Её проклятие. Его Истинная

— Но я должен вернуться к Дориане! — возразил Дитмор, ободренный обещанием помощи. Советники не отказали ему в проверке. — Ее опасно оставлять без защиты в замке. Неизвестный похититель может узнать, где она, и попытаться выкрасть. Или уничтожить на месте.

– Хорошо, можешь отправиться за ней прямо сегодня, — кивнул Лидмор, — но вначале поговори с Золиданной. Ободри ее. Скажи, что пытаешься разобраться во всем, чтобы не запятнать изменой брак.

— И если наша проверка выявит, что твоя Дориана — просто ошибка чутья Зверя, — предупредил Холумер, — мы вышлем девушку в безопасное место. И ты не будешь знать, в какое. Эта связь не должна угрожать благоденствию Меелинги.

Дитмору пришлось принять условие. Как же он потом себя за это корил!

Ведь хотелось бежать из дворца, не тратить время на поиск экипажа и унылую поступь лошади. Обернуться тигром и еще до наступления темноты достичь своего замка. Порадовать Дориану тем, что завтра всё выяснится и они поймут, как им быть дальше. Но он послушал советников и отправился искать свою невесту.

Он думал, что найдет ее с родителями, в чайной комнате. Но когда зашел туда, мать с отцом уже сидели вдвоем.

— Бедняжка уже ушла, не дождалась твоего появления, — сообщила Арлана, — держалась на удивление достойно. Не рыдала, не билась в истерике. Поддерживала беседу, насколько могла, но больше слушала.

— Достойная жена для наследника престола, — хмуро поддержал ее Арвер, — надеюсь, она сможет тебя простить.

– Буду уповать на это, — почтительно склонил голову перед королевской чертой воспитанный кронпринц, — позвольте, я пойду ее навестить.

Он нашел Золиданну в ее покоях. Девушка сидела за низким столиком, укрыв лицо в ладонях.

— Золи! — позвал он ее, поняв, что забыл постучать.

Девушка вздрогнула, подскочила.

– Я хотел попросить твою служанку позвать в другое место, где мы могли бы выпить чаю и поговорить, но не нашел ее. Поэтому пришел сам.

– Адалия отпросилась на этот вечер, — спокойно ответила Золиданна, — и я не стала ее удерживать. Ни к чему ей видеть меня в таком расположении духа.

— Мне можно пройти? — кронпринц все еще стоял в дверях.

– Зачем ты спрашиваешь? – девушка удивленно приподняла брови. — Ты хозяин здесь, а не я. И возможно, ты не желаешь, чтобы я здесь осталась. Нашел себе другую.

– Я не искал, Золиданна.

Дитмор прошел и сел напротив.

— Не знаю, что происходит, но я не могу морочить тебе голову, пока не разберусь во всём. От нашего брака зависит многое. Будущее королевства, не только твое и мое счастье.

— Мое счастье — в тебе, — Золиданна взглянула в глаза принцу, — и мир вокруг сейчас рушится. Хоть все и говорят, что в ваши края пришло благоденствие.

— Прости, Золи. Я не буду тебя обманывать. Сейчас чувства мои в смятении. Я должен принять нашу истинность, но Зверь противится. Хоть первым делом он должен вопить внутри, требуя этой свадьбы.

— А может, все дело в том, что ты не нагулялся.

Взгляд неессы стал жестким.

— И обманываешь ты сейчас прежде всего, себя. Поэтому уверен, что говоришь правду. Ведь сам в это искренне веришь!

Мысль была витиеватой, но принц понял, что имела в виду Золиданна.

— Хорошо, что ты не подозреваешь меня во лжи. И обещаю, что не обижу тебя, какие бы результаты не принесла эта проверка. Я сделаю все, чтобы ты не чувствовала себя обделенной, униженной или отвергнутой. И надеюсь, ты сможешь меня простить. Или хотя бы понять.

Золиданна промолчала.

– Что ж, предлагаю все объяснения оставить на завтра.

Дитмор поднялся.

– Сейчас я должен тебя оставить. Мне нужно отлучиться. В последний раз.

– Ты отправишься к ней? — спросила Золиданна.

– Мне нужно привести ее сюда, чтобы мудрецы могли провести ритуалы.

– Я еду с тобой! — твердо заявила невеста.

– Не нужно! — Дитмор слегка возвысил голос.

– Вот как? — спросила она с усмешкой. — У тебя в планах сегодня почувствовать себя свободным мужчиной еще ночку? Как вижу, новая подруга не обременена скромностью.

Красивое лицо девушки выражало гнев.

– Если ты не позволишь мне тебя сопроводить, я буду думать, что ты собираешься отправиться с ней на ложе. Снова.

Кронпринц вздохнул. Он ведь обещал быть с ней учтивой. К тому же, она его истинная. Грех ее обижать.

– Я не собираюсь соблазнять эту девушку сегодня, — уверил он невесту, — и да, ты можешь меня сопровождать. Но как соберешься без горничной?

– Мне собраться недолго, — ответила Золиданна, — и я должна тебе в чем-то признаться. Моя служанка не отпросилась, она сейчас, вероятно, едет в замок. Ревность застила мне глаза и я попросила Адалию перевезти часть моих вещей в твое укрытие.

Она смотрела на принца немного дерзко, ожидая его реакции.

– Но зачем? — удивился он.

– Я пожалела о своей несдержанности, но было уже поздно, — вздохнула неесса.

– Адалия повезла с собой пару моих платьев и кое-какие косметические принадлежности. Когда ты заявил о другой девушке, я поняла, что не смогу отпустить тебя одного обратно. А ты наверняка туда захочешь.

Дитмор почувствовал, как в нем плещется гнев. Но что он мог предъявить этой девушке? Она – его невеста, магическая связь с которой засвидетельствована прилюдно. Имеет право ревновать и даже устраивать сцены. Он заслужил.

– Так что извини, если я буду долго копаться. Платье я все же сменю. Кто-нибудь из местных горничных мне поможет.

Дитмору пришлось смириться с тем, что Золиданну нужно подождать. Деваться некуда.

Когда они, наконец, выехали из дворца, почти стемнело. Во время пути разговаривали немного, и о каких-то отвлеченных вещах. Золи рассказывала, какие еще волшебные перемены начались в королевстве, пока принц отсутствовал.

Приехав и перепоручив невесту растерянному Гелингу, Дитмор бросился в покои, отведенные Дориане.

Там было пусто. Лишь на столе лежала записка, написанная изящным женским почерком.

“Прости, Дитмор, так будет лучше. Я буду помнить тебя всегда. Не ищи меня, не гневи Небеса. Д.”

ГЛАВА 17. Трудные времена

Замок в горах напоминал Золиданне ее родную Реентарию. Такой же надежный и уютный, только слишком уединенный. Золи больше по нраву были многолюдные сообщества.

Ничего, всё утрясется и кронпринц будет устраивать балы в её честь. Ведь она постарается, чтобы он был счастлив.