Эра голодных псов

Алан знал, что его рубиновый «Рыцарь» получен не столько за атаки, сколько именно за спасение. Да, «50 побед экипажа» — подтверждены, и в большинстве случаев он сам был за штурвалом! Но спасённые им люди, погибающие в разрушенных звездолётах, отстреливающиеся от горящего борта в спасательных капсулах!.. Видя, что дело выиграно без него, он просил разрешения и разворачивал свой звездолёт. Он не стремился вперёд, чтобы заработать из третьей линии свой крестик…

Сенат Империи Человечества не смог забыть мелкого землевладельца Алана Детеринга. После короткого совещания полковник ВКС Алан был вызван на Форум Человечества, где Мастер-лорд Сената вручил ему редчайший орден — Белый Крест. Бриллиантовый крест на кроваво-красной подкладке вручался только выдающимся врачам Флота и некоторым мастерам-спасателям.

Алан Детеринг стал единственным командиром экипажа, получившим такую награду.

Лорд Алан не мог понять одного: мечи, щиты и танки в усадьбе вырастили из малыша Йорга солдата ещё до того, как отрок попросился в Академию СБ. Восемь лет — годы недолгих встреч с быстро взрослеющим племянником, которому он заменил погибшего отца, выработали у лорда Детеринга ощущение, что он общается с совершенно чужим человеком.

Проводя три месяца каникул в семье, десятилетний Йорг мгновенно затачивал все ножи до бритвенной остроты. Он молча приводил в порядок сложнейший садовый трактор и сам же, на нём, вычищал огромный и порядком запущенный сад. Став старше, он мог часами упражняться с фамильными мечами — причём брал он их без спросу: всё так же молча.

После восьмого курса обучение закончилось, кадетам дали шестимесячный отпуск. Алан зачем-то потащил любимого племяша в парк и сел в боевой тренажёр ходовой рубки линкора первым пилотом. Йорг сперва молча отработал сложнейшие маневры вторым, а потом завернул такой боевой вираж, что Алану стало плохо, — но ошибся на выходе, и вывел машину всё-таки Алан.

— Я хреновый пилот, дядя Алан, — сказал тогда Йорг.

— Что ж странного, — резонно возразил ему тот. — Ты без штурмана работал, да и скорость какую выбрал. И за второго пилота я уже на финише сработал.

— Эт-то хреново… а дальше, боюсь, будет хуже.

Он не мог тогда сказать Алану: «Если я сейчас хуже, чем ты, то что ж тогда будет дальше?»

Позже, пройдя практику в лагерях и обязательную для СБ двухлетнюю юнкерскую адъюнктуру в чине уоррент-офицера, он прибыл в Академию и получил свой гладиус. В Академии СБ родственники на присягу не допускаются: будущий лейтенант режет себе гладиусом левую ладонь и расписывается кровью. И если во Флоте и в Десанте говорят: «…во имя Человечества, да святится в веках имя его, принимаю я эту Присягу…» — то в СБ всё куда хуже: «кровью Человека, и имя мне Человек, да святится в веках имя Человека, и кровь моя во славу Человечества!» И кровь должна стечь по мечу в чернильницу. Только после этого лейтенант, которому выдали меч, расписывается в Книге Присяги и — получает на свою белую шёлковую рубашку серебристые «временные» погоны. После чего меч у него отбирают, и он возвращается в строй. Меч ему вернут вечером, на балу, вызывая каждого по очереди. Лейтенанты должны быть в вечерних полуфраках, с драгоценностями и дамами. Чем дороже «дама» — тем лучше. Алан Детеринг прислал своему пасынку сумму, позволяющую пригласить на бал самую дорогую гетеру Империи — Йорг пришёл со скромной давней подругой. Беда заключалась в том, что бал был совмещён, для дешевизны, с балом выпускников-десантников. Йорг получил три вызова на дуэль. Меч он не обнажил ни разу: гуманитарная подготовка в Академии СБ всегда была на высоте. Все три юных бретёра, кратко побеседовав с узколицым лейтенантом, поспешили принести свои извинения, а некоторое время спустя Детеринг-младший получил три визитки с уведомлением о боевом братстве. В Империи это стоило многого. Теперь он мог рассчитывать — на долгие, если сложится, годы, — что три офицера Десанта не раздумывая отдадут за него свою жизнь. После некоторого размышления лейтенант Детеринг отправил по всем трём адресам свою карточку с крылатым черепом СБ, по-быстрому изображённым тушью. Так десантники обрели нечто вроде ангела-хранителя…

…Йорг ощутил приближение Шервальда, не открывая глаз. Бросив ноги через скамейку, он встал и коротко склонил голову.

— Я вижу, ты не очень-то разговорчив, парень, — хмыкнул тот, остановившись в метре от стола. — Идём-ка к реке. У меня есть пара слов…

Детеринг молча опустил веки и зашагал вслед за сухощавым невысоким генералом. Шервальд дошёл до воды и уселся на то самое бревно, где недавно сидел Йокивара — сказавший так много и так мало.

— Ты должен знать, что насчёт тебя ещё ничего не решено, — произнёс Шервальд, и его голос неожиданно резанул Йорга — он сам не понял отчего.

— Я готов принять любое назначение, — глядя на воду, ответил Детеринг.

