Элемент Водоворота

– Не смотри, – проговорил Шикамару, загораживая от неё малоприятное зрелище и заглядывая в глаза. – Ты в порядке?

– Да. – Она ответила на его взгляд, переводя дыхание. – Отличный план.

– Спасибо, – кивнул Нара, и они оба обернулись в сторону сражавшихся Канкуро и Сасори. – Что там происходит?

– Я не знаю, но это, кажется, железный песок, – приоткрыв рот от удивления, проговорила Темари.

– Железный песок? – уточнил Шикамару.

– Да. Сильнейшее оружие за всю историю Суны. Им мог управлять только Третий Кадзекагэ, – пояснила девушка. – Но как возможно, чтобы у Сасори оказалось такое оружие? Канкуро…

Темари взглянула на брата. Канкуро был сосредоточен, густо накрашенные ритуальной краской брови срослись на переносице, а цепкий взгляд карих глаз не пропускал ни одного движения Скорпиона. Защищённая стальным коконом Саншоу Ино подлечивала выглядевшую ошеломлённой и шокированной Чиё, в то время как сам марионеточник отражал одну за другой меткие атаки противника, используя неизвестных ей до сегодняшнего дня кукол. Длинноволосая женская фигура и марионетка аловолосого мужчины то ставили прочный щит из чакры, блокируя выпады Сасори, то мгновенно переключались из защиты в нападение.

– Я не видела у него раньше этих кукол, – проговорила Темари, переглянувшись с Шикамару.

– Как нам помочь? Что ты о нём знаешь? – переспросил Нара.

– Ничего, кроме того, что они как-то странно чувствуют друг друга, – нахмурилась Темари. – И ещё, что Сасори – кукла.

– Кукла?

– Канкуро сказал, что он сделал из себя марионетку…

Войдя вместе с Цунадэ в допросную комнату, Джирайя в полной мере понял, что значит выражение «На человеке нет лица». На Конан и правда не было лица. Она не плакала и не кричала. Просто молча сверлила взглядом деревянную поверхность стола, за который её посадили напротив Морино Ибики. На спокойном, бледном и будто бы осунувшемся лице не двигалась почти ни одна мышца, только веки изредка опускались, скрывая совсем пустые глаза цвета тёмного янтаря. Тонкие губы – сомкнуты устало. Главный специалист Листа по допросам выглядел несколько озадаченным и периодически почёсывал затянутый банданой затылок.

– Конан, – позвал Джирайя от двери.

Она подняла глаза, окинув взглядом его и стоявшую рядом сурово нахмурившуюся Цунадэ.

– Джирайя-сенсей, – безразлично отозвалась она.

– Что здесь происходит, Ибики? – осведомилась Цунадэ, сделав пару шагов к Морино и оставив Отшельника молча стоять на пороге и неотрывно рассматривать лицо бывшей ученицы.

– Молчит, – ответил тот. – Но сопротивления не оказывает.

– Что значит «молчит»? Кто здесь специалист по допросам? – подбоченилась Хокагэ.

– Я сам буду с ней разговаривать, – ожил Джирайя, проходя к столу и садясь на свободный стул. – Ты будешь говорить со мной, Конан? – обратился он к пленнице.

Конан ещё раз взглянула в тёмно-серые глаза саннина, найдя в них тепло, сопереживание и бесконечное, разъедающее чувство вины. Она кивнула, опустив лицо и положив на стол руки.

– Ибики, можешь идти, – скомандовал Джирайя. – Мы справимся вдвоём.

Морино уступил своё место Хокагэ и с поклоном удалился.

– Я знаю о Нагато, Конан, – доверительно проговорил Отшельник, сжав в тёплых ладонях её холодные бледные пальцы.

– Он до последнего не хотел с Вами драться, сенсей, – ответила она, чуть склонив голову набок. – И сопротивлялся, сколько мог.

– Ну да, конечно, – фыркнула Цунадэ, заработав от Джирайи укоризненный взгляд.

– Он просил передать Вам, что, по его мнению, ученик из Вашего Пророчества – это Удзумаки Наруто. И он очень жалел, что так и не смог оправдать Ваших надежд, – добавила Конан, проигнорировав выпад Хокагэ. – Он всегда очень уважал и любил Вас.

