Эпоха Брежнева: советский ответ на вызовы времени, 1964-1982
Шрифт:
Однако на самом деле концепция «развитого социализма» так и не была доработана. Новая Программа КПСС, в которую должна была войти эта концепция, при Л.И. Брежневе принята не была.
После смерти Брежнева поиски выхода из «идеологического тупика» продолжались. Советские идеологи получили новые задачи. На методическом семинаре, проведенном в 1983 г. на отделении научного коммунизма философского факультета МГУ, заведующий этим отделением А.М. Ковалев обозначил, что новый руководитель страны Ю.В. Андропов нацелил ученых «на реалистический подход к характеру и особенностям развития советского общества на его нынешнем этапе» [970] .
970
Цыганков П.А., Масалков И.К. Указ. соч. С. 3–4.
Стал чаще употребляться термин «полный социализм», который был попыткой обосновать «выделение второго этапа развитого социализма, особого переходного периода, высокоразвитого социализма как высшей и последней фазы социализма», которой СССР еще не достиг «как развитое социалистическое общество». Стремление обосновать несоответствие окружающей действительности принципам социализма выразилось в дискуссии о противоречиях в социалистическом обществе, которая состоялась в начале 1980-х гг. В итоге ученые сошлись во мнении, что противоречия при социализме имеют неопасный, «неантагонистический
971
Лущша Т.Ю. Указ. соч. С. 274–276.
В середине 1980-х гг. в СССР произошло угасание идеологических исканий, связанных с концепцией «развитого социализма». В период перестройки эта концепция, хотя и была введена в 1986 г. в новую Программу КПСС, окончательно потеряла свое значение. В 1987–1989 гг. термин «развитой социализм» был изъят из употребления, и речь стала идти о выходе на другой качественно новый уровень — «обновление» социализма [972] .
Новации советской идеологии имели существенные негативные черты. Во-первых, «повышение руководящей роли Коммунистической партии» вплоть до введения в 1977 г. пресловутой «шестой статьи» в Конституцию СССР, которое, как предполагалось, должно было закрепить повышение авторитета КПСС и идеологии, на деле официально знаменовало крушение надежд на демократизацию политической жизни страны (интересно мнение А.Н. Медушевского, который считает «руководящую роль партии» единственной реально работавшей нормой советского номинального конституционализма [973] ). Отношение Л.И. Брежнева к демократии иллюстрирует его восприятие системы президентских выборов в США: «Год он [президент США] ведет борьбу, год — осваивается, год — что-то собирается делать, а потом начинается новая предвыборная борьба» [974] . (Сам Брежнев правил 18 лет, став вторым после И.В. Сталина руководителем СССР по продолжительности пребывания у власти.)
972
Иванов Ю.М. Указ. соч. С. 220.
973
Медушевский А.Н. Указ. соч. С. 506.
974
Вестник Архива… С. 103.
Хотя в высших кругах руководства СССР обсуждалось введение альтернативных выборов в Советы, в итоге это сделано не было (вплоть до 1989 г.). Не была расширена и внутрипартийная демократия. Следует отметить, что даже существовавшую выборность не поддерживали многие местные руководители — они считали, что частая сменяемость выборных партийных руководителей отрицательно сказывается на организаторской и политико-воспитательной работе, из-за чего парторганизации «растеряли опытных руководителей». В связи с этим «предлагалось внести соответствующие изменения в Устав КПСС» [975] , т. е. отменить вообще любую выборность на низовом уровне.
975
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 33. Д. 229. Л. 8; Вестник Архива… С. 108.
Власти СССР не смогли избавиться и от тяги к формированию «культа личности» лидера страны. В 1970-х гг. начал проявляться культ Л.И. Брежнева. Здесь и издание «Малой земли», и бесчисленные награждения, и славословия, характеризовавшие возвеличивание «лично Леонида Ильича» [976] . Все эти аспекты тоже отрицательно повлияли на эффективность новаций советской идеологии, которые были разработаны в годы правления Брежнева.
