Эра жаворонка

Отсидев в укрытии около часа и употребив винца под бодрый боевичок в очках-трансляторах, Янко услышал, как щёлкает силовая завеса. Рабочий день, стало быть, закончился, офис закрывали на ночь. Вук напрягся. Буркнул что-то нечленораздельное и выскочил через служебный выход юноша, мягко попрощалась женщина. Она ушла, тихо ступая, и сердце пилота возликовало: в конторе осталась одна красотка! Красотка на высоченных каблуках, цокот которых методично раздавался то там, то сям. Что ж, значит, роль мачо...

Девушка повернулась спиной, и Вук бесшумно спружинил из гардероба. Он обхватил барышню левой рукой, а правой прикрыл ей рот. Красавица вскрикнула.

– Кажется, я вовремя, - проговорил Вук, подбавив в голосе бархатных ноток.
– Ты одна?

– М-м-м!
– заизвивалась девушка.

Вук отпустил её и, развернув к себе лицом, изобразил полнейшее восхищение, после чего крепко прильнул к устам чаровницы.

– Отлично целуешься, детка, - сказал он, отпуская возмущённую жертву.

Брюнетка, смерив Вука с головы до ног, открыла рот, очевидно, для крика, но передумала. Высокий мускулистый молодой человек с правильными чертами лица, блестящими серыми глазами и, в отличие от большинства нынешних мужчин, стриженый коротко - он ей показался совсем не плох и не страшен.

– Ты кто?
– вопросила она низким грудным голосом.
– Только не надо песен о неземной любви. Говори правду.

Карие проницательные очи девушки разом смутили Вука. Барышня была красива. Обалденно красива. Нереально красива. Янко не мог и предположить, что такие блестящие красотки обитают не только в глянцевых холомедиа, но и в реальной жизни. Пилот покосился на упругую грудь, рвущуюся на свободу из обтягивающей форменной блузки, и сипло произнёс:

– Почему бы и не о любви?... Ты... Вы - богиня.

– Я знаю, - спокойно сказала та.
– Если это всё, что ты хотел мне сообщить, то прошу покинуть служебное помещение. Мы закрываемся.

Снова покосившись на юные перси, Янко честно признался:

– Не всё. Мне нужны адреса двух человек, которые летели три года назад в Бангкок вашим рейсом из Москвы. Вы указываете адрес пассажира при покупке билета, не так ли?

– Указываем. Чтобы знать, куда направлять извещение в случае форс-мажорных обстоятельств. Этот адрес может быть вымышленным.

– Это неважно.

– Святая простота!
– Девушка посмотрела на Вука в упор тем снисходительным взглядом, что присущ людям, наделённым чем-либо исключительным: властью, богатством, красотой или талантом.
– Ты, надеюсь, понимаешь, что я не имею права разглашать информацию личного плана? Или ты просто глуп?

Вук чуть заметно усмехнулся. Девушка не узнала его. По-видимому, успехи большой космонавтики не слишком ей интересны. Значит, её интересует что-то более приземлённое.

– Я понимаю. И рассчитываю на взаимовыгодный обмен на Ваших условиях.

Красавица, помедлив, подошла к Вуку вплотную, упёршись бюстом в его накачанные грудные мышцы. На каблуках она была почти одного роста с пилотом. Девушка провела рукой по щеке Вук, погладила шею, расстегнула одну пуговицу ворота. Янко бросило в жар, в голове, и без того пустоватой на фоне регулярных вливаний, стало окончательно гулко. Девичье запястье с изящным браслетом мелькнуло перед ним - красотка потянулась к ёжику волос над высоким лбом пилота. Вук глянул на запястье - широкое запястье, выдающее в хозяйке склонность к полноте. Склонность, пока тщательно скрываемую, но такую неприятную по сравнению со стройным сложением Милы. И дело даже не склонности - она всего лишь потенциал, который может никогда не раскрыться. Дело в Миле. В любимом человеке. Он сказал:

– Извини. Я не могу.

Девушка громко фыркнула. Потом рассмеялась, угадав женским чутьём:

– О, дружок, похоже, ты занят! Что ж с тебя взять?

Она извлекла шокер из кармана своего пыльника, под полами которого Вук просидел в ожидании, вдыхая ароматы жасмина и таращась на море крови в глупом боевике. Протянула пилоту.

– Направь на меня. И отойди чуть левее. Я включу камеру. Когда кивну, потребуй адреса и пообещай убить, если не подчинюсь. Затем мы спустимся на первый этаж, и ты расплатишься со мной.

– Вы хотите подстраховаться, - проницательно заметил Янко.

– Я же не знаю, зачем тебе адреса, - пожала плечами барышня.
– Вдруг ты убьёшь их? Тогда я передам запись полиции.

– Как ты узнаешь, что я убью их? Я буду далеко.

– Такое нерядовое событие обязательно попадёт на экраны тридивидения, господин Вук Янко, прославленный космонавт с Тенеры.

Вук шумно выдохнул. Всё-таки его узнали!

– Договорились, - произнёс он.

Отыграв предложенный сценарий и получив два заветных адреса, пилот с сотрудницей "ИстДжета" под ручкой ступил на эскалатор, неспешный бег которого доставил парочку прямо к роскошной витрине ювелирного магазина.

– Это, - брюнетка ткнула пальчиком на стекло, за которым на бархатной подушечке манило взгляды колье из белого золота с россыпью мелких бриллиантов и крупным сапфиром.

– Красиво, - уважительно молвил Вук.

На стойке заказов он расплатился за колье и получил пароль доступа к сейфу. Прелестный информатор, не выдав радость ни малейшей эмоцией, надел украшение прямо в пункте выдачи заказов, едва Янко вскрыл прибывший сейф. Затем красотка молча удалилась, быстрым шагом покинув Пулковский молл. А пилот вернулся к витрине и сделал два новых заказа: изумрудное сердце, которое так подойдёт к весенним глазам Милы, и маленькую серебряную ракету на тонкой цепочке. О деньгах он ничуть не жалел. К чему на войне деньги?...

Мистер Ф. Рейнгольд, судя по выданной справке, проживал в крохотной северо-немецкой деревушке неподалёку от польской границы. Ничего особенного Вук не надеялся найти - только убедиться, что такой человек есть, и что он - не Рейнгольд Форбек. Наутро Янко по старинке добрался до Берлина самым обычным самолётом, затем на арендованной машине, отмахав сотню километров в диком напряжении - не дай бог, узнают, что сел за руль навеселе, - прибыл в Дамитцов, село с уютной узкой кирхой и выходом к озеру. Священник, к которому Вук обратился за помощью, печально покачал головой и возвёл очи к небесам.

– Фредерик умер, - сообщил он.
– Больше года прошло. Сердце... А вы ему кем приходитесь?

Не успел Янко придумать что-либо правдоподобное, как падре сам подсказал ему:

– Вы, верно, бывший сослуживец. Выправку не скроешь.

– Кхм, - согласился Вук.

– Надо же как: и Перу прошёл, и Пакистан, и Непал, и Филиппины - всё нипочём. А умер дома, на спокойном отдыхе.

– Сердце без дела хиреет, - высказал скорбную, но отвлечённую сентенцию Вук.
– Вы меня проводите на кладбище?