Элемента.L
Шрифт:
— Как ты думаешь, он мог на самом деле попасть в воспоминания писателя? — обратилась она к нему.
— Не знаю, — Герман не повернулся к жене, — но не думаю, что стоит сейчас этим заморачиваться. Он большой мальчик, разберётся.
София молча улыбнулась и кивнула:
— Мне показалось, или он назвал её Евой? — спросила она через какое-то время и искоса посмотрела на мужа.
Он промолчал.
— Что ищешь? — она кивнула на раскрытую перед мужем книгу, которую он сосредоточено листал.
— Сказку.
— Не поздновато сказки читать? — удивилась она.
— Просто когда он начал рассказывать, я вспомнил почему-то одну поучительную историю. Сказку о мальчике, который очень любил сказки, — пояснил Герман.
— Серьёзно? Что, есть такая сказка? — заинтересовалась
— Ну, она когда-то давно попалась мне на глаза в очень старом журнале «Детская психология». Я запомнил автора. Там был целый цикл его статей. Потом как-то при случае купил вот эту его книгу, но что-то так к стыду своему её и не читал.
— Да это, вроде как, и не по твоей части — детская психология, — прокомментировала Софья, присаживаясь на свой любимый диванчик напротив, — так что за сказка?
— Я дословно не запомнил, но попробую близко к тексту, — Герман собрался с мыслями и начал рассказывать:
«Жил-был один мальчик, который очень любил сказки. Прохода не давал своей маме, всё просил: почитай да почитай, — а сам учиться читать не хотел. И вот однажды читает ему мама сказку, а у самой от усталости уже глаза слипаются. Но мальчик настырный, слушает. И вдруг в окне, непонятно откуда ночью, появляется свет. И всё ярче, ярче, а потом и совсем там стало светло как днём. И видит он за окном полянку, и тропинку, что ведёт в лес. И даже не заметил мальчик, что мама-то уже уснула над книжкой, а он встал, вылез в окно и пошёл по той тропинке. Видит: там всё как в сказке, которую мама только что читала. И замок, и храбрый принц. И подошёл он к принцу и говорит:
— Я хочу быть таким же храбрым, сильным и умным как ты!
А принц ему отвечает:
— Как же ты сможешь стать таким как я, Ваня, если ты даже читать не умеешь? Все к маме пристаёшь: почитай да почитай!
И мальчик сильно удивился, что принц всё о нем знает, и спросил:
— Что же я должен сделать?
А принц отвечает:
— Ты должен сам научиться читать, и тогда сможешь приходить ко мне в любое время, и я научу тебя всему, что знаю сам.
И мальчик хотел побежать быстрее домой назад по той же тропинке, но всё закружилось, завертелось, и он проснулся утром в своей постели, а рядом открытая книжка. И больше не стал он маму просить ему читать, а научился читать сам. И столько книжек он смог прочитать, столько всего узнал из них и вырос умным, храбрым и толковым на радость маме и всем людям»
Герман закончил и довольно улыбнулся:
— Вот как-то так!
— Потрясающе! — сказала София.
— Ничего не напоминает? — спросил муж.
— Надо же, вроде простенькая сказочка, которая, видимо, должна побуждать детей учиться читать, но что-то в ней до боли знакомое, наше, прямо исключительно алисанговское, — она подошла к столу, — кто этот автор?
Закрыла книгу, прочитала имя:
— Не, товарищ явно не из наших. Василий Иванов.
— Я потому и заинтересовался им тогда и сказку эту запомнил, — ответил Герман, — но в этот сборник его работ она, кажется, не вошла. Жаль, хотелось бы ещё раз прочитать оригинал.
— Да это необязательно, Гер! — успокоила его жена, — ты и так всё прекрасно запомнил. И, скорее всего, это лишь случайная аллюзия на нашу жизнь. Пойдём! — она направилась в сторону двери и махнула мужу рукой, приглашая за собой.
— Да, пойдём! — он выключил свет и вышел вслед за женой из кабинета.
Глава 4. Роза
«Дэн. Дэн? Дэн!?
