Экранные поцелуи

Рэчел ожидала, что будет испытывать смущение, однако, когда он поднял ее на руки и понес в спальню, чувствовала лишь бешеный прилив желания. Ей хотелось ощущать его как можно ближе, теснее, внутри себя… Она открылась ему вся. Как слепые, они тянулись друг к другу. Чувствовать, осязать, пробовать друг друга на вкус. Она держала его в своих руках, напрягшегося, твердого как камень. Он раздвинул ей ноги и вошел в нее с такой силой, что дыхание перехватило. Непроизвольно она двигалась в такт его движениям, как будто знала его всю жизнь. Его плоть была ее плотью, его сердце — ее сердцем, его оргазм — ее оргазмом.

Они заснули, не разжимая объятий. В эту ночь они несколько раз засыпали и просыпались, и снова любили друга, и засыпали иногда, не успев оторваться друг от друга.

Проснувшись наутро, Рэчел поняла, что не хочет расставаться с Бобом Делани. Никогда.

Глава 10

Жизель установила сиденье тренировочного велосипеда так, чтобы было удобно, настроила таймер и на двадцать минут отключилась от действительности, отдавшись изматывающему упражнению. Вообще-то она его терпеть не могла, но сегодня занималась с остервенением спортсмена перед решающими соревнованиями. Однако двигала ею отнюдь не любовь к спорту, а бешенство.

Примерно через час после ухода Делани она разговаривала по телефону с Кейзером. Он сказал, что сегодня они не встретятся: он не сможет уйти из офиса. Жизель тотчас же почуяла неладное. Для нее у Дэна всегда находилось время. Когда он сообщил ей, в чем дело, все сразу встало на свои места. Конечно, он сейчас просто не мог бы посмотреть ей в глаза. Что же касается ее, то первым побуждением было послать его к черту. Однако она сдержалась. Дэн Кейзер — это не какой-нибудь там прощелыга, погуливающий от жены. Дэн Кейзер — один из самых могущественных людей в Голливуде. Если повести себя по-умному, от него еще можно будет чего-нибудь добиться. Поэтому она смиренно выслушала его и договорилась о встрече на послезавтра, когда оба они успокоятся. Положив трубку, надела спортивный костюм и отправилась в гимнастический зал. Слава Богу, подошло время ленча, и в зале никого не было. Сегодня ей не хотелось встречаться ни с кем из знакомых. Ей нужно всецело сосредоточиться на будущем, а прошлое… прошлое изжить из своего организма.

Она взглянула на таймер тренировочного велосипеда. Осталось еще пятнадцать минут. Мысли вернулись к Дэну Кейзеру.

В самом начале их знакомства, еще до того, как они стали любовниками, Дэн спросил, чего она хочет, и она ответила: власти. Даже объяснила, почему ей так хочется власти. Пока что ничего не изменилось. Она по-прежнему устраивает чужие дела. Добивается того, чтобы у других людей в жизни что-то происходило, а сама остается в тени. Ей это надоело. Хочется быть в центре событий. Если ей не суждено стать кинозвездой… что еще можно придумать?

Велосипед замедлил движение и остановился. Жизель сошла с него, вся мокрая от пота. Направилась к аппаратам «Наутилус». Выбрала из них тот, что тренирует плечевые мышцы, установила вес двадцать пять килограммов, с силой потянула вниз.

В этот момент в зале появилась Карла Кейзер, изнеженная, чопорная блондинка. Жена Дэна Кейзера иногда приходила в гимнастический зал во время ленча, когда здесь не было частных тренеров. Жизель отпустила гири и прокричала слова приветствия. Карла, как будто не слыша, направилась к аппарату для бега.

Жизель тяжело опустилась на пол. Карла сознательно ее проигнорировала, в этом не было сомнений. Неужели она что-нибудь узнала? Да нет, не может быть. Они с Дэном никогда не забывали об осторожности. Не посещали те рестораны и клубы, где могли встретиться с людьми своего круга. После того первого ленча в «Спагосе» Дэн водил ее лишь в маленькие национальные ресторанчики в Уэствуде и Санта-Монике. Нет, конечно, Карла ничего не знает. Просто стервозничает, как всегда. А может быть, она, Жизель, что-нибудь упустила из последних событий светской хроники? Она вздохнула и пошла к другому аппарату, разрабатывать мышцы бедер.

Эта мысль появилась совершенно внезапно. Как же она сразу не подумала! Ведь это так просто: она заставит Дэна развестись с Карлой и выйдет за него замуж. Жизель взглянула в дальний угол зала, где чопорная блондинка накачивала мышцы. Кроме них, в зале никого не было, и, тем не менее, Карла Кейзер продолжала делать вид, что не замечает Жизель. Вот стерва! Ну ничего, скоро ей придется спуститься на землю. Сама напросилась.

Карла всегда держалась на редкость высокомерно. И неудивительно, при таком-то папаше. Джерри Голд — владелец самого крупного пакета акций киностудии «Магнум». У Карлы всю жизнь было все, чего она хотела, и все самое лучшее — первоклассные туалеты, лучшие места в ресторанах, всевозможные развлечения. А когда подошло время, она получила лучшего мужа, какого только можно купить за деньги.

Жизель вспомнила о детях Дэна — Донни и Ленни. Не окажется ли он привязанным к жене из-за них? Да нет, они уже большие, вполне могут обойтись без отца. Ну а сама Карла? Станет ли она сражаться за Дэна или согласится отдать его за большие алименты?

Взвешивая в уме обе эти возможности, Жизель незаметно для себя начала строить планы. Карлу придется устранить, это ясно. Но вот каким образом?

Когда Карла выходила из гимнастического зала, время ленча давным-давно прошло. Жизель Паскаль, в дальнем углу зала, все еще тренировалась, вся мокрая от пота. На губах ее играла неясная усмешка. «Интересно, что у нее на уме», — подумала Карла.

Клаудиа всегда знала, что киношники — самые отъявленные сплетники в мире. Особенно люди, занятые в одном фильме. Они даже хуже парикмахеров или безработных актеров. А уж выдумывать всяческие небылицы — в этом им равных нет.

К тому времени, как Боб Делани вернулся на съемочную площадку, сплетням о Клаудии не было конца. За обедом Рик посвятил его в настроения съемочной группы. Они решили пообедать в номере у Боба и ввести друг друга в курс событий, происшедших за те несколько недель, что они не виделись.

Сначала говорил Боб. Не меньше двух часов он рассказывал Рику о том, что произошло с того момента, как он оставил Бали. События, о которых он рассказывал, сами по себе были столь драматичны, что он решил не посвящать Рика в свои отношения с Рэчел. Однако она этого не знала. Около полуночи раздался стук в дверь, и вошла сонная Рэчел. Соскучилась вдали от него. У нее, правда, хватило соображения одеться, и тем не менее все сразу стало ясно. Да и он больше не мог притворяться. Вдали от Рэчел он еще как-то пытался изображать равнодушие, но не сейчас, когда она была так близко. Он обнял ее за талию, повел в комнату.

— Девушка жалуется, что не может без меня заснуть. Как ты думаешь, долго мы еще просидим?

Рик взглянул на часы.

— Думаю, около получаса. Нет, побольше, минут сорок пять. Я должен рассказать о том, что происходит у нас здесь. — Он смотрел на Рэчел и Боба, прижавшихся друг к другу в уголке дивана. — Боюсь, у вас обоих могут быть большие неприятности, о которых вы и не подозреваете.

Делани встал, подошел к бару.

— Ну, тогда я выпью, пожалуй, на сон грядущий. А вы как?