Эрна Штерн и два ее брака

– Почему это я должна платить?!
– возмутилась Фогель.
– Я вообще сторона пострадавшая!

– Я могу вас освободить от уплаты, если вы повторите то, что так сильно расстроило этих девушек, - предложил ректор.
– Только что-то мне подсказывает, что говорить вы это не собираетесь.

– Ну, и сколько я должна?
– с тяжелым вздохом поинтересовалась наша врагиня.

После выяснения всех материальных вопросов леди Кларк попросила меня пройти к ней в кабинет. Грета сочувственно на меня посмотрела и отправилась на занятия.

– Эрна, я понимаю, что у вас с лордом Штаденом несколько своеобразный брак, - начала она издалека.

– Но тем не менее, мне кажется, с твоей стороны крайне неразумно привечать Олафа. Если лорд Штаден, решит, что это наносит урон его чести, то Расмуссен может серьезно пострадать.

– Я его вовсе не привечаю, - начала я оправдываться.
– Я Олафа уже несколько раз просила оставить меня в покое.

– Значит, это было недостаточно убедительно, - веско сказала куратор.

– Да не знаю я уже, как его убеждать. Может быть, вы с ним поговорите, леди Кларк?
– с надеждой спросила я.
– А то такая неприятная ситуация возникла и с ним, и с Фогель. Она же во всем меня винит и ведет себя соответственно.

– Да, мне инора Схимли рассказывала о поведении Лизы, - нахмурилась леди Кларк.
– Я с ней тоже собираюсь провести беседу. Но сейчас речь идет о вас с Олафом. Я помню, как я уговаривала тебя осенью, но я же не знала тогда о твоем браке.

– Леди Кларк, поверьте, я совсем ничего не могу сделать, - умоляюще сказала я.
– Я как только не пыталась убедить Олафа, но он не верит, что между нами ничего не может быть, и твердит, что любит меня. Но мне кажется, что мой муж с пониманием относится к данной ситуации. Во всяком случае, когда при нем Олаф объяснялся мне в любви, Кэрст даже не разозлился и донес Олафа до его комнаты.

– А почему это вдруг Олафа потребовалось относить?
– подозрительно поинтересовалась куратор, и я поняла, что сказала лишнее. Если я еще ей сообщу, что Олаф был нетрезв, то у парня однозначно будут неприятности.

– Ну, Штаден посчитал, что Расмуссен не совсем правильно себя ведет, и усыпил его каким-то военным приемом, - несколько туманно начала я объяснять.
– Но он совершенно не злился. Ну, только спросил, не хочу ли я перейти к ним в академию, пока ректор приглашает.

– Я надеюсь, ты отказалась?
– обеспокоено спросила леди Кларк.

– Конечно, - удивилась я.
– Армия - это совсем не мое.

– А что, желания находиться рядом с мужем у тебя совсем нет?
– заинтересовалась она.

– По мне, чем дальше он от меня, тем лучше.
– прямо ответила я.
– Я и ездить к его отцу согласилась только потому, что он поставил это условием нашего развода.

– Что ж, мне понятна твоя позиция, - думая о чем-то своем, сказала леди Кларк.
– Я попробую поговорить с Олафом.

От куратора Расмуссен вернулся совершенно счастливым, что меня несказанно удивило. И удивлялась я до тех пор, пока он с сияющими глазами не заявил мне:

– Я понял, почему ты меня прогоняешь. Ты за меня боишься. Леди Кларк мне все объяснила.

Я только безнадежно закрыла руками лицо. Если даже столь опытному преподавателю не удалось довести такую простую мысль до него, то мне уже и пытаться не стоит.

– Что-то не то она тебе объяснила, - хмыкнула Грета.
– Она должна была сказать, что крайне вредно для здоровья вламываться в пьяном виде к замужней женщине в присутствии ее мужа.

– Я леди Кларк этого не рассказывала, - сказала я подруге.

– А что, я вламывался?
– ужаснулся Олаф.
– Просто я вчерашний вечер совершенно не помню. Утром проснулся на кровати Леона почему-то, он на меня из-за этого очень злится. И голова просто раскалывается.

– Ты вообще безобразно себя вел, - заметила Грета.
– Остается только удивляться, как Штаден не прибил тебя на месте, при его-то вспыльчивости. Наверно, побоялся нас испугать.

– Вот уж об этом он точно не думал, - не выдержала я.
– Я, к примеру, поначалу очень даже испугалась.

– Это когда ты за Штадена спряталась?
– ехидно спросила Грета.
– Да, Олаф таким страшным казался.

– Ты знаешь, что я имею в виду, - недовольно сказала я, решив не вдаваться в подробности.

Олаф переводил недоверчивый взгляд с меня на Грету, о чем-то сосредоточенно размышляя.

– Это вы меня разыгрываете?
– наконец неуверенно спросил он.

– Очень нам нужно тебя разыгрывать, - фыркнула Грета и потянула меня за руку в столовую.

– Как же мне Марка не хватает, - грустно сказала она, размазывая кашу по тарелке.
– Чувствую себя такой одинокой.

– Так он же уже на следующей неделе приезжает, - попыталась я ее успокоить.

– Могли же его в какую-нибудь гаэррскую лечебницу отправить. Так нет, сам захотел в это захолустье поехать.

– Так ему же практика нужна, а здесь местные мэтры водят за собой толпу студентов, а не подпускают даже к диагностике. Я бы на его месте тоже поехала. Здесь ведь ничему не научишься.

– Да знаю я, что ты права, - вздохнула Грета.
– Но ведь ожидание от этого короче не станет.

А вечером, не успели мы вернуться с занятий, как пришел Ведель.

– Эрна, я тоже хотел бы сделать вам подарок, - с этими словами Дитер попытался вручить мне кольцо, на мой взгляд, совершенно недопустимо напоминавшее обручальное.

Я пришла в ужас. Это что он себе навыдумывал? Грета за спиной Веделя демонстрировала эмоции между "ну, вот, я же об этом и говорила" и "ну, и как ты собираешься из этого выпутываться".

– Дитер, вы же понимаете, что я не могу это взять?

– Но у нас считается дурной приметой не отдарится за амулеты, - пояснил он.
– Причем, чем более полезен амулет, тем более дорогой должен быть подарок.

– Но кольцо...
– растерянно сказала я.
– Дитер, это совершенно неприемлемо. Обо мне и вас и так уже сплетни ходят. Я никак не могу принять такой подарок. Тем более, что вы нам с Гретой уже столько всего приносили. Давайте будем считать, что вы уже отдарились.

– И знаете, Дитер, Эрне неудобно вас об этом просить, - пришла мне на помощь Грета, - но вам лучше какое-то время не приходить. О моей подруге и вас действительно гадости Фогель рассказывает, а так у нее хотя бы оснований для этого не будет.