Энеида. Приключения Энея

– Видно, это и есть чудовище Харибда, которое встретили аргонавты!
– сказал спутникам пораженный Анхиз, - Скорее разворачиваемся и плывем прочь от этих смертоносных скал.

Не став рассматривать этот жуткий феномен, троянцы поспешили отплыть подальше и вскоре шли вдоль Сицилии, удивляясь клубам дыма, вырывавшимся из кратера вулкана Этна.

В один из следующих дней корабли вошли в большую и защищенную от ветров бухту, и Эней решил пристать к берегу. Однако едва корабли коснулись песка, к ним из зарослей выбежал человек.. Он на бегу махал руками, стремясь привлечь внимание, но вдруг увидел троянские доспехи и застыл, словно наткнулся на невидимую стену. Несколько мгновений он колебался, не зная, продолжить ли путь или развернуться и скрыться. Несколько раз он оглядывался назад, переводил взгляд на троянцев и наконец, обреченно махнув рукой, будто говоря: "А не все ли равно", двинулся навстречу Энею.

Высадившиеся на берег троянцы, чувствуя за собой силу, не спеша двинулись навстречу, изучая человека. Было видно, что жизнь сильно потрепала незнакомца. Одежда, некогда добротная, превратилась в лохмотья, тело было грязно и отличалось худобой, а давно нечесаные волосы сбились в густые колтуны. Можно было решить, что это беглый раб, однако на его боку висел кинжал, а на перевязи блестел чистый и отточенный меч. Широкий пояс с чеканными бронзовыми накладками защищал живот, а на руках были наручи.

Увиденного вполне хватило троянцам, чтобы понять кто перед ними.

– Ахейский воин. Не знатный, но и не бедняк. Несколько месяцев провел в одиночестве и, похоже, голодал, - произнес Ахат.

– Уж не из тех ли негодяев, что были под Троей?

– Вполне может быть.

– Сейчас все выясним!
– ответил Ахат и повернулся к незнакомцу.

– Во имя звезд умоляю, заберите меня отсюда!
– вместо приветствия сказал тот, опускаясь на колени и протягивая руки в знак мольбы.
– Да, я из тех, кто воевал у стен Илиона, и если у вас все еще кипит гнев, то лучше утопите меня в морских глубинах, но не оставляйте тут. Если суждено умереть, то хоть от рук человека.

– Кто ты?

– Меня называют Ахеменид, сын Адамаста из Итаки. Я был воином царя Одиссея.

– И чем тебе не нравится остров, что ты готов умереть?

– Это владения одноглазого великана Полифема. Когда мы высадились на этот берег, он взял нас в плен и запер в пещере. В тот же вечер он убил и съел двоих из нас. Лишь благодаря своей хитрости сумел Одиссей спастись из этой западни и устроить побег. Но, спеша скрыться, товарищи забыли обо мне. Так я остался один на чужой земле, где каждый встречный был готов убить меня.

– Этот Полифем так опасен, что целая армия должна его бояться?

– Он же не один, - пояснил грек.
– По его зову собирается целая сотня великанов, по сравнению с которыми люди кажутся карликами. Я не сомневаюсь в вашей храбрости, но лучше скорее уплывайте прочь!

Немного посовещавшись, троянцы решили последовать совету Ахеменида, а его самого взять с собой. Потом участники похода рассказывали, что, уже отплывая, видели они великанов ростом до неба, которые, сжимая в руках дубины размером с сосну, бежали к берегу, чтобы схватить людей.

Эней и Дидона

На плодородных сицилийских берегах Энею пришлось сделать долгую остановку. Его отец не выдержал тяжести путешествия и тяжело заболел. Напрасно лекари поили его целебными отварами и кутали в шкуры. Напрасно жрецы молили Асклепия об исцелении и приносили в жертву одну за другой тонкошерстных овец. Ни лекарства, ни заговоры не помогали. Старый Анхиз умирал, теряя силы с каждым днем. Он высох и с трудом передвигался, так что на берегу был разбит лагерь, где для Анхиза построили настоящий дом. Эней, проводивший дни и ночи напролет у ложа отца, много раз твердил, что болезнь пройдет и Анхиз снова будет силен, но старик лишь улыбался в ответ. Он знал, что смерть неотвратима, и относился к этому факту спокойно. В конце концов он был воином, привыкшим смотреть Танату в лицо. Благо, что и так он прожил долгую и насыщенную жизнь, надолго пережив всех своих товарищей. Умер он легко. Просто заснул и больше не открыл глаза.

