Эликсир жизни

Через неделю она позвонила: «Кеша, мне нужно показать тебе новые иллюстрации». – «Так мы вроде уже всё закончили?». – «Нет. Я тут кое-что поправила и еще нарисовала. Надо бы пообщаться». – «Ладно».

Увидев меня издалека, Маришка вприпрыжку побежала навстречу. У нее был такой счастливый вид, как у девочки-подростка, сбежавшей с уроков. Она радостно схватила меня за рукав: «Привет, Кеша! Боялась, что ты не придешь. Я соскучилась». «Ну, это ты зря…», – протяжно-уклончиво промямлил я, стараясь не обидеть ее своей холодностью; и разъяснил свое мычанье так: «Обещал – пришел. Знай: если я не выполнил обещания, значит, умер».

Она показала мне пару переделанных рисунков и воскликнула: «Ой! Новый эскиз для обложки забыла дома! Поехали ко мне». Обложка книги – как макияж женщины: обуславливает половину бульварного успеха. Как ни прискорбно, коммерческий успех многих книг обеспечивается на 50 % броской обложкой, на 30 % интригующим названием, на 20 % известностью автора и на 0 % содержанием. Пренебречь обложкой я не решился. Пришлось ехать к Маришке.

Дома она напоила меня чаем с вареньем и показала цветной эскиз обложки. Я одобрил и внес ряд мелких поправок. «Спасибо за чай, мне пора по делам», – двинулся я в коридор, на ходу одевая куртку. Маришка отперла дверь, приоткрыла и молча встала, опустив глаза. Вид у нее был расстроенный. Мне стало жаль ее. И я ее поцеловал. Она вся подалась ко мне. Обнялись. Я снял куртку. Более ничего снимать не пришлось, так как Маришка решительно ограничила общение только поцелуями. После долгой возни на диване она, запыхавшись, заявила: «Всё! Больше ничего нельзя!». – «Почему?». – «Только после венчания!». – «Это тебе нельзя, а я безбожник, мне можно», – брякнул я. Маришка осталась непреклонной. Возможно, я вел себя недостаточно настойчиво. В глазах женщины настойчивый мужчина выглядит нахалом, а не настойчивый – импотентом; естественно, у нахала шансов больше…

Вскоре мы встретились в издательстве. Рисунки и обложка были редактором приняты. «Ну вот, работу над книгой мы закончили. И наши отношения теперь тоже могут закончиться», – грустно пробормотала Маришка, когда мы вышли из издательства. «Это зависит от нас», – многозначительно произнес я и предложил посидеть в кафе, отметить сдачу книги в печать. Маришка обрадовалась. Мы пришли в «Дровишки» и от избытка чувств наелись до отвала. Я съел мясной салат и бифштекс с гарниром, запивая холодным пивом. Поскольку наступил пост, Маришка налегла на рыбное, приговаривая: «Ох, хорошо, что этот пост не строгий». Я добавил: «Добродетель не в том, чтобы не пить вино и не есть мясо, а в том, чтобы не напиваться и не нажираться». Мы ели наперегонки.

Наконец я набил брюшко и заквакал: «Пост это не религиозная блажь. Пост был штукой вынужденной, так как в прежние века еды не хватало, особенно к весне. А в наше время пост можно рассматривать как профилактику от ожирения и даже от онкологии. Делящимся раковым клеткам нужно много питания и энергии. Когда человек постится, раковые клетки не могут размножаться и гибнут от голода». «Получается, что религиозные обряды имеют глубокий смысл», – резонно заметила Маришка.

Когда наш обеденный «пост» подошел к концу, Маришка предложила: «Поедем ко мне». «Нет, лучше ко мне», – возразил я, вспомнив где-то читанное, что на чужой территории женщины ведут себя раскованней.

Любовь это когда женщина уже не в силах произнести слово «нет». Маришка же всю ночь прицельно распаляла меня, периодически охлаждая словами: «Нет, нет, больше ничего нельзя!» и решительно убирала с себя мои руки. Сначала я подумал, что это такая игра, но, нарвавшись на ожесточенное сопротивление, понял, что это не понарошку. Тем не менее, Маришка не отпускала меня от себя до самого утра, продолжая манить и дразнить, но каждый раз вовремя удерживаясь от капитуляции.

Страсть, от которой можно удержаться, это не страсть, а просто блажь. Я понял, что ни о какой любви с Маришкиной стороны нет и речи. Любить без любви столь же бессмысленно как пить не пьянея. От Маришкиной расчетливой осторожности мне стало кисло, я остыл и спросил: «Мы так будем и дальше?». «Это зависит от тебя», – веско сказала она, из чего сам собой напрашивался вывод, что у меня есть выбор: венчание или изнасилование. Ни то ни другое не прельщало, поэтому утром я без колебаний проводил Маришку на московский автобус.

Спровадив ее, я крепко задумался: почему почти с каждой женщиной получается какая-то ерунда? Почему всегда возникают мешающие или отягчающие обстоятельства? Почему женщины со мной играют? Способны ли они вообще на открытость, доверие и искренние чувства? Умеют ли они не лукавить, не притворяться, не скрытничать, не водить за нос, не сердиться по пустякам, не меркантильничать? Могут ли они быть одновременно умными, красивыми и верными? Это большой вопрос. Каждый мужчина ищет в женщине сразу три качества: ум, красоту и верность, но не понимает, что тогда нужно искать сразу трех женщин. Умная – такое бывает; умная и красивая – случается по праздникам; умная, красивая и верная – это только у Тургенева.

