Элем

Мелькает странная мысль о том, знает ли она о существовании Алины.

– Тебе нужна серьёзная девушка. С нормальной профессией и приличной родословной. А не такая подделка, как я.

– Не говори глупостей.

В этот момент на нас выливается тачка бетонного раствора — рабочий не успевает затормозить. Сыпятся извинения. Предлагается помощь. Мы смеёмся, безрезультатно стряхивая раствор с одежды руками. Суровый прораб отчитывает виновного, а потом сопровождает нас в душ — привести себя в порядок. Нам дают какую-то робу переодеться взамен пришедшей в негодность одежды.

Краем глаза я смотрю на неё, стоящую в соседней кабинке, будто провоцирую себя и проверяю на стойкость к соблазнам женского тела. Она замечает мой взгляд и высовывает язык. На том всё и заканчивается, и я облегчённо вздыхаю.

На выходе со стройки нас встречает Фальк.

– Что ты собираешься делать со своим новым открытием?
– спрашивает он, не поздоровавшись.

В его интонациях сквозит не раздражение, как может показаться на первый взгляд, а лишь любопытство и едва заметная обеспокоенность. Надо понимать, говорит он об «Учреждении №322».

– Не знаю. Что-нибудь посоветуешь?

– Только одно. Не спеши.

С Цветочницей они перекидываются каким-то странным взглядом: как два старых друга, не желающих афишировать своё знакомство. Или как сообщники.

Дома меня ожидает очередной сюрприз. Вернее, на лестничной площадке. Прилично одетый человек в плаще и старомодной нелепой шляпе.

– Я звонил вам неоднократно, но вы не берёте трубку.

– Не имею привычки отвечать на незнакомые номера. Людей на Земле много, а я — один. И жизнь у меня одна.

Он силится понять, шучу ли я. Я занят примерно тем же самым.

– И вы, посовещавшись с начальством, решили меня подкараулить в подъезде.

– Ну, не в трамвае же с вами знакомиться, - натянуто улыбается он.
– А насчёт начальства — вы в точку! Сразу виден намётанный глаз.

– Так чем могу быть обязан?

Человек оглядывается по сторонам, как бы спрашивая: здесь что ли будем продолжать беседу? Но у меня нет планов приглашать в квартиру кого бы то ни было и, тем более, незнакомца. Это всё ещё моя крепость.

По моей молчаливой инициативе мы спускаемся по лестнице вниз и падаем в маленьком кафе через дом от моего. Заказываем что-то незначительное, не претендующее на полноценный приём пищи.

– Буду с вами предельно откровенен, - говорит он, протягивая визитку.

Читаю на ней лишь имя: Виталий. Остальное меня на данный момент не интересует.

– Я представляю одну очень уважаемую фирму, заинтересованную в ваших талантах. Мы в курсе ваших временных неурядиц и готовы протянуть руку помощи.

– Не эта ли «уважаемая фирма» рылась у меня в шкафах пару дней назад?

Кажется, я застаю его врасплох этим интуитивным пассажем. Либо его испуг связан с тем, что он просто не понимает, о чём идёт речь.

– Мы бы никогда себе не позволили такого, - наконец произносит он.

– Ну, раз не вы, значит, кому-то ещё я стал вдруг интересен. Поразительное совпадение.

Виталий понимает это буквально: как намёк на взлетевшую цену вопроса.

– Мы за компенсацией не постоим, - горячо заверяет он, приложив обе руки к груди.

Считаю своим долгом кое-что пояснить:

– Если вы наводили обо мне справки, то должны были выяснить, что никаких материалов касательно проекта у меня нет и не может быть в принципе. Всё осталось там. И ещё: я давал подписку о неразглашении сути проекта в течение двух лет после завершения работы. Мне уголовная статья светит, если поступлю неосмотрительно.

Он снова смущается, но не надолго.

– Ах, вы про это! Нам не нужна ваша модель. Нам нужны вы.

Теперь моя очередь делать удивлённое лицо.

– Я?

– Модель, она сегодня одна, завтра — другая. Но ваши способности, они всегда при вас.

– Мои способности?

Мы смотрим друг на друга в упор, словно играем в старую детскую игру: кто первый мигнёт. Имеет ли он в виду тот способ, с помощью которого родилась последняя версия модели? А если да, то откуда кто-то, кроме меня, может это знать? Чепуха!

– Объяснитесь.

Виталий пожимает плечами.

– Что тут объяснять? Человек человеку рознь. Вы забраковали модель, за которую в любой другой фирме вам была бы обеспечена безбедная старость. Что тогда остаётся предполагать насчет её альтернативы... Простите, насчёт ваших новых идей.

Жучки что ли у них там понатыканы? Не исключено. Или человек свой имелся. Уж не Людочка ли? Или, может, Вадим?

– Вы не допускаете, что я блефовал?

– Вряд ли. Смысла никакого совершенно. И не в вашем характере.

Делаю солидную паузу, но больше для Виталия, чем для себя.

– Так что там за условия?

Виталий оживляется. Впрочем, весьма наигранно.

– Мы предлагаем переехать в Мюнхен. Отдельный дом, охрана, обслуга, персональный транспорт. Зарплата и прочие вознаграждения — вы таких цифр не видели, поверьте. Хватит и вам, и вашим бедным родственникам. Со всеми возможными гарантиями.

– Ну, а делать-то что?

– Это пока секрет.

Виталий доволен собой. У него на крючке — крупная рыба, как он считает. А я действительно не понимаю ни их целей, ни способа моего участия в их достижении. И Мюнхен меня совсем не привлекает.

– Тогда и моё решение останется для вас пока секретом.

– Вам нужно время подумать?
– уточняет он, уловив двусмысленность моей последней фразы.

– Вроде того. А то ещё вдруг ваши конкуренты что-то более внятное предложат.

Виталий криво усмехается.

– Не дразните нас. Мы очень, очень солидная фирма.

«Учреждению №322» больше не нужны ни солдат, ни шлагбаум. Это отрытие приводит меня к выводу о том, что они здесь существовали специально для меня. Абсурдно, но логично. С другой стороны, девушка на месте. И шоколадка у меня наготове.

Она расплывается в улыбке при виде угощения и отрывается от чтива. Смелею до того, что решаюсь проверить одну гениальную догадку.