Эльфийское жертвоприношение

— Когда ты научишься топать как лошадь и не пугать нормальных принцесс.

— Нормальные принцессы дома сидят, вышивают, а не по лесам с разбойниками шастают!

— Отныне я буду знать, что ты разбойник!

— Я-то тут при чем?!

— Как же! Я же с разбойниками шастаю, то бишь с тобой и Слоком! И вообще, отпусти меня! Что ты меня как куклу несёшь!

— Да пожалуйста! — с этими словами он меня отпустил. На моё счастье ступеньки закончились и я встала на ровный пол.

Молча дошли до обеденного зала. Как жаль, что половые доски крепки и прочные, а то мне так хотелось провалиться сквозь пол! Это же надо было так опозориться! Когда я только научусь язык за зубами держать?! Хорошо хоть Танн в мою сторону не повернулся, занятый беседой с Рисаной.

В дверях нас уже ждал Валдан, как всегда подтянутый и бодрый:

— Принцесса Лиа, кого посадить слева от Вас, а кого справа?

— Слева трёхкратного спасителя, — я покосилась на Танна. — Справа семья хозяина, а остальных, я думаю, ты разберёшься куда посадить.

Я, естественно, оказалась во главе стола. Слок крутился около Рисаны. Рисана была молодой копией своей мамы, которая тоже присоединилась к трапезе. Не упустил случая подсесть ко мне и её старший брат, который, в отличие от сестры, больше был похож на отца в молодости, только ростом пошёл в маму. Его карие глаза отлично сочетались с кучерявыми каштановыми волосами. Кто не знал, что Рисана и Барток брат с сестрой, никогда бы в это не поверили, внешне они были полные противоположности. Крелан все пытался нас свести с Бартоком, но к моему облегчению, Барток тоже ко мне относился как друг. Правда, в угоду отцу при нем оказывал мне маленькие знаки внимания, после чего вместе с Бартоком над ними смеялись. Вот и сейчас, за накрытым разными яствами столом, он то вина мне в бокал подольёт, то салат передаст, для отвода глаз отца 'незаметно' коснувшись руки. И делал Барток это так профессионально, что все попытки Танна поухаживать за дамами доставалась Рисане. Впрочем, её отец был не против его внимания к своей дочери, в отличие от меня.

Но я не осталась неотомщённой, я предложила попробовать ему блюдо из улиток, которое сама ни разу не ела в виду его неприглядности и склизкости, так как улитки были лишь слегка маринованные и за ними оставался тягучий след. Он в долгу не остался, наложив и мне улиток, но попробовать пришлось ему первому, так как я уже ела виноград. Его мучения были мне достаточной наградой, когда он подносил ко рту этот, с позволения сказать, деликатес и жевал его. Хорошо меня не стошнило, а вот Танн был очень близок к этому. Аппетит был испорчен окончательно, и чтобы меня не заставили их съесть, я завела разговор с хозяином:

— Уважаемый Крелан Даронский, я прибыла к вам по делу. Я привезла с собой договор на закупку лошадей. Есть ли кандидатуры для отправки, как среди лошадей, так и среди конюхов?

— Мы как раз отбирали лошадей для дворцовой конюшни. Вам будет удобно посмотреть их сегодня вечером или займёмся этим вопросом завтра?

— Сегодня я, пожалуй, отдохну, а завтра решим все вопросы по договору.

— Как скажите, Ваше Высочество. Я тут на вечер подготовил бал в честь вашего приезда, если вы не против?

— Хорошо, я приду.

Есть, после улиток и позеленевшего Танна, больше не хотелось и я, взяв яблоко, раскланявшись с хозяевами, удалилась из обеденного зала. Следом за мной ушли Танн с Рисаной и Барток.

Мы вышли на крыльцо заднего двора и застали очень интересную картину: высокий тонконогий вороной конь с белоснежной гривой и хвостом, носочками на всех четырех ногах, белой прогалиной до носа, стоял на дыбах и его еле удерживали на растяжках четыре человека, которые, по всей видимости, пытались его куда-то отвести. Но кто кого вёл, оставалось вопросом. У людей явно успехов в продвижении не было.

