Ее катализатор

— Что было, то забыто.

— Шейла в отличии от тебя более понимающая, Шарлиз. Моя семья… они бы…

— Для тебя «ваше высочество», — холодно отрезала та. — И мне плевать. Ты испугалась матери, я знаю. Но в моих глазах ты все равно остаешься жалкой трусихой. И я буду продолжать капать на мозги Шафрану, чтоб он тебя не выбрал.

Я увидела как она резко развернулась и покинула оставшихся девушек.

— Шейла… я…

— Все в порядке, Сара. Я не держу на тебя зла. Но Шарлиз в чем-то права.

— Что? — удивленно спросила девушка.

— Ты… очень правильная и боишься осуждения.

— Моя репутация безупречная.

— Королева — не та, у кого безупречная репутация. А та, кто стойко отражает удары по ней. Не только по репутации, а по жизни. А ты, правда, боишься собственной матери. А там тебя нельзя боятся. Никого.

Рядом со мной раздались шаги, стук каблуков. Я стала оборачиваться, слыша последнюю фразу Сары.

— Я справлюсь, ведь мой муж будет король. И я не могу отступить. Родители возлагают на меня большие надежды.

Я услышала усталый вздох, и девушки пошли, кажется, дальше по коридору. А передо мной стояла женщина лет сорока, может старше, но выглядела она молодо. Только в глазах была вековая усталость. Ее каштановые волосы были разбавлены в некоторых местах сединой, она не скрывала ее. Не подкрашивала, не убирала в прическу. Нет, она показывала свое серебро, венчающее голову. Она была невысокой, с темно-карими глазами, полными губами, одетая в длинное строгое бордовое платье из бархата.

— Не знала, что тут еще кто-то шастает и подслушивает, — усмехнулась она.

— Ваше… — я склонилась в поклоне, не понимая какой титул использовать к бывшей королеве.

— Можно просто госпожа Кариопа, — ответила она низким голосом, напомнившем мне Шарлиз и Шейлу.

— Я — Николетт.

— Я уже слышала, из Нуринии.

— Да.

Я застыла, рассматривая бывшую королеву, не знала куда себя деть. И немного улыбнулась.

— Моя дочь права, — вдруг сменила она тему. — Королева — это первый человек, который под ударом. Ей не пристало прятаться за короля, ей нужно быть надежным тылом, крепостью, скалой.

— По-вашему, у Сары не получится, госпожа Кариопа?

— Она испугалась маленького выговора. А как она отреагирует, если на приеме на нее выльют кислоту?

— Кислоту?

Кариопа поцокала языком и сняла одну из длинных перчаток. Я ахнула, увидев, что кожу правой руки искажают шрамы.

— Два года после свадьбы, — усмехнулась она. — Кажется, тогда был конфликт с Эфоносом. Кто-то пробрался во дворец на торжественный бал. Они не хотели убить. Лишь запугать Зирана, пусть спит спокойно его душа.

— Сочувствую.

— Я никогда не понимала, что было раньше. Яйцо или курица.

— А? — я сощурилась, не понимая метафоры.

— Деспотизм, тирания, агрессивная внешняя политика. Это родилось как ответ на угрозу внешнего мира или сначала была угроза, в следствии которой был создан режим Зирана? Ответа нет.

Я молчала. Что я могу сказать жене покойного короля? Да, он был тираном. Ну нет. Я такого даже с Шафраном не позволяю.

— Первые седые волосы появились еще до брака. Когда убили мою лучшую подругу, я была здесь при дворце, воспитывалась вместе с ней. Отклоняла все предложения о замужестве, веря, что смогу ее защитить. Но не смогла, она взяла с меня обещание заботиться о ее оставшемся сыне, часть детства которого прошла на моих глазах. Я не защитила ее. Да и могла ли? Королева сама должна уметь себя защитить.

— Мать его величества была… вашей подругой? — оглушено спросила я.

— Да, мы познакомились в лагере благородных девиц с Самирой. Я была приглашенной гостьей из Эфоноса. Мы были неразлучны с ней. Ее почти сразу после лагеря выдали замуж. Зиран полюбил ее с первого взгляда, а она… выпросила, чтоб нас не разлучали.

— Но вы же… иностранка.

— Зиран пошел на хитрость, заключил формальный брак с каким-то знатным господином при дворце. Ему было шестьдесят.

— Какой кошмар!

— Это был формальный брак во всех смыслах, — усмехнулась она. — Я была при Самире, старалась быть ее опорой. Но… случилось, что случилось.

— Почему Эфонос напал на вас? Вы были их гражданкой.

— В первую очередь, я уже была королевой Кароса.

— А ее покойное величество… Самира…Я думала, что она заболела.

— Официально, да. Но на самом деле тогда был конфликт с Дельвентией. Ее отравили сном Имальгума. Противоядие доставили слишком поздно.

— Ядом клана Никас?

— Да. После этого случая, Зиран заключил соглашение, чтоб они ограничили поставки в другие страны, Никас пошли на встречу и продавали яд только Нуринии и Каросу, занимая нейтралитет только между двумя странами.

— Его покойное величество все равно их уничтожил.

— Да. Двенадцать лет назад, Нуриния была не в самых лучших отношениях с Каросом. А я уже была женой, на которую было несколько попыток покушения…

— И он их уничтожил…

— Я не оправдываю его. Он был… сложным человеком. И я рада, что конфликт был решен благодаря девочке, снявшей проклятье с семьи. Я бы не выдержала, если бы лишилась детей.

— Девочка, снявшая проклятье — моя подруга. И ей пришлось не сладко после смерти своего клана.

— Никому не было сладко, — она печально улыбнулась. — Зиран всегда был королем, а потом человеком. Рейни — твоя подруга? Ты — ассасин из гильдии Нуринии?

Я промолчала, игнорируя ее слова и надеясь, что ничем себя не выдала. Феноменальная женщина, раскусившая меня, загнавшая меня в ловушку.

— Ты даже не вздрогнула. Запретила себе. Можешь не отвечать.

— Госпожа Кариопа, вы считаете, что при Шафране его жена будет подтверждена той же опасности?

— Может и меньше. Он не такой агрессивный. Хотя, кто знает. Может часть врагов от этого наоборот активизируется, приняв это за слабость. Никогда не предугадаешь загадки Судьбы.

— Вы… стали женой его покойного величества будучи иностранкой, да еще замужем?

Зачем я это спросила?

— Я уже была гражданкой, так как был муж из Кароса. Брак был расторгнут, а Зиран взял меня в жены.

— И… вы согласились?

— Самира переживала за своего сына. Шафран очень был привязан к своей матери. Я обещала позаботиться о нем. Хотя в подростковые годы это было непросто, он был вспыльчивый. Кричал, что я ему не мать. Потом отношения устаканились, хоть мы и не были близки больше. Но… Зиран боялся брать в жены незнамо кого. Чем дольше на троне, тем больше ценишь преданных и близких людей, их титулы уже не сильно волнуют. Обучиться можно чему угодно, но не преданности. Я согласилась, зная, что Шафран в детстве был привязан ко мне. И… король тоже умел уговаривать.