Его Медвежество и прочие неприятности
Шрифт:
А сейчас она могла бы ужинать в компании Бьерна, а потом… Валерия тихо выдохнула.
– Мое почтение, милые девушки.
Глава 22
Ей нужен Бьерн. Как воздух, как новый удар сердца, потому что больше она не выдержит. Весь этот блеск, шум разговора и убийственное напряжение, прошивавшее виски острыми иглами головной боли.
Валерия юлила как могла. Избегала общения с беспокойными соседками, делала вид, что увлечена поглощением пищи и в то же время пыталась определить среди мужчин того самого викнета. Бесполезно, конечно.
Нервы задрожали в такт перезвону колокольчиков. Перерыв!
«Вкушая пищу подле короля, ведите себя скромно и достойно. Четвертая перемена блюд разрешает покинуть празднество, не покрыв себя гневом правителя. Между приемами щедрот следует охладить ум и тело не менее четырех десятков минут».
Двери на балконы и в смежные залы распахнулись, и гости поднялись из-за столов. У нее была лишь одна цель, но первый же порыв истаял весенним снегом.
К ее мужу шел сам король, и Валерия просто вынуждена была сделать шаг назад. Ужин – это не танцы.
«После первого вкушенья пищи мужчинам надлежит занять время достойными речами, обойти приветствием знакомцев и оказать внимание нуждающимся. Женщине стоит уважать подобное благородство и вести себя скромно, не отвлекая, а лишь восхищаясь издали»
Не могла она «издали». Магнитом тянуло под его руку, и только рядом Валерия могла сделать свободный вдох. Словно почувствовав ее беспокойство, Бьерн коротко взглянул на нее. Так далеко Валерия не могла видеть выражение его глаз, но стало немного легче.
– Лэрди Аллелия, что же Вы? – защебетала одна из ее соседок, викнитесса Кэтрина. – Самое время пройтись.
Пришлось дать себя увести. Полюбоваться бы красотой и роскошью королевского дворца, но бархатные портьеры и колонны влекли к себе лишь для того, чтобы исчезнуть за ними и переждать некоторое время.
– Наша королева прелестна! Вы заметили ее новый гарнитур из рубинов? Как изящно! Говорят, король привез их с копий самой Индианы, помните тот визит?
– Фи! Дикая и грязная земля! Женщины носят штаны, а у мужчины может быть десяток жен. Безбожно! Не так ли, лэрди?
Не более чем запирать женщин в замках, используя их в качестве живородящей мебели.
– Несомненно.
Девушки переглянулись, но разговор продолжился.
– За что творец облагодетельствовал этих дикарей столь обширными запасами драгоценных камней и металлов - в толк не возьму! А цветы? О! Королеве доставили дивную ночную орхидею. Моя служанка утверждала, что она вот-вот распустится!
– Оранжерея недалеко, и времени с избытком. Лэрди, Вы с нами?
А то у нее есть выбор. И разгуливать одной женщине не следует.
– С радостью полюбуюсь на это чудо.
Валерия старалась двигаться максимально уверенно, не показывая, что эти хоромины вызывают у нее тихий ужас. Еще несколько минут ходьбы - и показался стеклянный переход. Они направились туда.
– Нам следует торопиться, - заметила викнитесса, - очень сыро!
Сыро и душно. Так и хотелось закатать длинные рукава и промокнуть декольте платком. И лишь сам вид оранжереи с лихвой компенсировал неудобства. Зеленые лозы обвивали сделанные из прутьев каркасы, каменные дорожки змеились между розовых кустов и каскадных
клумб, каждый листик на дереве казался натертым воском, а запах…– Вон там! Я вижу!
На небольшом пяточке высилась мраморная тумба, а на ней горшок. Вот что так нежно пахло! Роскошный, похожий на фаленопсис цветок качался на зеленом стебельке. Лепестки его были темно-фиолетовые, почти черные, а серединка горела оранжевым и желтым, как язычок пламени. Казалось, в сердцевине тлел настоящий уголек. Валерия завороженно рассматривала маленькое чудо.
– Он прекрасен, не правда ли?
Ее отшвырнуло от тумбы на полметра. Споткнувшись о подол, она чуть не рухнула, зацепив растущий рядом куст. Вместо двух женщин за спиной стоял мужчина.
Высокий, темноволосый и очень привлекательный… А ее как носом в сугроб ткнули, и съеденная пища запросилась обратно. Шестое чувство заверещало пожарной сиреной.
– Добрый вечер, - бочком попятилась в сторону.
– Наконец-то мы увиделись, моя лэрди! Я так ждал…
Зато теперь она хотя бы знает, как выглядит викнет. Молодой щеголь с приклеенной к лицу улыбочкой под тонкими усиками. У Бьерна брови шире
– А я нет. Мне нужно возвращаться к мужу, викнет.
Маневр не удался - мужчина перегородил собой дорожку. Паника захлестывала ледяными вонами – если их тут кто-нибудь увидит… Оранжерея перед глазами вздрогнула и закружилась. Впитавшийся в кровь страх быть скомпрометированной лишал опоры под ногами.
– Моя дорогая, но мы же договаривались… - и викнет шагнул к ней, раскрывая руки для объятий.
Кто-то впадает в ступор от испуга, но она на адреналине теряла тормоза. Метнувшись к тумбе, Валерия подхватила горшок с драгоценностью и швырнула его в мужчину.
– Демон! – взвизгнул викнет, но поймал он бедное растение или нет, ей было плевать.
– Стой, полоумная! – неслось в спину, но Валерия, не оглядываясь, бежала прочь из оранжереи. Чуть не врезалась в косяк, споткнулась на ступенях, сдуру налетела на какую-то скульптуру - чуть не опрокинула и, подняв юбки, приспустила в коридор.
Перед глазами мелькали цветные пятна, бросало то в жар, то в холод, то в пот. Паника - плохой помощник, но сердце считало ребра, а ноги несли по одному им ведомому маршруту. Она старалась не бежать и не оглядываться, но выходило плохо.
«Женщине не следует разделять общество с любым мужчиной кроме мужа, отца или иной родной крови. Сие есть искушение для души подверженной порокам…»
Выдуманный голос скрипел железом по стеклу. Но не так было страшно попасть в неловкую ситуацию, как разрушить то неимоверно хрупкое, что связало ее с мужем. Незаметно, шаг за шагом. Валерия не хотела в монастырь. Она хотела восторга и восхищения в янтарном взгляде, драгоценной улыбки и хриплого «Аллелия».
Заставив себя остановиться, она прислушалась и огляделась. Пустые коридоры, какая-то лестница - непонятно, куда идти. Но из окон виден сад, значит недалеко и главная зала. Приложив ледяные ладони к пылавшим щекам и лбу, Валерия немного постояла, выравнивая дыхание. Огляделась и, убедившись, что поблизости никого нет, нырнула за портьеру. Надо прийти в себя. Поправить платье и прическу, а ещё унять слабость в коленях, иначе она осядет где-нибудь посреди коридора и точно опозорится.
***