Во-вторых, откладывание строительства коммунизма на неопределенное время означало, что граждан СССР лишили надежды на «светлое будущее», о котором мечтали несколько поколений. На Западе советские идеологические новации иногда оценивали вообще как отказ от коммунизма. В изданном в июне 1968 г. специальном приложении к газете «Таймс» под названием «Советский Союз» было отмечено, что процессы перехода к коммунизму в СССР «или застопорились, или развиваются в обратном направлении». Граждане страны в 1970-х гг. задавали партийным пропагандистам вопросы, «соответствует ли действительности тезис Программы КПСС «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме» [977] , а также недоуменно высказывались: «Как долго будет продолжаться строительство коммунизма, если для создания развитого социализма потребовалось 60 лет» [978] .
976
Щеглов Ю.Н. Указ. соч. С. 9.
977
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 60. Д. 19. Л. 165; Там же. Оп. 63. Д. 88. Л. 130.
978
Шаттенберг С. Указ. соч. С. 393–394.
Тем не менее и спустя десятилетие после начала внедрения концепции «развитого социализма» народу внушали мысль, что строительство коммунизма остается делом далекого будущего. В 1978 г. член редколлегии журнала «Коммунист» Г. Волков, отвечая на одно из писем от читателей, указал, что, «прежде чем можно будет сказать о «полной и окончательной победе коммунизма», «предстоит решить много сложных задач в разных областях развития общества» [979] .
В период правления преемников Л.И. Брежнева концепция «развитого социализма» подверглась корректировке именно в сторону еще большего «отодвигания» строительства коммунизма. В постановлении ЦК КПСС от 31 марта 1983 г., докладе К.У. Черненко, статье Ю.В. Андропова, опубликованной в журнале «Коммунист», и его речи на Пленуме ЦК КПСС в июне 1983 г. был сделан вывод, что советское общество находится лишь в начале этапа «развитого социализма», длительность и конкретные формы которого советские лидеры теперь вообще не брались определить, заявляя, что это это «покажут лишь опыт, живая практика». Андропов заявил, что «понадобится определенное время, чтобы подтянуть отставшие тылы и двинуться дальше», и нельзя преувеличивать «степень приближения страны к высшей фазе коммунизма». Кроме того, генсек фактически признал, что создатели марксизма-ленинизма допустили ошибку в своих теориях, так как «конкретные исторические пути становления социализма пролегли не во всем так, как предполагали основоположники нашей революционной теории», в связи с чем и произошла задержка строительства коммунизма. Андропов поставил задачу на последние десятилетия XX в. таким образом: «Совершенствование развитого социализма, по мере чего и будет происходить постепенный переход к коммунизму» [980] .
979
РГАСПИ.
Ф. 599. Оп. 1. Д. 662. Л. 80.980
Андропов Ю. Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР // Коммунист. 1983. № 3. С. 11, 20; Дмитренко В.П. Указ. соч. С. 20.
В-третьих, концепция «общенародного государства» не дала эффективный ответ на рост роли интеллигенции в советском социуме. Г.Х. Шахназаров в те годы писал, что в СССР нет «отрицания растущей роли специалистов» [981] , однако это было не совсем так. Хотя в стране стали говорить об уважении к научной интеллигенции, но дальше торжественных заявлений, как правило, не шли [982] . По-прежнему считалось, что «абсолютизация роли интеллигенции в современном обществе служит умалению роли рабочего класса» [983] , и поэтому повышение статуса первой на практике было неприемлемым.
981
РГАНИ. Ф. 112. Оп. 1. Д. 16. Л. 266.
982
Погружение в трясину… С. 19.
983
Рябинкина А.А. Несостоятельность взглядов Дж. К. Гэлбрейта о конвергенции двух систем // Научный коммунизм. 1973. № 5. С. 108.
