Эдуард Лимонов

— Можно ли назвать вас левым мыслителем?

— Я как изначально Национал-большевистскую партию сформировал, мы не левые и не правые, мы за социальную и национальную справедливость. Вот это и остается. С виду эклектическая, но на самом деле не таковая смесь левых и правых идей. Ничего не изменилось. Я, кстати, очень мало изменил свое мышление за эти годы, не изменил его принципы.

— А правая составляющая здесь что в себя включает?

— Основная правая идея — это идея империи. Она остается, и мы на нее обречены. Ну, не можем мы стать Штатами Черноземной России. Это нонсенс. Россия такой никогда не была и не будет, это будет ее конец и гибель. Почему я современных националистов, национал-демократов образца 2005 года, когда они появились, я их сразу отнес к сепаратистам. На мой взгляд, они хотят мятеж сепаратистов. А для меня такая Россия немыслима. Россия по сути своей, по тому, как она исторически складывалась, обречена быть либо империей, либо не существовать совсем. Она не может существовать с одним этносом, она задохнется, она умрет, как человек кончает жизнь самоубийством.

— А как же тогда все распавшиеся империи — Римская, Британская?

— А это ничего, собственно говоря, не доказывает. Во-первых, Британская империя до сих пор существует в виде доминионов. Все поздравляют королеву и — я не помню, сколько их сейчас, но чуть ли не шестьдесят семь. Круто. Об этом все забывают. И Французская империя не распалась. У них огромный кусок Гвианы — больше по территории, чем Венгрия. Многие острова в Полинезии, острова в Карибском море, у них духовный и экономический контроль над огромной частью Африки. Другими словами, они исчезли? Нет!

Плюс еще появилась империя — Европейский союз, у них есть вооруженные силы в виде НАТО. А самая огромная империя — это Соединенные Штаты. Вся эта идея о том, что непременно империи погибают, она на ногах не стоит. Это лживая, говнистая либеральная идея, и она нежизнеспособна. Этого не было, нет и не будет. Это выдумка, такая либеральная аксиома про распад империй.

— Применяете ли вы к себе известное высказывание, приписываемое Черчиллю: “Кто в молодости не был революционером — у того нет сердца. Кто в старости не стал консерватором — у того нет мозгов”? Вы стали большим консерватором с возрастом?

— Для меня все-таки более важна стала идея национальных интересов, просто потому, что в наше время ничего более крупного нет. Я бы, наверное, был прожженным ярым большевиком в 1917–1919 годах, одним из самых радикальных. Но приходится довольствоваться какими-то временными отрезками своего собственного исторического времени. Невозможно быть поклонником того, что в прошлом являлось идеалом. Если сравнивать вот этот интернациональный дух мировой революции и национальные эмоции, наверное, мировой дух, он крупнее. Но мы находимся в эпоху, в которой я молюсь самому крупному богу, которого отыскал.

— Маркс?

— Ну это все проехали. Некоторые вот черным богам Гитлера молятся. Это экзотика скорее сейчас быть марксистом, как и быть гитлеристом. Я все-таки сейчас практически мыслящий человек».

Вот так. Пока так.

Приложения

1. Эдуард Лимонов «В России нужно все менять, даже выражения лиц…» (Лимонка. 1996. Май. № 40)

Когда после пятнадцати лет отсутствия я оказался в декабре 1989 года в Москве, помню, мне бросились в глаза казарменная приземистая германскость в облике зданий (преобладание немецких цветов: желтого и зеленого) и азиатские полутемные, турецкие внутренности советских квартир (немыслимые на Западе ковры на стенах, абажуры — стиль гарема, женщины, молчащие весь вечер, обслуживая мужчин). Россия предстала мне германско-турецкой. Сейчас я уже забыл те первые ощущения, свыкся. Однако соотечественники не перестают меня удивлять. Появились и бродят по улицам толпы людей, которых в одном времени в нормальной стране увидеть невозможно, разве что в кинозале в научно-фантастическом фильме. Старухи-нищенки — иссохшие, с котомками и палками, прямиком из XVII века, грязненькие хиппи в цветочных юбках до асфальта — эти из 1960-х годов в Соединенных Штатах. Казаки не то из оперетты, не то из трагедии «Тихого Дона», панки, но не те, английские или американские — свеженькие и энергичные, но наши — изуверско-самоубийственные, юродивые; поп со смоляною бородой, на самом деле окончивший литинститут выкрест, генералы прямиком из анекдотов — тупые и неотесанные. Ну, словом, весь наш нормальный сумасшедший дом. Нация не нашла своего единого, ей принадлежащего стиля. Она рассыпалась невпопад на мелкие группки, исповедующие каждая «свою», но на самом деле заимствованную веру (со своей одеждой, жаргоном, прическами). И старуха-нищенка — безработная инженерша или опустившаяся домашняя хозяйка. И «панк», на самом деле приехавший из Таганрога или Запорожья провинциальный хлопец, зависший в Москве и ночующий в парадных (настоящие остались в 1977-м, где-то на Kings Road), и казаки, в «мирной жизни» — аптекари, бухгалтеры и провинциальные писатели и конферансье.