– Она показывала наконец-то протиснувшейся мимо баула хозяйке вагона билет, - Дэн, а где Серёга!?" Ева попыталась выглянуть и посмотреть на того, кто вдруг в одно мгновенье из Серёги превратился в Дэна, но получила от опускающей подножку проводницы ощутимый тычок и несколько неразборчивых, но вполне понятных слов вдогонку, и, смирившись, пошла по тускло освещённому вагону искать свободное место.
Мест на удивление было много - хотя, чему удивляться!
– обычно она ехала в город, как и все, в воскресенье вечером, чтобы утром в понедельник сразу с поезда
Пришла проводница, взяла Евин билет, аккуратно свернула его, написала номер места и вложила в окошечко с одноименным номером в видавшей виды кожаной папке. Сказала приходить за бельём, когда она соберёт все билеты. Ева пересела поближе к окну, но видела в нем только собственное отражение в неярком жёлтом свете. Как ни странно, оно Еве понравилось. Машинально она поправила волосы, погладила шарф. «Дэн. Дэн. Дэн», - повторяла она его имя, - Ну, конечно! Если меня эта старая балда называла, то Веркой, то Светкой, то неудивительно, что Дэна она звала Серёгой!» Ева написала на запотевшем от ее дыхания окне заглавную Д и не знала «е» или «э» писать дальше. Попробовала обе, «э» на ее взгляд выглядела лучше и как-то знакомо. В такой редакции и оставила. Дэн. Потом подумала и дописала: Майер. Дэн Майер. Это был он, загадочный адресат загадочного письма. Она улыбнулась и вытерла стекло.
В отражении она видела, как мимо прошла назад проводница, за ней проследовал уже до боли знакомый паренёк, а потом прошёл…Дэн. Она готова была поклясться, что это был он. На секунду он повернул голову и через запотевшее стекло посмотрел прямо на Еву. Ева метнулась к проходу, чтобы посмотреть ему вслед, но увидела только сутулую спину студента. Конечно, она понимала, что это просто кто-то похожий на него. Может парень из соседнего купе. Просто Ева так хотела его снова увидеть, что он ей мерещился.
Она порылась в сумке и приготовила деньги за постельное бельё без сдачи. И когда студент пронёс мимо неё свои два комплекта, встала и тоже пошла. Ни в соседнем купе, ни во всех остальных никого похожего на Дэна не было.
Вернувшись, она стянула с верхней полки тяжеленный матрас. Как много бы она сейчас дала, чтобы этот матрас снял для неё Дэн. Он больше не был Серёгой, и она постоянно повторяла его имя, словно пробовала на вкус и привыкала. Белье было сырым, и ожидаемо пахло прачечной. Стараясь не смотреть на матрас, она застелила его, аккуратно расправляя складочки. Если бы Дэн поехал с ней она бы заправила постель и для него. Он сидел бы сейчас напротив, и она бы узнала о нем больше, чем одно необычное имя и одну короткую фамилию. Как она хотела знать о нем все! Хотела и боялась. Хотела и не могла. Он просто принёс ей шарф, просто посадил её на поезд и все. ВСЕ! Глупая, глупая курица! Интересно, если сказать просто «идиотка» - это уже подразумевает существо женского пола в крайней степени скудоумия или надо бы ещё добавить какой-нибудь прилагательное в превосходной степени? Определённо надо добавить! «Полнейшая идиотка» звучит убедительнее.
Она сняла куртку и положила её под подушку. Сняла ботинки и положила их под куртку. И хоть было еще ну очень рано, легла и укрылась одеялом с головой. В вагоне было тепло, но с окна ощутимо дуло, поэтому Еве долго пришлось пристраивать куртку так, чтобы она защищала голову. И едва получилось, наконец, устроиться более-менее комфортно, поезд начал тормозить и остановился. Сквозь одеяло она слышала, как шли по вагону новые пассажиры. Они также как Ева выбирали места, и кто-то явно сел на полку напротив. Ни видеть, ни слышать она никого не хотела - она думала о парне, который так неожиданно ворвался в ее жизнь, так некстати разрушил её уже вполне обретенный душевный покой, и так опрометчиво сказал ей на прощанье «До свидания!».