Эльфийское жертвоприношение

— Так Вы… то есть ты, та самая принцесса, что подложила 'свинью', то есть лягушку в торт на День рождения императора?!

Да, вопрос не в бровь, а в глаз! Что тут можно ответить?

— Нет, не я.

— А кто тогда?! У императора нет других дочерей!

— Если нет, зачем спрашиваешь! Конечно я, больше некому! — задрала свой курносик, в то время как приличная принцесса должна бы была скромно промолчать и густо покраснеть. Не на ту напали!

— Расскажи, слухи ходят разные, а правда одна. Расскажи.

Ну как ему откажешь?

— Ладно, если ты настаиваешь…

— Я не настаиваю, если не хочешь…

— Настаиваешь, настаиваешь!

— Хорошо, настаиваю, если ты настаиваешь.

— Я настаиваю?! Ну ты совсем совесть потерял!

— Так ты будешь рассказывать или нет?

— А я что же по-твоему пытаюсь сделать?

— Я уже слушаю, а ты к сути дела так и не подошла.

— Так вот, у меня есть любимица и вовсе не лягушка, а большая такая жаба, еле в две ладони умещается, вся в пупырчатых бородавках, скользкая, просто жуть, — о какой жути может идти речь, если при воспоминании о такой красавице земноводного племени у меня улыбка от уха до уха?

— ЖАБА?! У принцессы? Ты же должна их бояться — при виде их истерически визжать и лезть на стул!

— Должна, но не лезу и вряд ли буду! — глянула я на него.

— Понял, молчу, — стушевался под моим грозным взглядом Танн.

— Она у меня разгуливает по дворцу, доводя до икоты придворных дам и фрейлин. И надо же было ей забрести в пиршественный зал во время Дня рождения императора. Я хотела потихоньку вынести земноводную, пока её не заметили особо чувствительные дамы и не полезли на стол, но не получилось. Понимаешь, она у меня свободолюбивая и терпеть не может ограничения этой самой свободы. Когда я проходила мимо стола эта хулиганка вывернулась из рук и прыгнула. И надо же было ей умудриться приземлиться в самый центр торта.

— Зачем? — сложившись пополам, и сквозь слезы от смеха еле выдавил Танн.

— А ты предпочёл разбиться об пол или приземлиться мягкой посадкой?

— Второе, — только и выговорил он.

— Вот и она предпочла сливки, которые круглым ореолом обозначили её приземление, прекрасные сливки высочайшего качества. Вот только все дело в том, что на причёсках и дорогущих платьях смотрятся они плохо, зато хорошо на императоре, правда под нехорошим взглядом, который мне ничего приятного не обещал. А так как я была дальше всех от торта, мне и сливок досталось меньше, а взглядов даже больше чем жабе. А стульев так и вовсе не досталось. Да и уши слегка пострадали. Правда меня потом заставили с братом в наказание все это отдирать, но оно того стоило.

— А брата-то за что?

— За то, что не смог меня переубедить дать жабе свободу на воле, а не во дворце, как того требовал отец.

— И он на тебя не обиделся?

— Ты когда смеёшься — в состоянии обижаться?

— Пожалуй, нет.

— Вот и он не смог.

Минуту мы не могли вымолвить и слова. Как только вспоминала императора в глазури, аж слезы из глаз текли! Видимо Танн представлял себе то же. Сколько мы бы ещё смогли выдержать безудержно смеяться не знал ни он, ни я.

В этот момент, видимо кто-то тоже захотел посмеяться и зашёл к нам на 'огонёк'. В надежде увидеть дворецкого я обернулась, но на пороге девушка. Когда же дворецкий-то появится! Я же так с голоду помру — будут потом, как за хорошую отвечать!