От ленинско-сталинского подхода к интеллигенции так и не отказались, в чем еще раз проявился консерватизм концепции «развитого социализма». Идеологи заявляли, что интеллигенция может «по-настоящему проявить свои творческие возможности» только «в системе государственного руководства обществом со стороны рабочего класса и Коммунистической партии» [984] . Как писали Ю. Левада, Т. Ноткина и В. Шейнис, был взят такой курс: «Научную и прочую интеллигенцию… лелеять за казенный счет или по крайней мере терпеть только до тех пор, пока она будет знать отведенное ей место в обществе (заниматься своим делом у машин, приборов и пр.) и не вмешиваться в государственные дела» [985] .
984
РГАНИ. Ф. 112. Он. 1. Д. 16. Л. 266.
985
Погружение в трясину… С. 21.
Другие идеи, связанные с проблемой интеллигенции, пресекались. В феврале 1965 г. в «Правде» была опубликована статья ее главного редактора А.М. Румянцева под названием «Партия и интеллигенция», в которой решительно осуждались и сталинский, и хрущевский подход к интеллигенции. Автор писал, что, «осуществляя руководство развитием науки, литературы и искусства, партия всегда считается с особенностями творческого труда советской интеллигенции» (точнее, он намекал, что так должно быть в идеале. — Ф.С.), и провозглашал необходимость поддержки творческого плюрализма [986] . Эта статья вызвала критику со стороны партийного руководства, что стало одной из причин ухода Румянцева из газеты [987] .
986
Румянцев А. Партия и интеллигенция // Правда. 1965. 21 февраля. С. 2.
987
Российская социология шестидесятых годов в воспоминаниях и документах. СПб… 1999. С. 483–484.
Сохранение прежнего подхода давало возможность и дальше пропагандировать идеи «о ведущей роли рабочего класса, о ведомых им крестьянстве и интеллигенции» [988] , и о том, что «в социалистическом обществе еще сохраняются различия между классами рабочих и крестьян, а также интеллигенцией» [989] . В ответ, как пишет А.В. Бузгалин, «представители интеллигенции… вольно или невольно стремились «отгородить» себя от «народа», обозначая тем самым свое различие от него как подлинной элиты в отличие от номенклатурных «верхов» [990] . Хотя острых противоречий между рабочими, колхозным крестьянством, интеллигенцией и слоем управленцев не было [991] , конфликт между интеллигенцией и партийно-государственной номенклатурой нарастал [992] . Умаление роли интеллигенции способствовало усилению ее отхода от советской идеологии и склонения к «диссидентству», что особенно ярко и открыто проявилось в годы перестройки.
988
Шкаратан О.И. Указ. соч. С. 286, 288.
989
Федосеев П. Диалектика развития социализма. С. 21.
990
Thompson Terry L. Указ. соч. С. 30.
991
Эпштейн Д.Б. Указ. соч. С. 143.
992
Thompson Terry L. Указ. соч. С. 29.
Одновременно принимала все более неоднозначный характер идеологема «ведущей роли рабочего класса». В «общенародном государстве» все социальные группы должны быть равны, и какой-либо «особой роли» не должно было быть ни у одной из них. Действительно, советские идеологи утверждали об усилении «однородности социальной структуры и социального равенства в обществе» — однако при одновременном «укреплении руководящей роли рабочего класса» [993] , что противоречило концепции «общенародного государства». (В свою очередь, западные советологи отмечали значительный рост социальной стратификации в СССР [994] , подразумевавший отсутствие декларируемой «однородности».) Наконец, в реальности рабочий класс «ведущей роли» в Советском Союзе уже явно не играл, и утверждения о такой роли уже звучали, можно сказать, как насмешка.
993
В.И. Ленин и проблемы научного коммунизма. С. 131; Бурлацкий Ф. О строительстве развитого социалистического общества. С. 4.
994
Mitchell R.J. Op. cit. Р. 139.