Эльфийская ночь

Но Кави успел первым.

Свободный конец пращи вылетел из его руки далеко вперёд. Ком грязи промелькнул в воздухе и ударил змея в широкую грудь. Место соприкосновения взорвалось настолько ярким голубым светом, что капитан, совсем уж было собравшийся стряхнуть мальчишку с БТР, прищурил глаза.

Дракон застыл на месте. От раны в груди к концам крыльев заструились дрожащие ручейки огня. Пламя бежало по извилистым каналам, как кровь по сосудам. Там, где капилляры заканчивались, огонь выплёскивался наружу дымными струйками.

– Земля чужого мира, - заворожённо проговорил Немец.

Голубое свечение наполняло гигантского зверя всё полнее. Дракон дёрнулся раз, другой, попытался свести крылья. Он застыл в воздухе, как в янтаре - не падая, утратив вес и весомость. Тёмно-синие ошмётки разлетались по сторонам; хвост последний раз дрогнул и рассыпался пеплом.

Наконец огонь добрался до шеи, захватил голову.

Дракон тонко, бессмысленно заскулил и взорвался.

Поток раскалённого, слепящего пламени хлынул по сторонам. Огонь ревел, кусал чужую ему землю, тут же распадаясь на отдельные языки.

Волна жара сбила капитана с ног, покатила по грязи, ударила спиной о чудом уцелевший ствол дерева. Огненный язык ощупал тело убитой "коробочки", фыркнул, поджался - и вломился внутрь. Металл корпуса на глазах менял форму, отекал и сминался. Лопнула какая-то последняя стекляшка.

Прижатый к дереву Немец пытался восстановить дыхание. Эльфёнка в поле зрения не наблюдалось — поэтому капитан смотрел на крупные капли расплавленной стали, которые медленно, чудовищно медленно летели прямо в него. Пора бы им было остыть, да вот не остывали — только сопротивление воздуха вытягивало их в стрелы.

Жидкий металл ударил Немца в грудь, живот, руки. Пробил изорванную одежду, вошёл в плоть, прожигая её до костей.

Капитан потерял сознание.

– Не спи, - произнёс чей-то равнодушный голос, - замёрзнешь.

– Живой, значит, - сказал капитан, раскрывая глаза. Может, и стоило поиграть в бессознанку, но любопытство пересилило.
– Вот уж не думал. И, вижу, не поумнел.

– Поздно мне умнеть, - всё так же безразлично заявил собеседник.

Немец приподнялся на локтях.

– Ну как поздно? Никогда не поздно. А то сам вроде старый, а шуточки всё те же, детский сад. Эльфам на смех.

Собеседник впервые пошевелился.

– Это и вправду эльфы?

– Они самые. На орков, я так понимаю, ты уж насмотрелся?

– С высоты не очень видно.

– Ну вот. Теперь заземлился.

Собеседник коротко хохотнул:

– Да. Это ты опять молодец.

– Не я, - сказал капитан, - на этот раз тебя совсем пацан уделал.

– Смену себе растишь? Таких же псов бешеных?

– Обидно, понимаю, - сочувственно сказал капитан. Вооружённых собеседников обычно не дразнят, но случай был особый.
– А ты ещё погавкай: полегчает.

Оба молчали. В мягкой тишине капитан мог различить звуки движения армий в низине. Будь в Вишве в ходу огнестрел, Немец, пожалуй, и "шахматы" бы начертил.... кстати!

Он приподнялся на здоровой руке, сел, неуютно поёрзал — незаметно нащупывая "макаров".

– Даже не думай, - сказал собеседник, не оборачиваясь, - говорил же: я тебе не пацан.

Пистолета в кармане действительно не оказалось, зато капитан впервые после пробуждения получил возможность оценить собственную одежду. Бушлат, штаны, берцы — всё в дырах; капли металла оставили множество отверстий с оплавленными краями.

Немец разворошил пальцем одну из прорех. Кожа руки щеголяла безобразным чёрным шрамом от глубокого ожога. Ни малейшей боли, впрочем, капитан не испытывал.

Он вообще чувствовал себя почти прекрасно, — если не считать сломанного запястья, - как будто раны, нанесённые ему именно драконом, тут же и затянулись без следа. Но следы-то были на месте — и подозрительно походили на шрамы от ожогов Кави.

Кави.

Эльфёнок? Нет, про мелкого мы подумаем позже. Теперь нужен старший.

Гибель дракона не могли не заметить из лагеря. Судя по звукам в низине, настоящее сражение ещё не началось. Если потянуть время, Содара и Кави наверняка отправят отряд...

– Тебе не холодно, майор?
– участливо спросил Немец.
– Давай бушлатом поделюсь.

– Земля ещё горячая, - ответил Рябышев, разгребая пепел босой пяткой.

– А в халатике чего?

– А я прямо из больнички, - в тон капитану сообщил майор.
– Батаева помнишь?