Нация пыхтит, старается, впадает в истерику, но не может найти себя. «Православие спасет Россию!» — кричали у нас десяток лет. Я никогда в это не верил и не верю. Нет у нации сегодня той органичной веры, какая была некогда (да и была ли?), посему народ живет себе безбожный, в православие уходят отсталые интеллигенты, более нигде и никому не нужные. Уходят в такой же степени, как в огородничество на приусадебном участке, чтобы как-то прокормить душу. А тело кормится от участка. Попы сами себя спасти не умеют. Самые честные и кряхтят, и тужатся со своей страной. А нечестные — жиреют.

У нас нет сегодня ни х… своего. Даже фашисты у нас ходульные, скопированные ученически провинциально, старательно, вплоть до стилизованной пэтэушной свастики. «Коммунисты» КПРФ стонут от подагры, вытирают лысины, плетясь в демонстрациях, копируя (1917-й они скопировать не в силах!) какой-нибудь 1960-й, копируя КПСС.

Ни х… своего! Демократов у нас нет. Их убили в зародыше, демократами у нас назвали себя, выскочив вперед, наглые казнокрады и чиновники. Есть Борис Николаевич, случайно оказавшийся вождем «демократии», роль идет ему, как корове седло, а страна, в которой он правит, похожа на зону, а не на «демократию». Достаточно поглядеть на «полемику» Жириновского и Брынцалова, чтобы понять, до какой бездны пошлости мы докатились. В своих рекламных роликах обрюзгший жлоб в красном жакете (ВВЖ) с жуликоватыми повадками обращается к стране, чтобы она его избрала в Президенты! Все это на полном серьезе! «Политики» у власти создали условия, когда только жулики, пройдохи, пошляки, фигляры и денежные мешки имеют возможность конкурировать за власть. Если это подражание Америке, то это обезьянье жалкое подражание. Соединенные Штаты, крайне суровая страна, и внешняя развязность манер политиков и якобы демократичность их выборов скрывают суровый и безжалостный отбор. Ни один фигляр, как у нас, не возглавляет там парламентскую фракцию. Президент в США на самом деле вообще никто — имеет чисто символическое значение. Там важен аппарат, и он ведет корабль этой атлантической империи мощно и неколебимо, согласно веками сложившимся принципам и интересам Соединенных Штатов.

Мы же подражаем сразу всей истории Запада, мы полностью потеряли себя, носим чужие одежды и думаем чужие мысли. У нас в одно время и XVII век, и XX, и Средневековье, и современная гниль. Общество, как лоскутное одеяло из чужих лоскутов, отбросов чужой свалки.

Ранее, заметьте, мы придумывали всегда свое. Комиссары, чекисты, колхозы, как к этому ни относись, все это было впервые в Истории и носило безусловное клеймо: «Сделано в России!» Это нам подражали во всем мире семьдесят лет: подражали нашей революции, нашей военной форме, нашему социальному строю, нашим героям.

Я вижу вокруг меня дезориентированные, в основном угрюмые, подавленные толпы. Средний русский человек выглядит ужасно: он тащит по пыльным улицам и в потном метро свое сгорбленное тело, морда в преждевременных морщинах, бесформенное туловище, походка вялого барана или коровы. Молодежь, конечно, молодежь, но те, кому за тридцать — подавленные четвероногие. Никакими материальными заботами вот это отсутствие осанки, стержня не объяснишь. Русские люди опустились по причине психической болезни, охватившей весь коллектив нации. Бравые у нас только бандиты.

Россию надо лечить. И лечить насильственно. И не сменой правительства. Нужна жесткая мощная группа людей, партия сильных, предводительствуемая жестоким вождем, которая заставит нацию ходить прямо, улыбаться, трудиться, не убивать друг друга, не воровать. Как во времена дохристианские, нужно будет внедрить, вбить в сознание людей десять заповедей национального поведения. Как во времена Петра, нужно будет ломать, ломать и ломать расслабленные привычки, отшибать скверные инстинкты, заставлять быть энергичными и сильными русскими. В России нужно все менять: походку, осанку, выражение лица, да, и выражение лиц.

Будет много недовольных. Всегда бывают недовольные. Недовольных, для блага нации и их самих, будем перевоспитывать. Недовольных обложим налогом. Хочешь высказывать свое недовольство — плати обществу. И много.

Русские — своенравная, крутая, упрямая и последнее время бестолковая нация. Надежд, что когда-либо поумнев, изберет она умного и сильного правителя, нет. Россия достигала своих исторических вершин всегда по принуждению, она вела себя отлично, когда народу жесткими наказаниями было приказано стать добродетельным. Если народу дают возможность убивать и воровать, он будет это делать. Государственная мудрость заключается в том, чтобы не создавать социальный климат, в котором народ понимает, что может воровать и убивать. Сейчас в Российской Федерации именно такой климат.