Экс на миллион

Я уронил простынь на пол и полез в ванну. Моя банщица закусила верхнюю губку и ответила мне той же монетой, с каким-то жадным плотоядным настроем изучая мое тело.

— Жизнь тебя потрепала, Американец.

Я согласно кивнул и прикрыл глаза.

Раздался шорох снимаемой рубашки. Всплеск воды у ног. Легкое чужое прикосновение к лодыжке.

— Подвинься. Глаза не открывай.

Приподнялся, приняв полусидячую позу. Почувствовал, как заколебалась теплая вода, как ее уровень стал повышаться. Даже с закрытыми глазами, догадался, что Адель устраивается у меня в ногах. Ни секунды не сомневался, что все так и будет. С момента, когда она принялась менять воду в ванне. В этом не было нужды, но она это сделала.

Конечно, оставался крохотный шанс, что возмечтал лишнего. Совсем крошечный. И, к счастью, не реализованный. Все случилось, как я и предполагал. И ждал. Случилось — и даже больше…

… Я лежал на самом краю кровати, тесной для двоих. Разглядывал тело девушки в колеблющемся свете ночной лампы. Природа или бог Яхве создали совершенство, обладание которым — более чем приличная компенсация за отсутствие у Адель любовного опыта. Эти стройные ноги с аккуратными пальчиками, этот плавный изгиб крутого бедра, эти мягкие овалы слегка полноватых полупопий с ямочками над ними… Тонкий стан, надувшиеся груди не меньше полной троечки, вьющиеся волосы цвета вороньего крыла, закрывающие точеную шейку — по всему этому великолепию хотелось скользить ладонью, что я и делал.

— Ты ласковый, — промурлыкала Адель. — Но молчун. А женщины любят ушами. Скажи что-нибудь.

— «Округление бедр твоих, как ожерелье, дело рук искусного художника. Два сосца твои — как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями», — процитировал я.

— Еще!

— «Зубы твои — как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними».

— Про бедра мне больше понравилось. Еще!

Я положил руку ей на талию и повел ее вверх, негромко шепча ей прямо в ухо:

— «Этот стан твой похож на пальму, и груди твои на виноградные кисти. Шея твоя — как столп из слоновой кости; глаза твои — озерки Есевонские. Живот твой круглая чаша». Только не спрашивай меня, что такое «Есевонские»…

— Есевон — это город в Древнем Израиле.

— Откуда?

— Ты спрашиваешь дочь еврея, откуда она знает «песнь Соломона»? А вот, откуда ее знает гой — это интересный вопрос.

— Все просто. Давным-давно, когда я был пылким юношей, а мое тело не украшали шрамы, я влюбился в первый раз. Яростно, на всю жизнь. Так мне тогда казалось. Она была еврейкой. Я хотел ее затащить в постель. Вот и выучил. Наизусть. Хорошо в памяти отложилось.

— И как, получилось?

— Конечно. Тогда же я получил свой первый шрам. Совсем маленький, его уже почти не видно. Ее папаша мне «подарил».

Адель лениво засмеялась.

— Откуда у тебя столько шрамов? — спросила, проведя сперва пальчиком по горлу, а потом по груди, по грубо сросшейся старой ране, которую я сам заштопал в чеченском лесу, и по боку, располосованному в том же лесу кинжалом. — Молчишь. Что с тобой за это сделать?

Она приподнялась, заставила меня сместиться на середину постели и оседлала сверху в позе наездницы. Уперлась руками мне в грудь.

— Ты богатый? Хранишь деньги в банке — значит, богатый.

— Ты не это хочешь спросить, — я перехватил ее руки. — Задавай правильные вопросы. Те, о которых тебя просили.

Девушка опять закусила верхнюю губку, как тогда, в ванной комнате.

— Мне трудно с тобой. Как будто я имею дело со стариком в молодом теле. Ты все знаешь наперед.

— Не все. Но нетрудно догадаться, что тебя ко мне отправил Медведь. И о чем он просил узнать.

— Медведь? Я слышала, что товарища Анатолия называют Каином. Впрочем, неважно. Что же, по-твоему, он хотел узнать?

— Как провести экс на Екатерининском канале у Фонарного переулка.

— Ты угадал. Но спать с тобой меня не просили, так и знай! Это мой выбор.

— Возможно.

— Противный пошляк!

— Циник.

— Послушай, Американец. Мне самой важно, чтобы экс прошел удачно. Я буду в нем участвовать.

— Ты? — рассмеялся я.

— Да! Не как бомбистка. Мне нужно будет вывезти деньги с места событий.

— Безумие. Место выбрано неверно. Оттуда очень трудно скрыться. Твой Каин показал мне эту точку. Потом я вернулся и погулял по окрестностям. При карете трое жандармов с винтовками. На другой стороне канала дежурит городовой. Через пару сотен саженей Казанская часть со съезжим полицейским домом. Чуть дальше здание Казначейства, где полно своей охраны. В районе расквартировано несколько воинских частей. Соответственно, на прилегающих к каналу улицах полно офицеров при оружии. Будет бойня. И всех нападавших перебьют, даже если они захватят деньги. Грамотный отход — вот что важнее всего в делах подобного рода.

— О тебе среди наших рассказывают какие-то легенды. Что ты можешь все спланировать так, что комар носа не подточит. Помоги! — она молитвенно сложила руки на голой груди.

Возбуждающее зрелище, но мне хватило сил не поддаться искушению. Была идея, как все обставить красиво с нападением. Она очевидна мне, но не грубым налетчикам Медведя, привыкшим взрывать и стрелять направо и налево. Вода. Канал. Моторка. Да, та самая моторка, которая мне так пригодилась на Оке и на которой можно без помех удрать с места событий. Проблема было в жандармах. Их всяко требовалось убивать. А такое не по мне. Поэтому я не стал давать подсказку.

— Если просишь о помощи, простой совет. Не участвуй в этом эксе. Скажись больной, уезжай или еще что-то придумай. Зачем ты вообще лезешь в эту историю? Не только в экс, а в революцию? Ты красавица. У тебя масса возможностей выбрать себе лучшую долю.

Адель слезла с меня. Устроилась под бочок. Воркующим тоном принялась объяснять, поглаживая свежие шрамы на моем плече.

— Ты понимаешь, сколько стоит приличная жизнь? Как трудно одинокой девушке выглядеть достойно? Идти к кому-то в содержанки? Фу, даже думать об этом не хочу.

— О, да! Революция — это именно то, что даст тебе все средства к существованию! Ты вообще понимаешь, во что превратится страна, если ваша революция победит? Да она смоет, как девятый вал, все твои безделушки, которыми забиты полки в доме, все твои нарядные платья в шкафах, все шляпки в коробках. На берег выбросит обломки, среди которых ты найдёшь старую красную ткань, из которой сделаешь себе косынку, чтобы не отличаться от других. И бабушкину юбку, на какую сейчас и не взглянешь. И будешь счастлива уже этому, потому что альтернатива будет еще хуже.

Девушка заерзала, пытаясь прижаться плотнее.

— Я не знаю, откуда что берется в моей голове, почему такие мысли… Просто чувствую… Чувствую, что нужно тебе верить… Нет, не тебя, а тому, что ты советуешь. Словно ты стоишь на несколько этажей выше всех, кого я знаю, и видишь и дальше, и цельнее все, что происходит вокруг, а оттого догадываешься, как оно будет дальше… Но кто сказал, что, получив после экса деньги в руки, я буду обязана их кому-то отдать?

Я приподнялся на локте и заглянул ей в глаза. Пантера! Как есть хищная кошка, которая гуляет сама по себе.