Три дня оплакивал Эней отца, а затем, когда догорел погребальный костер, устроил он тризну и поминальные игры, во время которых раздал половину своего состояния в награду победителям.

И для Энея, и для всего войска смерть старого царя была тяжелым ударом. Герой любил отца, а воины привыкли полагаться на острый ум и обширные познания старика. К тому же, хоть с самого отплытия ими командовал Эней, но формально главой выживших троянцев оставался именно Анхиз, как старейший из представителей царского рода. Без него предстояло снова избрать вождя, и не было уверенности, что все единогласно поддержат Энея, ведь были среди троянцев и другие опытные и амбициозные воины. Могучий Капий или ловкий Акест вполне могли бы оспорить власть, однако все смогли смирить свои амбиции, и Эней был провозглашен вождем.

Лишь когда на погребальном кургане появилась молодая трава, снова вышли в открытое море корабли троянцев. Ярко светило солнце, и ветер был попутным, но новая беда уже была близка.

***

Ох, и сильна царица богов. Ох, и своенравна! Один только Зевс и может против ее воли поступать. Не то чтобы остальные олимпийцы были слабее Геры, но все знают ее властный и мстительный нрав и убедились, что веками может тлеть злость богини, чтобы однажды, в самый неподходящий момент, вспыхнуть всепожирающим пламенем. Так что ради собственного спокойствия лучше не перечить любительнице павлинов . Ну а людям, прогневившим Геру, и вовсе лучше бросить все и бежать за край света, в мрачный Тартар, куда не спускаются небесные жители. Горе тому, кого она невзлюбит. Вот уж какой век рассказывают друг другу люди, на какие муки обрекла она великого Геракла , как погубила красавицу Семелу и ослепила мудрого Тиресия...

Когда троянец Парис предпочел ей Афродиту, посчитала себя Гера оскорбленной и решила отомстить. Только мало показалось ей расправиться с одним лишь Парисом, обрекла она на гибель весь его народ. Не узнают никогда смертные, сколько усилий приложила она, чтобы руками ахейских царей разрушить Трою. И вот казалось бы, может она торжествовать. От великого города остались только обгоревшие руины, лишился головы последний царь Трои, сгинул в кровавой войне Парис, погибли или надели рабские цепи гордые герои, виновные лишь в том, что родились троянцами. Могла торжествовать великая богиня, но бросив взгляд на землю, увидела она, что не до конца ее месть свершилась.

Заметила она Энея и его спутников. Казалось бы, что ей эта горстка бездомных бродяг, за жизнь которых никто и медяка не даст. Не сегодня, так завтра сгинут они в морской пучине или в схватке с пиратами... Однако было что-то, что заставило богиню всмотреться внимательнее.

Горело в Энее невидимое смертным пламя, выдавая потомка богов. Прочитала судьбу героя Гера, исказилось от ярости ее прекрасное лицо, и сверкнула ненависть в холодной бездне глаз.

– Как из безжизненного пня разбитого молнией дуба, пробивается к свету живой отросток, обещая превратиться в новое дерево, так и Троя может возродиться на новом месте стараниями Энея, - произнесла она.
– Только разве затем я сокрушила Илион, чтобы смертный его снова воссоздал? Горе Энею, раз против моей воли дерзнул идти!

Вынесла в своем сердце Гера приговор Энею, и хоть он регулярно приносил ей жертвы и возносил молитвы, оставалась она непреклонной. Когда троянские корабли отошли от Сицилии, перешла Гера к действиям. Во всем своем блеске сошла она в жилище Эола.

– Радуйся, Владыки ветров!
– приветствовала она младшего бога.
– Дана тебе отцом богов власть над ветрами, так прояви ее сегодня! Плывут в Тирренском море корабли враждебного мне народа. Обрушь на них всю свою мощь, чтобы, как скорлупки, разметало их суда, чтобы в вихре и буре гнулись мачты и ломались весла, чтобы трескалась обшивка и шли на дно корабли и их хозяева! За эту малую услугу отдам тебе в жены прекрасную нимфу Деиопею и позабочусь, чтобы стал ты счастливым отцом прекрасных детей.