— Безусловно, — кивнул Шервальд. — Но не кажется ли тебе, что если кадровики в комиссии согласятся с твоими сегодняшними предпочтениями и отдадут тебя в рейнджкорпус, то лет через пять мы получим ещё одного классного рубаку, потеряв при этом серьёзного полевого аналитика?

— Меня учили мечу, милорд, — разомкнул губы Йорг.

— Разумеется, — с лёгкой иронией согласился Шервальд. — Но я очень сильно сомневаюсь в том, что голова у тебя работает хуже. А учитывая некоторые нюансы сложившейся в данный момент ситуации — я считаю, что отдавать тебя рейнджерам просто преступно. Специалистов с твоими знаниями у нас мало. Молодых — почти что и нет. А я, знаешь ли, глубоко убеждён, что в боевом сегменте контрразведки ты попросту не нужен.

— Но в информационный я не пойду, — приподнял брови Детеринг. — Иначе зачем все эти годы учёбы?

— Есть варианты, — усмехнулся генерал. — Ты в курсе, что на сегодняшний день мы абсолютно не в состоянии контролировать транспортные потоки даже в пределах Империи? Большая стала ойкумена… а когда появится реальная, устойчивая сверхсветовая связь, не знают даже лучшие из физиков. Связь вроде есть, а вроде её и нет. Ретрансляция через идущие по маршруту борта ненадёжна, стационарные ретрансляторы не везде есть, и так далее. А Пустые миры? Когда-то считалось, что планета в термическом «поясе жизни» — нонсенс, их единицы. Потом выяснилось, что они есть почти у каждой звезды класса Сол, а звёзд таких — миллионы в очень сжатой пространственной сфере… а ещё чуть позже стало понятно, что кислородный мир может возникнуть и возле звёзд иных классов. Знаешь, что больше всего потрясло наших предков в эпоху Переселения? То, что за пространства воевать не надо. Планет, пригодных для жизни, — много. Да, каждая из вновь открытых стоит дорогого, но не войны…

— Даже так? — приподнял брови Детеринг. — Но что ж тогда войны прошлых столетий?

— Ресурсы, и не только, — хмыкнул генерал. — Разведанные ресурсы в первую очередь. Но и не это главное, это — для широкой, скажем так, публики. Государственный миф, не мне тебе об этом говорить. Основная причина — психологическая. Мы вообще не должны были выйти в космос, понимаешь? По всей истории Земли мы — «трагически сгоревшая цивилизация». Мы не должны были пережить XXI век, да мы его и не пережили, как ты знаешь. Мы с тобой — случайность, нечаянные наследники богатого дядюшки. Сколько таких, сгоревших? Корварцы знают пять, нам известно о двух. А ты никогда не задумывался о том, что в те самые годы, когда Наполеон крушил Европу, корварцы смогли прийти к россам и предложить им руку? А те, преодолев ужас и отвращение, эту руку приняли?

— Принять добро от всесокрушающего дракона было нелегко, милорд, — улыбнулся Детеринг. — Трудно было поверить… известно, что лучшие поэты эпохи настояли на решении в пользу добра, не являющегося слабостью, — и это случилось в первый раз за всю историю расы.

Шервальд уважительно кивнул. Коснувшись ладонью правого наплечного кармана, он выудил небольшую, обтянутую кожей фляжку, свернул серебряную пробку и протянул сосуд Детерингу.

— Солдатский.

Йорг с удовольствием принял флягу и поднёс узкое горлышко ко рту, жгучий пайковой ром привычно обжёг язык, по телу тут же поползло тепло — крякнув, он вернул ёмкость генералу и достал сигарету.

— Кури, — отвечая на его взгляд, разрешил Шервальд.

Детеринг посмотрел на воду: алые жучки плясали на тёмной гладкой поверхности странный рваный танец…

— Я могу подумать? — спросил он, не поднимая глаз.

— Ты даже не дослушал меня, — бесстрастно отозвался генерал. — Ты уже решил, что я готов отправить тебя на сугубо канцелярскую работу? Я рад был бы рассмеяться… нет, я хочу предложить тебе поработать с пиратами. Аналитик с мечом? Мальчик мой, мы ждали тебя долгие годы! Может быть, ты всё же выслушаешь меня?

Йорг провёл рукой по лицу — понимая, что сейчас он имеет право на молчание, — и кивнул.

— Повторюсь, — и в руке Шервальда появился тонкий гибкий прутик, — сейчас, в сложившейся послевоенной ситуации, мы не в состоянии контролировать свои пространства. Причиной тому как несовершенство средств связи, так и — главное — чрезвычайная широта мира, освоенного Человечеством. Плюс к тому, как ты знаешь, крайне низкий уровень безопасности транспортных линий. На сегодняшний день каждый двенадцатый колониальный транспорт подвергается угрозе пиратской атаки, и конвои далеко не всегда способны решить эту проблему. Каждая пятая пиратская атака успешна! Слишком часто бывает так, что тот или иной корабль не в состоянии присоединиться к конвою — ошибки в логистике, случайности, аварии на старте и так далее. В некоторых случаях гнать конвой просто глупо — убытки… Но при этом, — прутик в руке генерала Шервальда начертал на песке некий загадочный иероглиф, — только пятнадцать процентов пиратских экипажей состоят из хомо. А об их базах мы не знаем вообще ничего. Тебя устраивает?