– Я знаю, Конан, – произнёс саннин, продолжая сжимать её руки своими. – Он сделал для меня больше, чем я заслужил. А теперь, моя девочка, расскажи мне то, чего я не знаю.

Джирайя слушал молча, судорожно ловя остатки эмоций в пустых глазах. Слушал и удивлялся, как он умудрился не рассмотреть переживаний Нагато, не догадаться спросить у него о прошлом, в котором, оказывается, фигурировала такая одиозная фигура, как Учиха Мадара, не усомниться в смерти его троих учеников. Чем дальше рассказывала Конан, тем больше расширялись коньячного цвета глаза Цунадэ, а при упоминании того, что в заговоре Хандзо Саламандры принимал участие Шимура Дандзо, она и вовсе в щепки разнесла стол для допросов единственным ударом кулака. Чем дальше рассказывала Конан, тем сильнее хмурился Джирайя, по-прежнему пытаясь отогреть холодные пальцы.

– Это я виновата, что он стал тем, чем стал. Это я виновата, что появился Пейн, – проговорила Конан. – В ту ночь, после того как он выполнил этот жуткий Призыв, я сама нашла того человека в маске. Он следил за Нагато очень давно, постоянно появлялся на нашем пути. Утверждал, что он Учиха Мадара. Сначала требовал от Нагато, чтобы тот вернулся и расплатился с ним за силу, которую получил. Нагато пришлось рассказать мне и Яхико правду о своём прошлом. Яхико, разумеется, был резко против какого-либо общения с этим человеком, и тогда он сменил тактику, принявшись убеждать их обоих в том, что он хочет объединиться с Акацки для достижения мира. Что он знает точно, как лучше всего использовать глаза Нагато, ведь он сам их ему даровал. Что он научит Нагато многим техникам, которые помогут Акацки. Это продолжалось бы и дальше, если бы…

Она замолчала и отвела глаза, слегка сжав пальцами тёплые руки Джирайи.

– Если бы я знала, что этим кончится, я ни за что бы не пошла к нему, – продолжила она. – Но Нагато становилось всё хуже, даже лучшие из наших медиков не могли понять, как освободить его от последствий призыва. Он умирал у меня на глазах, и я готова была пойти на что угодно, лишь бы не потерять ещё и его. И тогда я пошла в то место, которое указал Тоби. Он ждал там вместе с Зецу. Сказал, что поможет мне спасти жизнь Нагато, – она поджала губы. – И в тот день мы попали в его ловушку. Он наставлял, обучал, уговаривал и внушал. Он рассказал, как создать шестерых Пейнов. Он сделал так, что я несколько месяцев даже не узнавала Нагато, который слишком уж жестоко расправился со всеми приспешниками Хандзо. Это была не его вина, а моя.

Ещё несколько минут она молчала, отрешённо глядя сквозь небольшое окно на грозовое небо.

– Всё изменилось, когда родилась Амая, – заговорила она снова, холодный голос её мгновенно смягчился, а в глазах промелькнула печаль. – Мы были почти счастливы, если не считать состояния Нагато. Но он был жив, и нам этого было достаточно. Достаточно для маленького счастья, сквозь которое мы не заметили, что Тоби начал закручивать гайки, собирая новый состав Акацки. Отрезвление пришло, только когда в организации появился Итачи. Они с Нагато сошлись практически сразу, как только Итачи разгадал тайну Пейна при помощи Мангекьо-Шарингана.

– Итачи? – уточнила Цунадэ. – Учиха Итачи?

– Да, – подтвердила Конан. – Он был, пожалуй, единственным из Акацки, кому мы могли довериться.

– Как вы могли ему поверить, он истребил весь свой клан! – возмущённо воскликнула Хокагэ.

– Вы и об этом не знаете всей правды, – уклончиво ответила та.

– Ты что-то знаешь, Конан? – принялся расспрашивать Джирайя. – Расскажи, нам важно это знать!

– Мы поклялись Итачи, что не расскажем его тайны, – покачала головой Конан. – И я намерена сдержать обещание. Если бы не Итачи, указавший нам когда-то место, где можно укрыть Амаю, она не была бы сейчас в безопасности. Но если вы хотите знать подробности, советую обратиться с вопросами к Шимуре Дандзо.