Эмпат

Зафиксировано резкое падение интенсивности аномалии "Печать Разрыва" на 3.5%. Сопутствующий биохимический профиль: выброс кортикостероидов, маркеры острого стресса. Инициирована коррекция: Блокатор-9 (дополнительная микродоза), седатив "Тишина-Гамма".

Волна химического безразличия накрыла сознание, сглаживая острые углы горя и страха, превращая их в туманную, тяжелую пелену. Алекс почувствовал, как его мысли становятся вязкими, медленными. Даже образ Лоры начал расплываться, теряя четкость.

Нет! – пронеслось где-то в последнем оплоте ясности. Он не мог позволить им отнять это. Ее образ. Ее жертву. Единственное, что осталось настоящим.

Он с яростью умирающего вцепился в воспоминание. Не о контакте. О ней. О том, какой она была до. До Собора, до мутации, до кошмара. О смехе, который звучал как звон разбитого стекла в тишине библиотеки. О ее упрямом нахмуренном лбе, когда она чинила сломанный сканер. О тепле ее плеча, когда они сидели плечом к плечу, наблюдая за пылевыми бурями в иллюминаторе их ветхого убежища. О Пепле, счастливо валяющемся у ее ног, грызущем какую-то тряпку.

Простой момент. Человеческий момент. Не героический. Не трагический. Обыденный. Живой.

Слезы, горячие и соленые, выступили на глазах. Настоящие слезы, которые не смогли сдержать даже ингибиторы. Они скатились по вискам, оставляя влажные дорожки на холодной поверхности «Панциря».

И «Печать»... отозвалась. Не вспышкой. Глубоким, ровным, теплым пульсирующим светом. Янтарное сияние разлилось по его груди, мягкое, как свет старого фонаря. Оно не боролось с багровыми узорами, а просто было. Настоящее. Человеческое. Тепло проникло сквозь лед «Панциря», согревая изнутри. На миг ему показалось, он чувствует легчайшее прикосновение – не ледяное, а теплое, успокаивающее – там, где ее ладонь оставила свой вечный отпечаток.

Аномалия "Печать Разрыва": зафиксирован уникальный паттерн излучения. Спектр смещен в инфракрасный диапазон, интенсивность стабильно высокая (+4.1% от базового уровня в состоянии покоя), флуктуации минимальны. Сопутствующие физиологические реакции: слезотечение (несмотря на ингибиторы), снижение частоты сердечных сокращений на 5 ударов в минуту, нормализация дыхательного паттерна (глубина/ритм). Биохимический профиль: снижение уровня кортизола, повышение уровня окситоцина и эндорфинов. Эмоциональный паттерн: Глубокий Траур/Принятие с элементами Позитивной Ностальгии. Аномалия демонстрирует выраженный стабилизирующий и антистрессовый эффект на организм носителя, не поддающийся текущим протоколам подавления.

Оператор замер. Его пальцы зависли над интерфейсом. Зеркальный визор отражал усилившееся золотистое свечение на груди Образца. Это было не просто интересно. Это было революционно. Аномалия не просто реагировала на память. Она генерировала физиологический отклик, противостоящий их самым сильным ингибиторам! Она стабилизировала носителя на глубинном, биохимическом уровне через... положительные эмоциональные ассоциации? Это открывало головокружительные возможности – и не менее головокружительные риски.

Приоритет фазы "Игнис" пересмотрен, – пронеслось в его аналитическом сознании. Необходимо картирование нейронных коррелятов этих воспоминаний. Определение точного "ключа" для активации стабилизирующего режима аномалии. Тестирование предела ее резистентности к подавлению при активации. Возможность индукции подобного состояния искусственно...

Он сделал резкий жест. На планшете появился новый набор значков: сложные схемы мозга, алгоритмы нейро-стимуляции, протоколы извлечения и анализа эпизодической памяти. Взгляд его скользнул к хронометру. 46 часов 32 минуты до старта "Феникс-Игнис".

Алекс не видел этого. Он чувствовал тепло «Печати». Чувствовал соленый вкус слез на губах. Видел в памяти ее улыбку, слышал скулеж Пепла. Это был его бунт. Тихий. Беспомощный перед «Панцирем», но абсолютный в своей человечности. Он нашел лазейку в их совершенной тюрьме. Лазейку в памяти. В любви. В том, что они не могли до конца понять, а значит – и до конца контролировать.

Он закрыл глаза, отдавшись этому теплому свету внутри. Пока оно горело, Лора была жива. Пока он помнил ее настоящей, часть его оставалась человеком. А не Образцом.

Оператор наблюдал. Записывал каждую пульсацию света, каждую микроскопическую реакцию тела. Но за зеркальным визором, в глубине холодного разума, зарождалось нечто, похожее на азарт. Образец только что предоставил им не просто данные. Он предоставил ключ к самой сокровенной части своей аномалии. И Гильдия знала, как обращаться с ключами. Их вставляли в замки. Проворачивали. И открывали двери, за которыми часто лежала лишь новая, более глубокая тьма.

Тепло «Печати» было уютом в преддверии бури. Бури, которая называлась «Феникс-Игнис». И отсчет уже шел.

Глава 30 Печать Разрыва

Сорок семь часов.

Цифра горела в его сознании неумолимым маркером на грани вечности и мгновения. Сорок семь часов до того, как холодные руки Инквизиторов Разума погрузятся в его нейронные ансамбли, чтобы вырезать ключи к его боли, к его памяти, к единственному теплу, оставшемуся в этом ледяном аду. «Феникс-Игнис». Пламя возрождения, которое должно было спалить его дотла, чтобы Гильдия могла собрать пепел и слепить из него новое оружие.

Алекс существовал в парадоксе. «Панцирь» и ингибиторы держали его тело в состоянии идеальной стазисной мумии. Ни тремора, ни напряжения мышц, ни даже возможности сфокусировать взгляд дольше, чем позволяла система слежения. Но внутри, за химическим шлюзом, бушевали остатки него. Отчаяние, превращенное в плоскую линию данных фармакологией, все равно тлело углем в глубине. Ярость, неспособная найти выход, разъедала изнутри. И сквозь эту тьму пробивалось золотистое сияние «Печати Разрыва» – немое свидетельство Лориной жертвы, ее последнего крика, ее прикосновения, выжженного в его плоти.

Оператор за прозрачной стеной из «Млечного Кварца» был неподвижен, как статуя, залитая синевой голографических данных. Его зеркальный визор был неотрывно направлен на грудь Алекса, где под тонким слоем искусственно поддерживаемой кожи пульсировал золотистый овал.

На планшете перед ним пульсировали графики:

Интенсивность "Печати Разрыва": +4.1% (Стабильный тепловой/инфракрасный спектр)

Нейронная активность: Преобладающая активация гиппокампа, миндалевидного тела, островковой доли (Эпизодическая память, Эмоциональная обработка, Интерцепция – восприятие внутренних состояний тела)