— А что с этим серебристо-вороным конём? — поинтересовалась я у Рисаны.

— Его ведут на бойню, точнее пытаются. Объездить его не смогли, а кобыл он покрывает по одному известному ему выбору, но редко тех, что требуется отцу.

— С таким красавцем и не смогли договориться?! — удивлённо сказала я, спускаясь со ступенек.

— Лиа, не надо! — Рисана схватила меня за руку. — Он уже ни одного человека покалечил, поэтому отец и решил от него избавиться! Он неуправляем! Ты думаешь, мы не пробовали по-хорошему, но он никого не слушается!

— Да не волнуйся ты так, если что случится, скажешь моему отцу, что это был мой выбор. Он меня знает и поймёт.

— Я пойду с тобой, — подал голос Танн, молчавший все это время. — На всякий случай, подстрахую тебя.

— Не надо в очередной раз спасать мне жизнь!

— А что плохого в спасении жизни принцессе?

— Все хорошо, только потом придётся платить за спасение.

— Но я же не требую ни платы, ни благодарности! Я это делаю от чистого сердца!

— Верю, но справлюсь сама. И в этом деле мне помощники пока не нужны, когда потребуются — позову.

Я отвернулась и пошла по направлению к коню. Барток глядел на нас со снисходительной улыбочкой, а Рисана, думая, что я уже не слышу, сказала Танну:

— Не волнуйся. У неё дар к лошадям, нет ни одной лошади, с которой она не смогла бы договориться. Рано или поздно, но они находят общий язык.

— Боюсь, чтоб не было действительно поздно.

Что ответила подруга, для меня осталось за гранью слышимости.

Я подошла к коню и осведомилась у конюхов о кличке прекрасного создания. Они посмотрели на меня как на ненормальную, переглянулись, но не ответить принцессе не смогли.

— Камелик, — ответил стоящий ближе всех ко мне конюх, — поклонится он не мог, поэтому просто чуть-чуть склонил голову.

Я перебросила яблоко из руки в руку, отломала кусочек, подошла к коню и спокойным голосом окликнула его:

— Здравствуй, мой хороший! Что случилось? Тебя обижают? Не дают побегать и похулиганить? Не бойся, я не буду тебя обижать, а похулиганить можем и вместе. Хочешь яблочко? — с этими словами я протянула коню кусочек яблока на ладони.

Конь посмотрел на меня как на ненормальную, видно с наглыми он иметь дело не привык, и, решив, что на больных не обижаются, перестал свечить. Корды провисли.

— Отвяжите его, — обратилась я к конюхам.

Они тоже посмотрели на меня, как и конь и, придя к выводу, что с больными на голову лучше не связываться отстегнули корды. После этого их как ветром сдуло. Мы остались один на один, нос к морде.

Конь глянул на меня, потом на ладонь, схватил кусочек яблока, встал на дыбы и в таком положении развернулся и дал 'стрекоча'. Я осталась одна с остатком яблока. Мерзко захихикали конюхи, Танн бросился ко мне, а я рванула за конём, представив, что тот может натворить на свободе.

— Эй, Камелик, а у меня остался кусочек яблока побольше, — крикнула коню на бегу, Танн только ухмыльнулся поравнявшись со мной.

— Он не понимает тебя.

— Я тоже.

Видимо мой ответ поверг его в шок, потому что по вытянутости лица он мог выиграть у того же Камелика, а по глупости на оном лице, так и превзойти, ибо конь обладал неплохим умом.

— Что 'тоже', - изумлённо выдавил он.

— Не понимаю.

— Что не понимаешь, — ещё больше растерялся Танн, даже бег замедлил, так как все это время мы вели разговор на бегу, пытаясь догнать беглеца. У меня это получалось не очень, в вечернем-то платье!