Элеонора Дузе

шестьдесят два спектакля, шесть тысяч франков за вечер в театре

«Комеди Франсэз», в труппе которого она тогда состояла. «По-види¬

мому, весной она будет играть в нашем «Мандзони»,— с радостью со¬

общал автор газетной заметки. Росси был бесконечно счастлив при¬

нять знаменитую актрису в своем «Кариньяно», так как надеялся по¬

править этим свое бедственное финансовое положение.

Своему приезду Сара Бернар предпослала, как обычпо, эффект¬

ную рекламу, дополненную слухами о клетках с кошками, собаками

и всякого рода экзотическими животными, которых она всюду возила

с собой. Скромная театральная уборная Элеоноры была превращена в

роскошный будуар. В день спектакля с участием французской «при¬

мы» театр «Карипьяно», ложи которого продавались по сто лир, был

переполнен. Здесь присутствовал весь великосветский Турин. Элеоно¬

ра, не пропустившая ни одного спектакля Сары Бернар, впервые в

жизни упивалась страданиями Маргерит Готье, потрясенная ловила

каждое слово, каждый жест актрисы. «Вот артистка, достигшая вер¬

шин мастерства, она учит толпу уважать прекрасное и заставляет

преклоняться перед искусством!» — восхищенно воскликнула Дузе.

Глаза ее сияли. Она чувствовала, что свободна от сомнений и обрела

право следовать собственному художественному стилю.

После отъезда Сары Берпар Росси хотел было поставить одпу ста¬

рую комедию из репертуара труппы, которая нравилась завсегдатаям

«Кариньяно», но Дузе не согласилась. Она непременно хотела играть

в «Багдадской принцессе» Дюма-сына61, пьесе, которая с тре¬

ском провалилась в Париже и которую сумела спасти только Сара

Бернар. После тщетных попыток убедить ее Росси вынужден был

сложить оружие и отступить перед ее непоколебимым упорством. Пу¬

блика, заполнившая в тот вечер зрительный зал, сперва приняла пье¬

су холодно, чуть ли не враждебно, но мало-помалу была покорена ис¬

кусством молодой актрисы и в полном восхищении устроила в конце

такую овацию, какая не снилась даже французской знаменитости.

Во время гастролей Сары в Италии ее импрессарио Жозеф Шур-

ман (который впоследствии в течение восьми лет будет импрессарио

Элеоноры Дузе) не мог не заметить зрительницу, не пропустившую

ни одного спектакля. Это была «восторженная молодая женщина с

копной черных растрепанных волос, что называется, типичная италь¬

янка, некрасивая, но с удивительно подвижным лицом, которое в ми¬

нуты сильных переживаний становилось почти прекрасным». Ему со¬

общили, кто она такая, и он отметил в своей записной книжке: «Это

звезда, которая, по выражению Сарсэ 62, еще не поднялась над землей;

занята в «Труппе города Турина», руководимой Чезаре Росси. Кажет¬

ся, она весьма честолюбива, но не думаю, чтобы с такой внешностью

можно было преуспеть на театре».

После успеха Дузе в «Багдадской принцессе» ему, однако, при¬

шлось уверовать в нее. Он даже предложил ей заграничное турне.

«Вы или издеваетесь надо мной, — писала ему Элеонора Дузе в своем

ответе,— или впадаете в ошибку. Я только маленькая итальянская

актриса, и за границей ни один человек меня не поймет. Чтобы за¬

воевать симпатию публики, не понимающей языка, на котором ты го¬

воришь, надо быть гением. У меня же лишь небольшой талант. Дайте

мне совершенствовать свое искусство, которое я безгранично люблю,

и не старайтесь убедить меня сойти с выбранного мною жизненного

пути. Позже, если мне удастся чего-либо добиться и я обрету, нако¬

нец* уверенность в своих силах, мы вернемся к этому разговору».

ГЛАВА V

Сара Бернар была для Элеоноры Дузе совершенным образцом

исполнительского мастерства. Однако артистка очень хорошо понима¬

ла, что ее путь в искусстве иной, чем у блестящей француженки, ру¬

ководимой в своей манере декламации великой традицией классиче¬

ской школы. Некоторые критики сравнивали Дузе с Эме Декле63, не¬

забываемой исполнительницей героинь Дюма-сына, актрисой пылкого

темперамента и необыкновенной способности к перевоплощению,

которая умерла совсем молодой в 1874 году. Узнав о ее судьбе, Дузе

сразу почувствовала в ней родственную душу и загорелась желанием

продолжать ее деятельность, так неожиданно прерванную преждевре¬

менной смертью.

Для всех явилось полнейшей неожиданностью решение Дузе во¬

зобновить «Жену Клода» Дюма-сына, спектакль, в котором главную

роль после Декле не смогла сыграть ни одна актриса.

В ролях Джульетты, Терезы Ракен и впоследствии в «Багдадской

принцессе» творческая интуиция помогала Дузе перевоплощаться в

образы своих героинь, что дало ей возможность выработать собствен¬

ный стиль исполнения, указало путь, каким ей надлежало идти. Не

парадокс Дидро64, утверждавшего, что актер тем ярче передает образ,

чем меньше на самом деле чувствует, а гётевское «умри и вопло¬

тись» — вот что отвечало ее духовному складу. И все же на этот раз

она не решилась положиться на свое художественное чутье, а взялась

за.тщательную подготовку. Она выучила не только собственную роль,

но и роли своих партнеров, чтобы полнее войти в пьесу и помочь това¬

рищам лучше понять характер их героев. Она объясняла, что у каж¬

дой.реплики есть, так сказать, своя «подкладка», иначе говоря — под¬

текст, имеющий свой сокровенный смысл, не упускала ни одной

детали, ни одного оттенка. Она учила познавать душу персонажа пье¬

сы, внимательно изучая роль, и не забывать об этой душе не только в