Эпоха Брежнева: советский ответ на вызовы времени, 1964-1982
Шрифт:
3.2. Заложенная неэффективность концепции «развитого социализма»
Насколько позитивная оценка, данная советским руководством итогам внедрения концепции «развитого социализма» и других идеологических исканий, соответствовала действительности?
Во-первых, их потенциальная эффективность могла проявиться в восстановлении авторитета власти (хотя бы самим фактом, что КПСС оказалась способна разработать новую концепцию развития страны). По замыслу творцов новой концепции советской идеологии, принятый в ней уклон (опора на авторитет личности и теоретического наследия В.И. Ленина, который сохранял «сакральность», сдерживание «левацких» порывов в плане ускоренного строительства коммунизма, «научная» попытка объяснить и обосновать текущее состояние СССР и других соцстран, а также цели деятельности компартий в капстранах) давал адекватный ответ на внутри- и внешнеполитические вызовы, актуальные для того времени. Власти пытались вдохнуть новую жизнь в марксизм-ленинизм, модернизировать его, заново «заинтересовать» в нем народ — особенно интеллигенцию.
Во-вторых, эта концепция могла обеспечить уход от «утопии»
В-третьих, педалирование концепций «общенародного государства» и «социалистической демократии» подчеркнуло мягкий отход от исчерпавших себя установок о «диктатуре пролетариата» и «классовой борьбе». Это должно было оказать «позитивное» воздействие на социум — в первую очередь, на интеллигенцию.
В-четвертых, опора на научно-техническую революцию потенциально приводила советскую идеологию в соответствие веяниям времени и прогресса. НТР подкрепляла декларировавшуюся «научную основу» идеологии, что должно было повысить авторитет власти и привлечь внимание интеллигенции к концепции «развитого социализма».
В-пятых, упор этой концепции на развитие экономики потенциально давал ответ и на проблемы в этой сфере, выявившиеся к 1960-м гг., и на вызов роста уровня жизни и перехода к «обществу потребления».
Однако на практике у концепции «развитого социализма» и других советских идеологических исканий проявились существенные недостатки, которые препятствовали их эффективности.
Эта концепция не смогла восстановить авторитет власти и идеологии. Ее содержание не было понято народом. Масштабная идеологическая кампания, развернутая партийными органами по внедрению этой концепции, не вызвала в обществе душевного отклика. Даже если люди ее «поддерживали и одобряли», то делали это механически [941] . В ходе социологического исследования, проведенного в России в 1994–1999 гг. (1,5 тыс. респондентов), почти % опрошенных сказали, что в советское время они не вникали в смысл термина «развитой социализм», который казался «им чем-то далеким от окружающей их реальности». Верили в то, что «развитой социализм» действительно был построен в стране, только 25 % респондентов [942] . Г.Х. Шахназаров в постсоветское время сделал вывод, что концепция «развитого социализма» распространялась «слишком декларативно и слишком мало обсуждалась на конкретных, связанных с жизнью примерах» [943] , что и стало залогом ее слабого воздействия на общественное сознание.
941
Никонова С.И. Указ. соч. С. 816.
942
Аксютин Ю.В. Общественные настроения в СССР (1953–1982) // Россия в XX веке: Реформы и революции. Т. 2. М., 2002. С. 349.
943
Шаттенберг С. Указ. соч. С. 393–394.
Ученые из СССР и соцстран не достигли четкости, точности определения «развитого социализма» — возможно, потому что они сами не до конца «прониклись» этой концепцией. Сохранялись разные подходы к ее пониманию. Например, А.П. Бутенко давал «развитому социализму» определение просто через тавтологию: «Это… социалистическое общество, достигшее определенной ступени своей зрелости, а именно ставшее развитым». Болгарский ученый В. Добриянов считал, что «очень трудно дать краткую характеристику развитого социалистического общества» [944] .
944
РГАНИ. Ф. 112. Оп. 1. Д. 9. Л. 205; Бутенко А.П. Указ. соч. С. 404; Ирибаджаков Н. Указ. соч. С. 13, 18, 22–24.
Даже в Высшей партийной школе при ЦК КПСС не было ясности в этом вопросе. В составленной ее руководством записке «О некоторых назревших актуальных проблемах истории, теории и политики КПСС» (январь 1971 г.) говорилось, что «крупнейшим теоретическим и политическим вопросом является вопрос о хронологических рамках и оценке сути ныне переживаемого периода нашего развития. Одни называют этот период завершения строительства социализма, другие — периодом перехода к развернутому строительству коммунизма, третьи — так называемым периодом зрелого социалистического общества. Столько толкований, столько разных понятий!.. Надо внести ясность и покончить с разноречием в оценке нынешнего периода коммунистического строительства» [945] .
