна на подоле проступила кровь!
Варвара моргнула, не веря своим глазам, но следующий приступ боли скрутил в три погибели. А потом наступила темнота.
Медведь метался от одной тени к другой.
Бил лапой, щелкал зубами, но они лезли и лезли к лежавшей на земле веде будто змеи. Пытались опутать собой и уволочь во мрак.
Шерсть на загривке встала дыбом, лес содрогался от звериного рева и гадючьего шипения. Тени не могли напасть на благословлённого Святобором, но Варвара осталась без покровительства богов, едва лишь нарушила их запреты.
И он не мог ничем помочь, кроме как пытаться оттащить девушку в безопасное место. Ей надо обратно, на Капище! Или хоть какое-то светлое место!
Но деревья не пускали его, а нападки мрака становились злее.
Медведь еле успевал отбиваться. А самого начинало потряхивать от напряжения и затаенной паники.
Все мысли были сосредоточены на ребенке, который сейчас был беспомощен! Он не должен пострадать! Нельзя допустить этого!
Решимость и злость подгоняли огненным хлыстом. Краем глаза медведь заметил блеск среди деревьев, и решение пришло незамедлительно.
Прыгнув вперед, зверь рявкнул во всю мощь, на которую был способен. Тени в ужасе шарахнулись в стороны, давая ему несколько заветных секунд на смену обличия.
Подхватив Варвару на руки, Данияр бросился туда, где видел проблеск света.
А перед глазами мелькали картинки прошлого — как пытался найти утонувшую девочку на дне реки, как отчаянно желал, чтобы она оказалась жива. Но сейчас эти чувства были во сто крат больше. Ведь это и его ребенок тоже! Он не должен погибнуть!
Легкие горели огнем, ноги резало острыми корнями, словно он бежал по битому стеклу, но Данияр не останавливался. Рвался вперед так, что казалось — из кожи выпрыгнет. До сбитого дыхания и судорог напряженных мышц.