Эликсир жизни

Под утро мне приснилось, что лежу в обнимку с Улей, перед нами на столике стоит огромное блюдо устриц, а в кровати с нами трое мужчин, причем, почему-то в черных смокингах. И все мы сладко дрыхнем, как спят пьяные друзья (не подумайте про групповуху). Проснувшись, рассказал сон Ульчику (так я стал ее ласково называть, а она морщилась: «Чушь какая-то – Ульчик! Звучит глупо, как „зайчик“»). Она дрожащим голосом сказала: «У меня кроме тебя никого нет». Так сказала, что во мне всё перевернулось. Я почувствовал, что речь даже не о том, что никакого другого мужчины нет, а о том, что она страшно одинока. Мне стало нестерпимо жаль ее. В этот момент я понял, как она мне дорога. «Только не бросай меня. Я каждый раз очень переживаю», – прошептала она. «Каждый раз? И много было раз?», – не удержался я от сарказма.

Она встала с умятого плацдарма и пошла на кухню готовить коктейль. «А что ты кроме сока добавляешь в коктейль?», – спросил я. Уля пожала плечами: «Какая разница. По мелочам можешь мне доверять». – «А по крупному?». – «Не знаю… А тебе можно доверять?». – «Я надежный, как все мужчины», – пошутил я.

Мы стали собираться в Биогавань. Уля в нижнем белье задумчиво замерла перед трехстворчатым зеркалом: «Что же мне на себя надеть?» – «Что же мне с тебя снять?», – оживился я…

В Биогавань мы поехали только после полудня. Когда устроились на заднем сиденье автобуса, Уля положила мне голову на плечо и тихонько что-то запела. Я с гордостью подумал о себе: «Если женщина поёт, значит, ты молодец». Образно говоря, так возгордился, что чуть не загорелся. Как потом оказалось, возгордился я напрасно: Уле было со мной хорошо, но полной разрядки в постели на самом-то деле она не достигала. Она грустно сообщила: «Я всегда была фригидная». «По статистике почти половина женщин никогда не испытывает оргазма», – произнес я вслух, а про себя подумал, что Дрынов уточнил бы: «Первая половина фригидна, а вторая – злостно симулирует оргазм».

Мы приехали в Биогавань. Квартирка у меня на высоте. Не в том смысле, что очень хорошая, а в том, что под самой крышей. Выйдя на балкон, Уля увидела перед собой речку, лес, поле и почувствовала завораживающую красоту этих просторов. От свежего воздуха у нее закружилась голова. Вернулась в комнату, села с ногами на диван и стала с любопытством просматривать мои книжки. В это время я приготовил коктейль: ледяную смесь грейпфрутового сока со спиртом с добавлением элеутерококка, рябины и лимона. Если бы решился добавить туда актиномицин и еще кое-что, коктейль смело можно было бы назвать «эликсиром жизни».

Мы выпили через соломинку весь коктейль, сильно взбодрившись его элеутерококком. Затем я приготовил одно из своих коронных блюд – «котлетки по-крымски» (мясной фарш в тесте, обжаренный в масле). «Очень вкусно. Ты очень добрый и заботливый», – отметила Уля, уплетая горячие котлетки за обе щеки. «Мерси за комплименты», – поблагодарил я. «А собаку не будешь кормить?», – спросила она. «Пока нет. Горячие. Пусть остынут. Есть горячее – нет зубов. У Смелого в миске не съедена корочка хлеба. Значит, не голодный». «Ты строгий», – заметила она. «Наоборот! Я в быту мягче воска. Поэтому и Смелый, и дети, и приятели, и женщины – все всегда лепили из меня чего хотели. Я только на работе крутой», – разъяснил я. «Не прибедняйся. Ты всё вокруг структурируешь», – возразила она.

Потом Уля уехала на 10 дней отдыхать в Прагу. Оттуда прислала пару сообщений. Когда вернулась, то показала пражские фотографии, но почему-то не все. Я выпросил одну фотку, где Уля под цветущей яблоней, и приклеил рядом с фото своих детей. Увидев, она холодно произнесла: «Ну, зачем это? Ты напрасно относишься ко мне так трепетно. Я ведь ни к кому не привыкаю. Потому что приношу только беду». – «Ты о чем?». – «Когда-то у меня был любимый. Альпинист. Он погиб. Потом я полюбила другого человека. Он ушел из жизни. Мой отец, которого я очень любила, недавно умер. Мой ребенок долго-долго болел, а потом произошел несчастный случай, и его не стало… Тебе не страшно со мной связываться?». – «Я не суеверный», – бодренько ответил я, хотя по спине пробежал непроизвольный холодок. Как говорится, хоть и струсил, но струсил как лев.

Сначала меня смущало то обстоятельство, что я сильно старше. Но постепенно это почему-то перестало меня беспокоить. Наверно от любви помолодел. Известно, что количество тестостерона (полового гормона) у влюбленного мужчины резко возрастает. Такой гормон – как эликсир жизни.

Кстати, я где-то читал, что один профессор по фамилии Воронов в 1910 году во Франции успешно пересадил яички от обезьяны человеку. Пациент омолодился. Думаю, что профессор Преображенский списан Булгаковым с Воронова, который с успехом делал пересадки половых желез. Сначала никто из его коллег не верил в успех. Но он отмахнулся от сомневающихся, как слон от мух. Слон выбирает не дорогу, а путь. Друзья! Запомните железное правило: для успеха нужно наплевать на все железные правила. Научный успех обеспечивается дерзостью воображения, мудростью сомнения, скрупулезностью измерения и терпеливостью объяснения. Он достигается через множество мелких и крупных неудач, на которые у вас хватило мужества не обращать внимания. Многого достигает тот, кто умеет отказываться от достигнутого. К сожалению, успех Воронова оказался не абсолютным. Врач впрыснул себе вытяжку семенников петуха и стал как молодой петух, но через год помер от любовного переусердия.

