Экспедиция «Велес»
Шрифт:
В каюту они вернулись час назад — Скрипач, одной рукой вытирающий кровь с рассеченного лба, а другую прижимающий к разбитому боку, и Ит, с изодранным на спине и пропитавшимся кровью комбезом. Сорок минут ушло на то, чтобы под Варины охи и ахи кое-как привести себя в некое подобие порядка и переодеться, а затем Ит выгнал всех из каюты, и вытащил визор. Скрипач понял, что он собирается делать, и возражать не стал. Сказал только, что пойдет следующим. Ит согласился — да, конечно. Из-за ребят одновременно зайти не получится, но, может, это и к лучшему.
— Вы ранены? — спросила сказительница.
— Да, — кивнул Ит. — Не сильно, если тебя
— Чему именно?
— Тому, что перед ней окажутся не рядовые люди из экипажа, а подготовленные агенты Официальной службы, — спокойно ответил Ит. — Ты ведь знаешь, что такое Официальная служба?
— Имею представление, — сказительница на секунду задумалась. — Очень общее представление. Это структура, которая следит за порядком?
— Которая представляет общие для всех рас и видов законы, — поправил Ит. — С точки зрения службы то, что происходит на «Велесе», является нарушением свода законов о собственности, и нарушением свода законов о независимости разумных видов. Поэтому наши действия были правомерными, мы защищали экипаж от посягательства. Впрочем, тебя это не очень волнует, как мне кажется. Я прав?
— Скорее да, чем нет, — кивнула сказительница. — Сейчас подобные законы неважны.
— Ты знаешь, что она убила игрока 906? — спросил Ит.
— Нет, — кажется, сказительница действительно удивилась. — Нет, не знаю. Как это произошло?
Ит кратко пересказал ей то, что знал, она молча выслушала, затем осуждающе покачала головой.
— Как же она была глупая, — с горечью произнесла сказительница, когда Ит замолчал.
— Почему? — не понял он.
— Потому что она решила, что этот игрок — потенциальная Тень. То есть пред-предтече. Ты говоришь — она убила его из-за вас? Нет. Он был лидер, он шел против правил, а для неё все разумные вашего вида, идущие против правил, могут впоследствии превратиться в Тень. Поэтому он погиб. Вот только она ошиблась.
— В чём? — спросил Ит.
— Здесь действительно есть пред-предтече, — сказительница усмехнулась. — Или существо, которое так можно назвать. Но это не Данил.
— А кто же?
— Думаю, ты поймешь это потом сам. Или поймет твой брат. Или поймете вы оба. Для того чтобы это понять, ты должен дослушать сказку.
— Я за этим и пришел, — Ит сел на тропинку, сказительница, секунду помедлив, тоже опустилась на землю, точно так же, как сделала это в прошлый раз. — Только давай не очень долго, если возможно. У меня болит спина, которую она мне порвала, и два ребра, которые сломаны. Если не прилечь, всё это разболится ещё сильнее. У меня есть… ну, час. Не больше.
— Хорошо, — согласилась сказительница. — Я постараюсь успеть за отведенное тобой время.
— Вот и славно, — кивнул Ит.
— Смотри, — велела сказительница.
— Ну, что теперь? — спросил правитель. — Чего ты снова ждёшь? Смотри, весь мир в огне, всё вскоре недвижным пеплом станет. Всё умрёт. Ты этого хотел? Смотри, смотри, летят мои бомбонны, и падают на всё, о чём ты знал, что помнил, что любил! Доволен? Я тебя сейчас спросил — доволен? Призрачная тварь, ведь ты довел меня, чтоб я такое сделал. Ты виноват. Ты мог исправить всё, но не ушёл…
Голос сказительницы изменился — Ит понял, что она больше не говорит от лица правителя, сейчас она поменяла роль на рассказчика, как делала до этого несколько раз. Но изменился не только голос. Ставшая уже привычной тьма, в которой загорались буквы, начала вдруг рассеиваться, и Ит впервые увидел картину, до того от него скрытую. Причем видел он эту картину глазами правителя, именно правителя, это он понял практически сразу.
Правитель находился на вершине огромной башни, объятой огнём, и смотрел, как внизу, у основания исполинского строения, разгорается и крепнет огненное море. Над землей стоял несмолкаемый рёв огня, а вдали поднимались к полыхающим небесам грибы атомных взрывов. Мир, в котором происходило это безумие, действительно пылал, весь пылал, и посередине моря ядовитого, всепожирающего пламени стоял сейчас правитель, который смотрел на происходящее с затаенной радостью — Ит ощущал чужие эмоции, которые, вне всякого сомнения, транслировала ему сказительница, и внутренне ужаснулся им. Ни одно нормальное, разумное, умеющее чувствовать живое существо не может и не будет испытывать радость, глядя, как гибнут миллионами его собратья, абсолютное большинство из которых никогда и никому не причиняло вреда.
Несколько минут прошли в молчании, затем правитель рассмеялся и прыгнул с башни вниз, в самое сердце огня, но…
— Огонь и падение не причинили вреда правителю, — бесстрастно произнесла сказительница. — Огонь, хоть и обжигал, не смог разрушить его, а треснувшее после падения тело мгновенно зажило, и восстановило прежнюю форму. Правитель оказался один на один с огненной бурей, которую сам же и устроил, и ничего ему не оставалось, как пойти прочь от места, которое стало символом его поражения. Правитель проиграл, он был побеждён, но признать этого он, конечно, не мог.
Сказительница сделала паузу, а затем продолжила.
— День за днём шел правитель в сопровождении Тени по миру, который собственной волей превратил в пытающий ад. Время шло, огонь, собрав свою жатву, устал и погас, и всё, на что падал взор правителя, стало теперь пеплом. Правитель снова начал ощущать, что душа его погружается в отчаяние уже окончательно — ведь его план не сработал, и, хоть он и уничтожил вокруг себя всех и всё, для него самого это ничего не изменило. Он был всё так же крепок и полон сил, а Тень всё так же стоял рядом с ним.
Шли годы. Правитель скитался по выжженному миру, не находя в нём больше ничего живого. Он ходил по берегам морей, пробирался через руины городов, переходил реки, и нигде больше не видел правитель даже призрака жизни. Планета, на которой происходили эти печальные события, тоже пострадала от того, что устроил правитель, ведь миры живые, и подобные вещи для них даром не проходят. Планету стала сотрясать дрожь, и началась на ней эпоха землетрясений и цунами, которые в результате стёрли с лица этого мира всё, что было построено и создано в те времена, когда на планете жил разум. Через несколько веков планета превратилась в серую выжженную пустыню.
Сказительница сделала паузу, и картинку с пустыней сменила следующая — теперь перед Итом возник вулкан, действующий вулкан, к которому и направлялся правитель. Он шел медленно, молча, перебираясь с камня на камень, не давая себе ни отдыха, ни передышки.
— Правитель поднялся на самую вершину горы, — произнесла сказительница тихо. — Он выбрал подходящее место, и кинулся в лаву, в самое сердце вулкана. Но даже лава не сумела причинить ему вреда. Когда началось извержение, тело правителя было вынесено изливающимся лавовым потоком на склон горы, и правитель остался там, вмурованный в застывающую лаву. Глаза его теперь ничего не видели, а тело стало постепенно костенеть, но сознание так и не покинуло его. Правитель оказался замурован на стометровой глубине, слепой и недвижимый, но всё равно — он ощущал рядом с собой присутствие Тени, и его неподвижный взгляд. Потому что Тень так и остался стоять рядом с правителем. А потом…