945
РГАНИ. Ф. 80. Оп. 1. Д. 100. Л. 7.
В докладной записке Института философии АН СССР «Основные итоги развития философской науки за 1971–1975 годы и задачи на новую пятилетку», изданной в марте 1976 г., были отмечены проблемы теоретической работы «в области научного коммунизма», в том числе ее «описательность,
невнимание к анализу реальных противоречий и движущих сил социалистического общества». Кроме того, говорилось о «недостаточной обоснованности ряда исследований» — например, «нередко в одной кандидатской диссертации по научному коммунизму открывается до полдюжины новых законов социализма». В том же году В.И. Касьяненко в своей монографии, посвященной историографии и методологии «развитого социализма», выявил, что определение сущности и критериев этого исторического этапа «является одним из самых сложных и трудных аспектов», так как «существует немало разных взглядов и точек зрения». Автор монографии отмечал, что «качественные характеристики и признаки развитого социализма до сих пор зачастую определяются слишком общо, без выделения особенностей новой стадии зрелости социалистического общества» [946] .946
АРАН. Ф. 1922. Оп. 1. Д. 1347. Л. 11; Касьяненко В.И. Указ. соч. С. 108, 111.
Разумеется, власти считали отсутствие четкости концепции «развитого социализма» недопустимым. Еще в 1971 г. П.Н. Демичев подчеркнул важность точности идеологии: «В математике ошибки легко поправить. Но если в идеологии произойдет смещение на один градус, то это вызовет огромные последствия». На симпозиуме ученых СССР и других соцстран в 1972 г. была отмечена необходимость «с научной точностью определять реальный уровень развития страны» [947] . Советское руководство побуждало ученых и идеологов продолжать искания, в том числе решить вопрос о путях, по которым «развитой социализм» перерастет в коммунизм [948] .
947
РГАНИ. Ф. 104. Оп. 1. Д. 41. Л. 16; Там же. Ф. 112. Оп. 1. Д. 16. Л. 292.
948
Evans Alfred В. Developed Socialism and the New Programme of the CPSU. P. 97.
В 1970-х гг. была проведена дальнейшая теоретическая проработка концепции «развитого социалистического общества» [949] , в том числе с участием ученых из соцстран. В рамках организованных в первой половине этого десятилетия круглых столов и симпозиумов они, прежде всего, пытались дать более точное определение «развитого социалистического общества».
Е.П. Ситковский разбил это определение на две части, одной из которых была «внутренняя устойчивость системы» (он ссылался на слова члена Политбюро Болгарской компартии Т. Павлова, что «советские люди знают, что им никто ничего не сделает, что у них сложилась такая система социальных, политических, экономических и прочих отношений, которые содержат… внутренние силы для того, чтобы себя при всех обстоятельствах отстоять»). Вторая часть определения — что при «развитом социализме» «обеспечено и начинается движение вперед к построению высшей фазы — коммунизма, т. е. полного коммунизма» [950] .
949
Всемирная история экономической мысли. Т. 6. Кн. I. С. 479.
950
РГАСПИ. Ф. 606. Оп. 1. Д. 417. Л. 15.
Заместитель ректора АОН Г.Е. Глезерман отмечал, что в «развитом социалистическом обществе» есть «соответствие между степенью развития различных сторон его жизни: материально-технической базы, экономики, духовной жизни, общественных отношений, политического строя» [951] . Тем самым еще раз подчеркивалась комплексность и гармоничность текущего этапа развития СССР.
Одно из самых длинных определений «развитому социализму» дал представитель Болгарской компартии Ж. Аройо: «Это этап… основанный на высоком развитии производительных сил, находящихся в полном соответствии с требованиями современной научно-технической революции; этап, на котором общество достигает полной зрелости социалистических производственных отношений и всемерного проявления экономических законов социализма; этап, на котором общественная система социализма развивается комплексно и гармонически; этап, на котором социализм полностью раскрывает свои преимущества перед капитализмом» [952] .
951
РГАНИ. Ф. 112. Оп. 1. Д. 9. Л. 25.
952
РГАНИ. Ф. 112. Оп. 1. Д. 9. Л. 328–329.
Болгарский философ Н. Ирибаджаков считал, что «развитой социализм» «представляет собой наиболее высокий и последний этап в развитии социализма». Характерно, что он выдвигал идеи, в чем-то схожие с позицией советских историков «школы» академика М.Н. Покровского, в 1920-х и начале 1930-х гг. пропагандировавших «исторический нигилизм»: Ирибаджаков считал, что «развитой социализм» — это этап, когда «человечество окончательно прощается со всей своей предшествовавшей историей» [953] .
953
Ирибаджаков Н. Указ. соч. С. 372, 376.