Известно, что сексуальная активность у женщин снижается к 40 годам, а у мужчин держится на уровне до 60. Значит, наиболее прочны те союзы, в которых женщина моложе на 20 лет. К 50 годам у женщин количество эстрогена (женского гормона) снижается в 10 раз, в то время как у мужчин тестостерон уменьшается не сильно. Мужчина в 50 лет это еще мужчина, а женщина – одни воспоминания. Кстати, о своем прошлом рассказывает обычно тот, кому нечего сказать о своем будущем.

У нас с Улей разрыв в возрасте был «всего» 18 лет. Впереди у нас был «запас» не менее чем в дюжину лет. Поэтому в наших отношениях я настроился на длинную дистанцию. Был энергичен и оптимистичен, как весенний селезень. Почти любой мужчина по натуре – гусь или селезень: летит даже к чучелу. А многие женщины это только перья.

Всё прекрасно. Буль-буль

Я точно знаю, что когда всё хорошо, это не очень-то хорошо. Например, сколько-то лет назад на конференции в Алупке всё так сложилось, что всё было прекрасно: и погода, и номер люкс в гостинице, и новые друзья, и красивые девушки, и пляж, и Черное море, и бодрость, и научное признание… Но возникло нехорошее предчувствие; я подумал: «Что-то слишком уж всё хорошо. Подозрительно хорошо. Странно хорошо». И через пять минут после этой мысли в конференц-зале я поскользнулся на ступеньке, наступив на дощечку, вывалившуюся из паркета. Рухнул спиной назад, прямо на ступеньки. В глазах потемнело. От боли потерял сознание. Очнулся уже в номере, куда меня отнесли приятели. Отлеживался трое суток.

Так вот, у нас с Улей всё было прекрасно. Слишком. Мы с ней встречались дважды в неделю: один раз в Москве, один в Биогавани. Каждый раз, когда собирались к ней домой, Уля предупреждала: «В холодильнике пусто». Мы шли в магазин, и я покупал что-нибудь. В столице мы ходили в кафе, музеи, театры, а в Биогавани – по грибы, на рыбалку и на утиную охоту. В остальные дни – переписывались. Каждый раз Уля начинала сообщение с одного слова «Привет!». У нее была привычка не обращаться по имени. В первых письмах она не гнушалась черным юморком, но вскоре стиль стал серьезным. Я сначала иронизировал напропалую, но когда основательно в Улю втрескался, то тоже посерьезнел. И поглупел до полной потери логического мышления. Несколько месяцев прошли безоблачно. Но иногда возникало ощущение, что всё слишком хорошо, невероятно хорошо. Я очень боялся какого-нибудь «вдруг», ибо был влюблен и счастлив.

Помню, как мы сидели с Улей в восточном кафе «Шиш-бишь», то бишь в ресторанчике с острой бакинской кухней. Во рту разгорался пожар. Когда начинало сводить скулы, я задерживал дыхание и набирал полный рот остывшего чая. Потом начинал разжигать пожар снова. В перерывах между пожарами и их тушением развлекал Улю афоризмами и анекдотами. К примеру. Встречаются два склеротика. Один говорит: «Привет, Вася!». Другой: «Ты кто такой?». Первый: «Не помню. А ты кто такой?». Наградой мне был Улин смех. Многим людям смех позволяет стать счастливыми в отсутствие счастья. Не знаю, была ли счастлива Уля. Она почти никогда не улыбалась. Смеялась своеобразно: только горлом, без улыбки на губах, причем, это было не «ха-ха-ха» или «хи-хи-хи», а «буль-буль-буль». Каждая смешинка по очереди выбулькивала изо рта. Почему-то это бульканье казалось жутко знакомым, но я никак не мог вспомнить («де жа вю»?). Уля посмеивалась и понемногу рассказывала мне что-нибудь. Например, про свою подругу-красавицу: «У нее было мужиков – не счесть. Для нее переспать с кем-нибудь – всё равно что выпить чашечку крепкого кофе». «А для тебя – всё равно что крепко поужинать?», – не удержался я от вопроса, но ответа не дождался.

Как-то Уля спросила: «Ты никогда не хотел стать богатым?». Я ответствовал решительно: «Никогда! Конечно, я работаю за деньги. Но не за ради денег. Любой человек может, если захочет, стать богатым; но не у каждого хватает разума не стремиться к этому. Не секрет, что умные живут с деньгами, мудрые – без, а дураки – для». Она не согласилась: «Если перед тобой стоит дилемма: стать богатым или мудрым, выбирай богатство; такое решение докажет твою мудрость. Деньги дают свободу: можно купить что хочешь или поехать куда желаешь. Деньги это если и зло, то такое, на которое можно купить много добра». Я заметил: «Деньги могут всё, или почти всё, точнее – очень многое, по крайней мере – кое-что, во всяком случае – хотя бы что-то иногда; на самом же деле – почти ничего и никогда. Деньги порабощают. Нет денег – нищета, есть деньги – суета». Уля продолжила тему: «На зарабатывание крупных денег уходят дни и годы». – Я подхватил: «А жить когда? Доходы и расходы – вот на что тратит человек свою бесценную жизнь. Причем, сначала возникает проблема: откуда взять деньги? Затем – куда деньги девать?». Уля поинтересовалась: «А тебе не надоело ходить в потертых джинсах?». «С первой Нобелевской премии куплю себе костюм», – отшутился я.