Эльфийская ночь

Он тут же сообразил, что этим замечанием перечёркивает собственные слова о том, будто не чувствует никакого "сродства" с мечом; впрочем, Кави проговорки не заметил.

– Но как же в сём случае, - озабоченно проговорил эльф, - соотнести ту непреложную истину, что...

– Никак, - сказал капитан, решительно поднимаясь.
– Сам подумай: откуда мне-то знать?

– Пора, - напомнил Содара.

– Знаю, что пора, - сказал Немец, отряхивая брюки.
– Извини, Кави, у нас тут войнушка намечается.

Он надавил эльфу на плечо, не давая тому вскочить на ноги.

– Отставить. Ты, Лёха, хоть и в новом костюме, и вообще парень отличный... Поправляйся, ладно? Я тобой действительно горжусь, но на текущий момент — отвоевался ты. Поправляйся давай.

Не слушая слабых возражений Кави, товарищи покинули шатёр. Содара ещё задержался, настрого приказав айболитам героического эльфа с поводка не спускать.

Капитан сидел на изрубленном пеньке, оставшемся от привратного шеста, и задумчиво пинал каблуком втоптанный в грязь колокольчик. Содара молча остановился рядом.

– Так как?
– спросил капитан.

Вместо ответа Лорд-Хранитель только пожал плечами.

– Тогда работаем по основному варианту, - резюмировал Немец.
– Разворачиваемся здесь, стругаем духа — там видно будет.

Дух спёкся практически сразу — на втором пальце. Похоже, доканала его даже не боль, а безразличная готовность капитана продолжать эту размеренную шинковку до упора. Норматив полевого допроса — пятнадцать минут; ещё полчаса Немец потратил на изучение орочьей физиологии — суставы, основные артерии, болевые точки. Принципиальных отличий от человека обнаружить не удалось. Ну клыки, ну шкура... кстати, кожа у орка оказалась действительно на редкость прочная, вот только не зелёная, а серая. Харкотно-долларовый оттенок придавала ей щетина: густая растительность покрывала почти всё тело пленника и, очевидно, призвана была служить чем-то вроде естественного камуфляжа — местная степь, по слухам, отличалась высокой и свежей травой.

– Не журысь, хлорофиллушка, - добродушно сказал капитан, оттирая нож обрывками плахты, - до свадьбы... мда. Хотя как знать.

– Моё имя Урмика, - в очередной раз напомнил орк, изо всех сил сохраняя хотя бы видимость достоинства.
– Я младший сын Ангъула, вождя руки Паани, Вождя Вождей, Попирателя...

– "Попирателя"?
– перебил Немец.
– Много попёр-то?

– Шестая часть Степи, - важно заявил Урмика.

Капитан аж присвистнул:

– Папочку-то твоего, кстати, не Чубайсом кличут?

– Его имя - Ангъул, - заново принялся вещать орк, - вождь руки Паани, Вождь Вождей, Попиратель...

Не очень умный орк, с усмешкой подумал Немец. А вслух сказал:

– В общем, знатно попёр, одобряю. А я вот тоже бывший император, веришь? Одной шестой мира владел.

– Бывший?
– жадно спросил сын попирателя.

Но и не дурак, подумал Немец, далеко не. И ведь как быстро отошёл от боли, а?

– Моя империя была разрушена. Чёрным колдуном, с кровавым пятном на черепе и опарышами внутри. Теперь мои города зарастают сорной травой, а народ мой распался на множество враждующих меж собой племён — примерно как у вас в степи.

– В Степи, - машинально поправил впечатлённый былинной интонацией орк, и капитан задумался: с чего бы это ему самому удаётся понимать такие тонкости, как регистр букв - в устной-то речи.

– В Степи, - переглядываясь с Содарой, повторил он на пробу - и отметил согласный кивок пленного.

– А как же Чёрный Колдун одолел твои громовые стрелы? Ведь ты один поразил три полных ладони воинов, прежде чем...

Орк замялся. Вряд ли он боялся разозлить капитана упоминанием о гибели. Скорее, просто не знал, как эту гибель, - и последующее воскрешение, - обозвать.

– А что стрелы, - сказал Немец, придирчиво осматривая лезвие, - стрелы... стрелы-стрелы-стрелы... Вот граната — это да. Если бы тогда Кави успел усики разогнуть...

Он с великим почтением снял с пояса "лимонку". Игнорируя обеспокоенные взгляды Содары, продемонстрировал орку усики, которые надлежало разогнуть. Так же благоговейно вернул гранату на пояс. Урмика, затаив дыхание, впитывал вражескую мудрость. Про искромсанную ладонь парень явно и думать забыл.

– А ты думаешь — почему Кави так сражался?
– пафосно вопросил Немец.
– Граната — оружие величайших воинов. Надо только успеть усики разогнуть.

– Эльф...
– сказал Урмика, очевидно, что-то там себе прозревая.

– Эльф, эльф, - ответил капитан голосом мультяшного волка.
– И у нас таких бойцов — каждый первый. Кто с гранатами, кто так. Спрашивается: чего вы на Варту-то полезли?

– Испокон, - объяснил орк.
– Таково наше умонастроение.

Нет, всё-таки дурак, подумал Немец. А вслух сказал:

– Правильно. Менталитет.

– Что?

– Менталитет, - повторил капитан, отбрасывая остатки плахты.
– Это когда всякие маленькие, но гордые работать не хотят. Ты, кстати, в курсе, что у тебя блохи?