Эликсир для Жанны д’Арк

Кажется, она все-таки задремала, раз не слышала шагов Сергея.

– Ты еще не спишь? – удивился он.

От него слабо пахло дымом и химикатами. Этот запах не смывался под душем, не выветривался. Он въелся в поры, пропитал волосы мужа.

– Где ты был? – спросила Катя. – В лаборатории?

– Как обычно, – кивнул он. – Ты же знаешь. Наши опыты затянулись.

– Мягко сказано…

– Ты не в духе? – сразу определил он. – Голова болит?

– Мне нездоровится. Нервы, наверное.

– Принести тебе воды?

– Не надо.

Она колебалась, говорить ему о пентаграмме или промолчать. Уж больно глупо все это выглядит. Муж не поверит. Решит, что она нарочно намалевала на зеркале знак, чтобы привлечь к себе его внимание.

Катя лежала, глотая слезы, и корила себя за вздорный характер, за необоснованные подозрения и больше всего – за флирт с Лавровым.

– Боже! Как я устала… – простонала она.

– От чего, позволь узнать? – с раздражением осведомился Сергей.

В его тоне сквозило презрение и недовольство. Скрытое, но от того не менее оскорбительное.

– От нашей с тобой жизни, – призналась Катя. – Мы отдаляемся друг от друга, ты не находишь?

– Чем же плоха наша жизнь?

– Я живу сама по себе, а ты – сам по себе.

– Я предоставляю тебе необходимую свободу, – возразил он.

– Чтобы тоже быть свободным! Этим ты оправдываешь свои фанатичные увлечения. Тебя дома не бывает. Ты либо торчишь в конюшне, либо скачешь по лесам и полям, либо запираешься с Федором в чертовом подвале! Все, что мы делаем вместе – это едим и спим.

– Твой отец посоветовал мне заняться чем-нибудь. Я, как послушный зять, следую его совету.

– Он имел в виду бизнес, – огрызнулась Катя.

– Тебе отлично известно, что коммерция – это не мое. Прости, дорогая, но твои упреки беспочвенны. Тебе чего-то не хватает?

– Давай! Скажи про деньги, которых у меня вдоволь! Про родителей, которые воспитали меня капризной и балованной! Про дом, который полная чаша! Про то, что я бешусь с жиру!

– В самом деле, чего ты завелась? – удивился Сергей. – Тебе скучно? Поезжай в Москву, развейся. Поболтай с подружками, купи себе новых тряпок.

– Куда мне прикажешь их носить? Переодеваться к обеду и ужину? Мы никуда не ходим, нигде не бываем.

– Это было желанием твоего отца, – невозмутимо парировал супруг. – Он предложил нам поселиться в «Дубраве». Лично меня все устраивает. Неужели ты мечтаешь о светских тусовках? Хочешь стать «львицей» и попасть на обложку глянца? Извини, Катрин, мне претит публичность, и жить в городе я не собираюсь.

– Ты… предлагаешь разъехаться?

Катя брякнула это сгоряча, желая уязвить и припугнуть Сергея. Но не добилась ни первого, ни второго.

– Что ж, если ты будешь счастлива вдали от меня… я не против. Я не стану чинить тебе препятствий.

Он подошел к окну и отодвинул штору. В ночном мраке завывала метель. Был слышен шум ветра и шуршание снега по стеклам. Погода неожиданно испортилась, как и настроение хозяев дома.

Объяснение, не планируемое заранее ни мужем, ни женой, возникло спонтанно и набирало обороты.

– Ты… разлюбил меня? – всхлипнула Катя.

– При чем тут любовь? Тебе просто скучно. Скука – вот с чем ты борешься.

Вместо того чтобы упасть на колени, просить прощения и клясться в пылких чувствах, Сергей продолжал стоять к жене спиной и смотреть в окно.

– Между нами возникла стена, – выпалила Катя, со злостью глядя на его прямую широкую спину, которая раньше так ей нравилась. – И эта стена – Федор! С тех пор как он поселился у нас… все пошло наперекосяк!

– Чушь.

– Почему ты не смотришь мне в глаза? Повернись!

– Зачем? Я и так тебя слышу.

– Ты изменился…

– Все меняется, Катрин, – жестко произнес он. – И ты, и я… и ночь, и снег. Он никогда не бывает таким же, как вчера. Неизменна только смерть.

У Кати кровь похолодела в жилах от этих слов. Как она прежде не замечала происходящих в муже перемен? Или боялась замечать?

– Почему ты… заговорил о смерти?

– Это страшит тебя?

– В последнее время… у нас в доме происходит что-то странное, – вырвалось у нее. – Кажется, здесь бывает кто-то еще, кроме нас. Я боюсь.

Она чуть не сболтнула про пентаграмму, но вовремя спохватилась. Сейчас неподходящий момент.

– Вот оно что? – обернулся Сергей. – Может, у нас домовой завелся?

Он не выразил удивления, не усомнился, не стал разубеждать ее. В его глазах даже мелькнула искорка… радости?

– Ты тоже обратил внимание?

– Нет, ничего такого я не видел, – с той же непонятной радостью ответил он. – Ты слишком впечатлительна, Катрин. Тебе стоит подлечить нервы.

– Мои нервы в порядке! – выкрикнула она.

– Разве? А кто пять минут назад жаловался на недомогание?

– У меня обычная бессонница.

– Значит, я зря волнуюсь, – кивнул он, подошел, наклонился и погладил ее по голове. – Успокойся, домовой не причинит тебе вреда.

– Прекрати! Не смей обращаться со мной как с дурочкой!

– У меня и в мыслях не было.

Она подняла на него заплаканные глаза и подумала, что мысли собственного мужа для нее – потемки…

Глава 14

– Попался, попался, – удовлетворенно повторял Тарас, не отпуская напарника. – Я тебя застукал, Леха.

– Фу-ты! Напугал, балбес!

– От балбеса слышу. Чего бродишь, как медведь-шатун? Не спится?

– Уснешь тут…

– Что-то случилось? Федор лабораторию взорвал или подрался с хозяином?

– Лучше бы взорвал, – угрюмо буркнул напарник. – Да отпусти ты меня! Вцепился как клещ.

– Я что-то пропустил? – во весь рот улыбался Тарас, продолжая держать Леху за воротник куртки. – Чего ты здесь забыл?

– Отпусти, сказал! – дернулся тот, вне себя от злости.

Тарас разжал пальцы и примирительно поднял руки.

– Все, все… угомонись, приятель.

Сильный порыв ветра сбил с веток сосны залежи снега и обсыпал охранников с ног до головы. Леха глухо выругался и погрозил напарнику кулаком.