Элирм VII

— Ты говоришь вполне разумные вещи. Но меня беспокоит не это, — Фройлин уселся напротив, продолжая удерживать в руках нож. — То, что вы сделали со мной в Натолисе — большая подлость. Вы могли обнулить меня. Либо взять в плен и использовать, чтобы заключить с Небесным Доминионом пакт о ненападении. Достичь соглашения, которое позволило бы вам беспрепятственно свалить в Сумеречные земли. Но нет. Вместо этого вы предпочли унизить меня, заодно раструбив об этом всему миру, — эльф выдержал длинную паузу. — Разумеется, я не величайший воин на Эль-Лире. И не самый праведный. Однако понятие чести для меня что-то да значит. Поэтому я не позволю тебе насмехаться надо мной. Даже ценой собственной жизни.

Закончив речь, Белар посмотрел на меня с максимальной долей серьезности. Так, словно я действительно умудрился его довести.

— Тогда в Натолисе ты применил против нас божественную сталь. Орудие крайней меры. Ты чуть не убил меня и клялся перед богами, что уничтожишь всех, кого я люблю. За что и поплатился. Но ты прав, — согласился я. — Это было недостойно с моей стороны. Я больше не буду вспоминать тот эпизод. По крайней мере до тех пор, пока действие заклинания не закончится.

— Так-то лучше.

Получив от меня, что хотел, паладин наконец-таки успокоился.

Переместился в дальний конец комнаты, где и просидел в тишине около часа.

За это время я покончил с перевязками, отчего стал похож на провонявшую медикаментами мумию, разжег небольшой костерок и поставил разогреваться последний комплексный обед первых людей. Параллельно с приготовлением ужина разыскал в груде мусора подходящую тару и начал перемалывать зерна пшеницы в муку. Хоть это и стоило мне колоссальных усилий.

Да. Проводя подобные манипуляции, я буквально помирал от усталости. Но при этом понимал, что завтра этим заниматься будет попросту некогда. Нас ожидал длительный переход. А потом еще один, и еще. Требовалось как можно скорее нивелировать потерю во времени. Эдакий двухдневный крюк, что стоил мне не только половины ресурсов, но и, наверное, целого литра вытекшей крови.

Все-таки зря я напомнил Диедарнису о последней услуге. Лучше бы промолчал. Того и глядишь, к настоящему моменту был бы уже на середине пути. Встретил бы Германа или Гласа и со спокойной душой двигался к выходу. А возможно, и пересекся бы с Адой. Интересно, как она? Все ли у нее хорошо? Надеюсь, что да.

Наблюдая за тем, как я тщательно набиваю желудок, эльф поглядывал на меня с искренней завистью. Недовольно хмурился и периодически хватался ладонью за урчащий живот. Затем приоткрыл свой мешок, достал из него поеденную ржавчиной банку тушенки и долго крутил ее в руках, будто бы не решался открыть.

Что примечательно, но лично мне как землянину все было понятно с первой секунды. В то время как Белар, наоборот, усиленно размышлял, продолжая вертеть ее так и эдак. Из чего я сделал вывод, что либо он никогда не сталкивался с подобной проблемой, что, впрочем, немудрено, либо пытался заочно оценить степень риска.

— Полагаю, понятие «бомбаж» тебе незнакомо? — спросил я.

Паладин не ответил. Лишь раздраженно дернул щекой.

— Под воздействием различных бактерий жестяная тара раздувается. Что в свою очередь является главным признаком того, что консервы испорчены, — как бы то ни было, мне не хотелось страдать от его отравления. — Если ты вскроешь ее, то услышишь громкий хлопок. Следом почувствуешь нехарактерный запах. Можешь попробовать, если не веришь.

И Фройлин попробовал. Ткнул банку ножом и в следующее мгновение скривился от ударившего в нос облака вони.

— Проклятье! Я ведь чуть не подох, пока нырял за ними! — рассердившись, Белар метнул банку в стену. Вытряхнул мешок, где было еще семь таких банок, и принялся швырять их туда же. — Чертова планета! Чертовы «двадцать первые»! Жалкие! Хрупкие! Ничтожные! Слабаки!

— Да-да, правильно. Очень умно. Давай бросаться тяжелыми банками! Пусть вся округа будет в курсе, что мы здесь! Не даром же я рассказал тебе о том, что тут повсюду ошиваются бандиты и прочая шваль!

