Эльф из Преисподней. Том 2

— Здесь кое-чего не хватает, — заметил я.

Анна перевела взгляд на меня, слегка нахмурилась.

— Чего же?

— Нашей женитьбы.

Надо отдать ей должное: прежде чем поперхнуться, она поставила чашку на стол.

— С какой радости я?..

— Я-то думал, что партнёрство предполагает взаимную выгоду. Здесь же указаны сплошные преимущества для тебя и никаких — для меня. Судя по тому, что брать с тебя особо нечего, остаётся лишь твоё тело.

— Разве ты не занимаешься благотворительностью?

— Я ненормальный эльф, но не сумасшедший.

— Допустим… — Слово упало с её губ тяжким камнем неверия, — Но жениться на человеке? Ты сам заметил, что не сумасшедший.

— Если не тело, то остаётся информация. Полная и без прикрас. Уверен, ты собиралась накормить меня недомолвками, а то и просто ложью, кое-как приодетой в тонкий слой правды.

— Иными словами…

— Иными словами: я подпишу договор на нескольких условиях. Первое — это честно ответить на мои вопросы. Ложь я почувствую, так что советую не юлить.

Ну, не то чтобы я мог почувствовать ложь. Эмоциональные перемены в девушке — запросто. Но прирождённые лгуны и прочие ответвления политиков с лёгкостью могли верить в свои же слова, оставаясь спокойными, пока несут полнейшую околесицу.

Ничего из этого Анне знать было не обязательно.

— Что ещё?

— В Увер-Тьюре есть разумные, помимо тебя и Фирса?

Она на мгновение запнулась.

— Н-нет. Были слуги, много слуг, однако они в отпуске.

— Неоплачиваемом и неопределённом по срокам?

Сверкнув глазами, Анна побарабанила пальцами по блюдечку.

— Позволь угадать, второе условие — это полный финансовый отчёт ван Ранеховен за все годы после переезда?

— Не совсем. Второе условие — это придержать договор. Не махать им в высших кругах. На несколько дней, а желательно до тех пор, пока я не уеду. Видишь ли, когда Гаэмельс направлял меня сюда, он предполагал, что я загоню тебя в тупик, а не покажу выход из лабиринта.

Не трудно было предположить реакцию Триумвирата на то, что Анна с моей помощи избежит уготовленной ей участи. Если бы в имении оставалась прислуга, я бы и заговаривать об этом не стал. Шпионы эльфов в первый же вечер передали секрет своим хозяевам, как бы ни таилась девушка. Но поскольку подле Анны находился один Фирс и старик не смахивал на предателя — да и на того, кто способен запомнить, как одевался этим утром…

— Если это можно назвать выходом…

— Неужели поцелуй так обидел тебя? Мне понравилось.

— С одной стороны, я готова пережить десяток таких, лишь бы вернуть роду величие. С другой, целовать даму без её согласия — это домогательство и, вообще-то, преступление против этики, эстетики и государства.

В жизни не поверил бы, что Анна выбрала формулировку первого предложения случайно. Она была достаточно здравомыслящей девушкой, чтобы избежать простейших ловушек. А значит…

— Раз ты готова, я буду только рад скрепить договор поцелуем.

На щеках девушки проступил румянец, но со смущением он имел мало общего. Хотя бы потому, что я ощутил негодование, бурлившее в Анне.

Наверное, это её подсознание выдало себя. А гнев — защитная реакция сознания, которое пыталось убедить себя, что ему не понравилось.

Да, именно так.

— Немалый шаг вперёд — спросить разрешения, — язвительно бросила она.

— Разве попасть в девичье сердце можно лишь по пропуску?

— Женское сердце очаровывают, а не берут в осаду. Это все условия?

Долгоиграющих планов на Анну у меня не было. Природа нашего соглашения перечёркивала возможность рабства, да и заполучи я её в качества раба, что делал бы с ней? Не прятать же от Лютиэны.

— Все.

— Я согласна.

И Анна взяла ручку, чтобы расписаться напротив своего имени. Моё тоже было заботливо вписано в пропуски; какая предупредительность!

— Секунду, — остановил я её, — Я подпишу, когда ты закончишь рассказ. Если он устроит меня и я не пойму, что ты пичкаешь меня брехнёй.

Чего-чего, а пощёчины я не ожидал. Я мог увернуться — Анна не блистала выдающимися физическим навыками. Но её рвение показалось мне умилительным.

— Ван Ранеховен не лгут партнёрам, — процедила она, прищурившись. От неё повеяло яростью.

Я коснулся горевшей щеки. Безмятежно улыбнулся. До чего серьёзно Анна относится к долгу перед предками! Будь на её месте кто-то менее забавный, я бы, пожалуй, вытряхнул из него сведения силой; меня-то не останавливали глупые консервативные предрассудки Триумвирата насчёт праймов. Но за эту энергичность, за волшебную противоречивость чувств девушки я был готов простить ей некоторые вольности.

— Если ударишь ещё раз, сделка отменяется, — предупредил я, опустив, что последствия для девушки будут неблаговидными.

Даже моё милосердие знало границы.

Едва ли замечание покоробило её, а вот то, что она вышла из себя настолько, что занялась рукоприкладством, пробудило в ней вину. Капельку вины. Девушка не стала развивать тему, вместо этого спросив:

— Что тебя интересует?

И наполнила опустевшую чашку.

— Отношения Людвига и Триумвирата. Чем он занимался для них?

— Писал хорошую музыку. Проектировал лунную базу.

— А ещё? — надавил я.

Безмолвно Анна вытянула руку вперёд — медленно и осторожно, чтобы я не принял это за повторное покушение. Перстень, чересчур большой для её тонких пальцев, наполовину съехал. На его боку скалился поднявший лапу лев, а ниже была вытравлена надпись: «Per aspera ad astra [6] ». Анна развернула кольцо, выставив напоказ чистый сапфир в оправе из тусклой серебряной короны.

Пару мгновений мы молчали, пока Анна со вздохом не убрала ладонь.

6

Per aspera ad astra (лат. «Через тернии к звёздам») — известное изречение, означающее «Через усилие к победе», «Через трудности к триумфу».

— Ты точно не из Триумвирата, — заключила она, — Гаэмельс бы мне руку по локоть отсёк, чтобы заполучить его.

— Зачем?

— Этого я и сама не знаю, — признала она, — Но знаю, что Людвиг, помимо написания отличных сонат и проектирования прочных домов, курировал разработку атомного оружия для Французской республики. Без него война окончилась бы куда большим разгромом. Вернее, она закончилась бы однозначной победой России, а не апокалипсисом, который едва не уничтожил планету. Для Франции он сошел за ничью.