К сожалению, весь мой опыт наводил на невеселые выводы. Капризные, мелочные, падкие на лесть, трусливые, слезливые, жадненькие, меркантильные, расчетливые, болтливые, поверхностные в мыслях, торопливые в суждениях, вечно вертящиеся перед зеркалом… Вот правдивый портрет тех, кого нас природа заставляет любить.

Я погрузился в размышления (что горше опыта? горькие думы). А может, дело не в женщинах, а во мне? Ведь есть на свете мужчины, которые только подмигнут, как все красотки в экстазе бросаются им на шею, без кокетства и притворства. Жаль, что я не Алан Делон! С другой стороны, успех у женщин имеют не только красавчики. Если урод или заморыш богат как Крез, то даже королевы красоты ложатся штабелями. Женщины отдают предпочтение мужчинам успешным (мужчины же не любят успешных женщин, предпочитая красоваться на фоне неудачниц).

Шальные деньги

Женщины делятся на две категории: одним нравятся мужчины богатые, другим – очень богатые. Богатого встречают с улыбкой, а бедного с ухмылкой. К сожалению, с финансами в тот период времени у меня было не густо. Как известно, деньги попадают в карман с неохотой, медленно, топорщась и рассыпаясь, а из кармана быстро вываливаются через все дырки, дружно и радостно.

Как бы мне срочненько разбогатеть? Пойти в казино? Казино не для пессимистов. Кроме того, я слишком азартен. В казино мне нельзя: вернусь без штанов. И я сказал сам себе: «Когда в карманах свищет ветер, будь как фрегат под парусами». Легко – сказать! Нужно что-то делать. Где раздобыть денег? И я придумал. Пошел и купил…

Лотерейный билет. Представляю, как сейчас вы заулыбались! Смейтесь, смейтесь, мне не жалко. Я был уверен, что выиграю. Не просто выиграю чего-нибудь, а крупно. Не знаю уж, откуда взялась такая уверенность. Воздушные замки в фундаментах не нуждаются. Думаю, что миллионы людей, покупающих лотерейные билеты, тоже испытывают подобное чувство. Сокровенная мечта миллионов: лежа на диванах стать миллионерами (кстати, проза действия – это для тех, кто не способен на поэзию мечты).

Как вам нравится сумма в полтора миллиона рублей? Нравится? Аж дыхание перехватило? Или только слюну сглотнули? Не перестал ли теперь Никишин вам нравиться? Ведь не зря говорят, что всем нравится быть богатыми, но богатые не нравятся никому. Богатство – вожделенное позорище. Хотя, пожалуй, это только так говорят. Конечно, до чего же мерзкие рожи у толстосумов и олигархов, когда видишь их по телеку! Но если вдруг встретишь олигарха вживую, увидишь его прямо перед собой, то невольно возникнет мысль, что не так уж он противен, совсем даже не злодей и не вампир, а напротив даже – приятный и обаятельный человек, добившийся кое-чего в жизни как мужчина. До чего же хороша с миллионом и душа!

Полтора миллиона рублей?! О-хо-хо-хохошеньки. Да нет, на счет выигрыша я просто пошутил, не сердитесь, дорогие мои. Ничего, конечно, не выиграл, чем был чрезвычайно поражен, ведь интуиция подсказывала! Интуиция – внутренний голос, который сначала говорит, что нужно делать, а потом удивленно восклицает: «Ни фига себе!». Хотя на счет полутора миллионов я всё же обмолвился не зря: получил по науке именно такой грант на изучение митохондриальных болезней.

Вообще в разные жизненные периоды у меня с деньгами отношения складывались по-разному. Когда был студентом, то получал стипендию 36 рублей, да мать присылала 30 рублей, да бабушка иногда (из своей пенсии и с продажи картошки) 30 руб. На еду хватало, а на девушек нет. Поэтому по вечерам подрабатывал лаборантом, а в выходные и каникулы отправлялся с приятелями разгружать вагоны на товарную станцию. Сразу после вагонов было уже не до девушек. Летом ездил со стройотрядами в Подмосковье, на Волгу, на Сахалин. Там делал всё – от рытья траншей до строительства домов из бруса и кирпича. Заказчики платили студентам крохи, надували бессовестно. Есть люди, имеющие совесть; и есть те, кого принято называть людьми за то, что у них нет хвоста.

Когда я был нищим научным сотрудником, то прокормить свою ораву мал-мала-меньше на сто рублей было невозможно. Выручали летние шабашки на стройках. Заработанные деньги полностью уходили на пятерых «Никишин-продакшн». Я по многу лет ходил в одних и тех же выцветших рубашках и стертых джинсах. У меня выработался «комплекс нищего». Он не исчез даже тогда, когда во Франции я заработал кучу денег. С ворохом франков в кармане не в силах был купить нормальную еду; питался макаронами, бананами и дешевыми курами. Кстати, всегда был убежден: дешевое – значит свежее. Вот читатель покачает сейчас головой и скажет нараспев: «Ну и жмо-о-от!». Не согласен. Не жадный, а бережливый. Чем отличается бережливый от жадного? Первый экономит на себе, второй – на других. А бережливость даст фору самому доходному банковскому вкладу.