— Заткнись!!! Закрой свой поганый рот!!! — оперативно подобрав свои вещи, эльф направился к лестнице ведущей на второй этаж. В небольшую квартиру бывших владельцев данного магазина. — И запомни: сунешься ко мне до рассвета — выстрелю в тебя из гарпуна!

— Тогда и ты намотай на ус, — я продемонстрировал засранцу заряженный АКМ. — Спустишься хотя бы на одну ступеньку прежде, чем взойдет солнце, и я тебе жопу отстрелю. Истеричка ты остроухая.

— Пошел на хер! — хлопнув дверью, паладин скрылся из виду.

На этом, слава богу, я остался один.

Пару минут посидел в тишине и, устроившись на спальнике поудобнее, тяжело вздохнул:

— Вот и скажи мне, Диедарнис, в чем твой замысел? Зачем ты послал мне в напарники этого наглого избалованного дегенерата, который понятия не имеет о том, каково это — быть «двадцать первым»? Тупо поиздеваться? Или чтобы мы сами порешили друг друга? Если последнее, то вынужден тебя расстроить: мне, как ни странно, есть, ради чего жить. Поэтому нравится тебе это или нет, но присутствие Фройлина я как-нибудь перетерплю. С божьей помощью.

В подтверждение своих слов, я поднял руку и крепко ущипнул себя за сосок.

— СУКА! УРОЮ, ТВАРЬ! — донеслось со второго этажа.

Глава 7

Глава 7

Несмотря на чудовищную усталость, ночь выдалась беспокойной.

Дважды или трижды я просыпался из-за царапающих слух жутких воплей. Далеких, протяжных, полных боли и отчаяния. Так, словно где-то во тьме завывал умирающий зверь или, того хуже, доведенный до крайности человек. Затем меня разбудил долетевший со стороны моря металлический грохот. Поднявшись с пола, сквозь мутное окно я разглядел, как корабль Фройлина сдавливает нечто похожее на гигантские щупальца, сплошь покрытые бахромой светящихся нитей. Эти нити выделяли едкую слизь. Помогали неведомому монстру рвать судно на части и с громким всплеском сбрасывать куски его корпуса в морскую пучину. Ну и наконец под утро, где-то за час до рассвета, я пробудился от удара по голове. Вскинул автомат и первое время настороженно озирался по сторонам, сквозь сон не сразу сообразив, что дело в Беларе. Это он треснулся обо что-то башкой. Выглянул на улицу со второго этажа, после чего поприветствовал затылком оконную раму.

— Бестолочь… — проворчал я, улегшись обратно на место.

В целом, ничего критичного. Ни рассечения, ни тем более сотрясения он не заработал. Обычный бытовой ушиб, боль от которого достаточно быстро сошла на нет, что позволило мне снова ненадолго забыться.

Кажется, мне снился сон. Череда красочных мыслеобразов, отзывающаяся в душе невероятной теплотой и будто бы воплощающая в реальность мои сокровенные фантазии о счастливом будущем. Я видел небольшое, но при этом роскошное поместье, спроектированное гениальным ИИ. Видел белоснежные простыни. Будоражащие инстинкты очертания женского тела. Выглядывающую из-под шелкового одеяла синюю ножку с элегантным золотым браслетом на щиколотке. Ее хитрую улыбку, слегка взлохмаченные волосы и тот самый хорошо знакомый мне блеск в глазах, недвусмысленно дающий понять, что так легко я от нее не отделаюсь. Ни сегодня, ни завтра, ни в ближайшую тысячу лет. Ведь мы уже не просто пара, а нечто большее. Вечно молодые, чрезвычайно выносливые.

Вскоре на замену откровенной сцене пришла другая. Мы встречали гостей. Повзрослевшую Тэю, Германа, Иону и, неожиданно, их маленького сына. Шустрого и крайне любопытного пацана, что, видимо, унаследовав характер отца, тотчас же принялся хватать в руки все что ни попадя. Поигрался с моими реликтами. Поперебирал украшения титаниды, заодно сообщив нам о том, что тетя Ада — самая красивая женщина в мире. Скучающе посидел за общим столом, после чего забрал у отвлекшегося Эстира вазочку с мороженым и, пропустив мимо ушей замечание Атласа (робота-дворецкого), юркнул в мой кабинет, где стал свидетелем кое-чего волшебного и крайне важного. Если не сказать судьбоносного.