У девушки были длинные светло-жёлтого цвета волосы, уложенные в витиеватую причёску. Голубые глаза, светлая кожа, стройная худощавая фигурка, роскошное платье и если бы я не знала, что именно я вторая наследница престола, то запросто могла бы её принять за сказочную принцессу. Как всегда, она произвела впечатление на мужскую половину и Танн не оказался исключением. Я всегда пользовалась её красотой в своих целях и меня это устраивало. Например, для отвода особо рьяных ухажёров, желающих поближе оказаться к трону — знакомила их с Рисаной и пока они были пленены её красотой потихоньку я 'делала ноги'. Заодно люди проходили проверку — интересую их я или моё положение при дворе. А выглядело это так: если они увлекались её красотой, то их интересовала не моя личность. К счастью, были и такие, которых не брала её красота и они всё равно проявляли интерес только ко мне. А сейчас я впервые пожалела, что выгляжу менее эффектно, чем она. Мне почему-то захотелось хоть разок поймать такой его взгляд на себе. Но с тех пор, как он узнал, что я не просто попавшая в беду девушка, его отношение ко мне изменилось не в лучшую сторону.

— Это Рисана — моя лучшая подруга и дочь Крелана Даронского. Прошу любить и жаловать (любить можно и не очень), — указала я на подругу. — А это Танн, мой спаситель.

Рисана склонилась в реверансе и подала руку для поцелуя, а Танн в свою очередь встал и поднёс её руку к губам. Мне он руки не целовал, а именно я принцесса! Обидно, досадно, но ладно. После чего она кинулась ко мне обниматься, а после огорошила нас вопросом:

— А чья это собака на пороге твоей комнаты сидит?

— Это друг Танна, а что?

— Он такой хорошенький, я бы очень хотела его себе оставить, — с этими словами она посмотрела на Танна.

— Если он захочет с тобой остаться — я возражать не стану, но и силком его оставлять не буду, — эти слова Танну дались с большим трудом.

Тут вошёл виновник и сел рядом с Рисаной. У Танна итак настроение было не очень, а теперь совсем пропало.

— Что ж, это его выбор и я не могу с этим ничего поделать. Слок, мы всегда будем ждать тебя дома несмотря ни на что, — с этими словами он погладил волка и вышел.

Когда за ним закрылась дверь, я спросила:

— Рисана, зачем тебе ещё одна собака, точнее волк? Это же не домашнее животное, с ним на поводке не погуляешь!

— Я и не собираюсь его запирать, мне просто он очень понравился, — она гладила и ласкала Слока.

— Смотри, если обидишь его хоть раз, я его заберу, ты меня знаешь.

— Обижу его?! Да это последнее, что я сделаю!

Дверь опять открылась и на этот раз на пороге стоял долгожданный дворецкий. Он поклонился и произнёс:

— Вас ожидают в обеденной зале.

— Хорошо, передай, что мы спустимся через несколько минут, — ответила я. Не хорошо заставлять хозяев ждать, но и спешить статус не позволяет. Хотя Танна, за его поведение, я ещё бы подержала пару часиков голодным, но самой уж очень хотелось есть.

Вышли степенно, достойно самых благородных дам, обмениваясь незначительными фразами. Пока спускались, Рисана у меня спросила:

— А где ты нашла этого красавца?

— Я его не находила — он сам нашёлся на мою голову или скорее другую часть тела, ту, что пониже спины, — увидев взгляд подруги поправилась. — Да я не в этом смысле! О чём ты только думаешь! — закатила я глаза… И не такой уж он красавец!

— Не красавец говоришь? А чего ты на него так смотришь?

— Как 'так'?

— Так, как ни на одного ухажёра не смотрела, — лукаво подмигнула мне подруга.

— Пытаюсь понять кто он такой, в нём загадок море и целая лужица.

Тут я имела глупость повернуться и упереться взглядом в Танна. От неожиданности попятилась от изучающего взгляда спутника, того, что стоял за тем, что у меня пониже спины… Ой, мамочки, а он все слышал! Как стыдно-то!!! Тут я, конечно, оступилась (по-другому я не умею!) и попытаться кувыркнуться на лестнице через голову. Точнее попыталась, а не кувыркнулась только по тому, что Танн успел поймать меня в полете. Лучше бы я кувыркнулась и свернула себе шею, пусть даже и красный цвет моего лица сочетается с цветом платья. Но я к моему неудовольствию повисла у него на руках запутавшись в подолах платья. Только я могу на ровном месте найти себе приключения, как я уже говорила на то, что пониже спины.