Экранные поцелуи

— Чему вы улыбаетесь? — спросила Клаудиа.

— Я тут подумал: а что, если пригласить вас на ленч в таком виде?

— На ленч? — с отсутствующим видом она провела рукой по волосам. — Да нет, мне совсем не хочется есть.

Он взглянул на часы.

— Сейчас половина одиннадцатого. Значит, у вас есть полтора часа, чтобы собраться. Ну как?

— Смотря куда вы собираетесь меня пригласить.

— В «Оброй».

Зеленые глаза заблестели. Да, это стоит того, чтобы протрезветь и привести себя в порядок. Клаудиа уже слышала, что «Оброй» — самый дорогой и стильный отель на острове. Она даже знала людей, прилетавших из Калифорнии только для того, чтобы остановиться там на несколько дней.

Она направилась к ванной.

— Договорились. Только дайте мне два часа.

«Оброй» даже отдаленно ничем не напоминал расположенный поблизости курорт Кута, где полно баров и пьяных австралийцев в нелепых шляпах. «Оброй» посещала совершенно иная публика, и Клаудиа с удовлетворением это отметила в ту же минуту, как их наемный лимузин подъехал к отелю. Вокруг, утопая в зелени тропических деревьев, стояли небольшие частные коттеджи. Богачи, как известно, любят проводить свое свободное время, скрывшись от посторонних глаз. Сам же отель «Оброй» производил впечатление роскошного дома в восточном стиле, с очень небольшим количеством постояльцев. Здесь останавливались только избранные.

По бархатным лужайкам расхаживали павлины. Клаудиа смотрела на них с опаской, неизвестно, ручные они или дикие. Она всегда питала неприязнь к птицам. Боялась, что они могут вцепиться ей в волосы.

Боб, как будто прочитав ее мысли, подал ей руку:

— Не смотрите на них, и они вас не тронут.

Войдя внутрь, она сразу успокоилась. Если не считать ставшей уже привычной резьбы по дереву, здесь все напоминало любой отель класса «люкс». Толстые ковры под ногами, подобострастные служащие, обилие свежих цветов. Клаудиа прикрыла глаза, вдохнула букет ароматов. Кажется, она получит удовольствие от сегодняшнего ленча.

Войдя в ресторан, она с одобрением отметила ослепительно белые скатерти, серебряные приборы, сверкающий хрусталь. И еще — ту едва уловимую атмосферу, характерную для всех заведений, где привыкли брать с посетителей огромные деньги.

К главному ресторанному залу примыкал небольшой коктейль-бар, и Делани сразу повел ее туда. Прежде чем Клаудиа успела открыть рот, перед ней появилась бутылка «Болинже».

Клаудиа откинулась на стуле, расправила юбку и начала размышлять о том, какую выбрать линию поведения. Ясно, что Боб Делани всеми силами старается ей угодить, и понятно почему. До него дошли слухи о том, что с ней произошло, и теперь, как всякий хороший продюсер, он пытается исправить положение.

Она знала — и он, конечно, тоже это знает, — что ей придется продолжить съемки. Репутация их обоих зависит от этого фильма. Вопрос сейчас лишь в том, как долго стоит ей мучить его и какую цену она может потребовать за согласие вернуться к работе.

Она смотрела на красивого доброжелательного человека, сидевшего напротив, и вспоминала тот день, когда он впервые появился в ее доме в Бельэр. Он выглядел этаким добрым дядюшкой, готовым разрешить все ее проблемы. Однако она уже тогда почувствовала, что под этой личиной, может скрываться и смертельный враг.

Что-то внутри у нее как будто рванулось ему навстречу. К черту Дэвида Прайса и эту маленькую ханжу — его жену. Кажется, Клаудиа наконец нашла то, что искала.

Официант принес меню, снова наполнил бокалы. Клаудиа продолжала болтать как ни в чем не бывало. Теперь она никуда не торопилась. Она приняла решение, и времени у нее достаточно.

В обеденный зал они перешли около двух часов, но ни один из них до сих пор так и не затронул главную тему. Боб держался так, как будто это для него самое рядовое событие. «Слишком уж он спокоен», — думала Клаудиа. Если он расскажет еще хоть один голливудский анекдот, она взбесится. Она перевела разговор на фильм, не упоминая пока о том, что ее беспокоило. Заговорила о Дэвиде и его недомоганиях.

Боб незаметно взглянул на часы. Они провели вместе уже два часа, а она еще ни разу не упомянула Рэчел. Он слишком хорошо знал Голливуд и его публику, поэтому понял, что Клаудиа что-то замышляет. Если бы она хотела, чтобы он утихомирил сплетников, то так бы и сказала. Если бы собиралась потребовать от всех извинений, тоже высказалась бы напрямую. Нет, у нее, по-видимому, что-то другое на уме. Что ж, подождем еще. Как все опытные игроки в покер, он хорошо знал, что в этой игре главное — не карта, а крепкие нервы и терпение.

Минут двадцать они говорили о Дэвиде. В это время принесли заказ. Боб вернулся к разговору о Голливуде, но Клаудиа прервала его:

— У меня проблемы с одной нашей актрисой.

Боб улыбнулся своей легкой, добродушной, «продюсерской» улыбкой:

— В самом деле? Кто же это?

Клаудиа поджала губы.

— Вы прекрасно знаете, кто она. По-моему, все на Бали это уже знают.

Он взял ее руку.

— Радость моя, ну как я могу об этом знать? Меня не было на Бали больше двух недель.

Она смотрела на него с подозрением. Обманщик! Парикмахерша рассказала ей, что у него с Рэчел роман. И Клаудиа не сомневалась в том, что Рэчел изложила ему свою версию происшедшего. Ну что ж, еще не поздно и ей, Клаудии, включиться в игру…

Следующие полчаса Клаудиа пересказывала в деталях то, что Боб Делани уже знал. Тем не менее, этот рассказ его немало позабавил. Дело в том, что она излагала события таким образом, чтобы любому стало ясно — против нее, Клаудии, устроили заговор, а инициатором была Рэчел Келлер. Он даже не стал возражать. Пусть трактует, как ей вздумается, лишь бы вернулась к работе.

Он взял бутылку «Флери», наполнил бокалы. Посмотрел ей прямо в глаза.

— Что у вас на уме?

— Но … я не понимаю.

— Да будет вам, Клаудиа. Это ведь по вине Жизель Паскаль из вас сделали посмешище. Но Жизель далеко, поэтому вы решили отыграться на Рэчел. Но вообще-то мне плевать, кого вы вините в своих несчастьях. Можете называть Рэчел как угодно. Она-то выдержит. А вот вы? Что, так и будете сидеть у себя в номере, пропивая собственную репутацию?

Она поставила бокал.

— Не только свою, но и вашу, не забывайте об этом. Если фильм не выйдет на экраны, вашей репутации конец, точно так же, как и моей.

Ни один мускул не дрогнул на его лице. На губах играла та же легкая добродушная улыбка. Казалось, он абсолютно спокоен. Боб Делани прошел гораздо более суровую школу жизни, чем Клаудиа, и теперь собирался ей это доказать.

— Чушь! Вы, вероятно, не в курсе, но после того, как вы подписали контракт, я принял кое-какие меры предосторожности. Застраховался против любых неожиданностей. Имейте в виду: даже если мне придется еще раз снимать все ваши сцены, я все равно уложусь в бюджет.