Эрна Штерн и два ее брака

Наконец менталист вышел.

– Приворот снят. Будить я ее не стал. Она проспит до утра и о сегодняшнем дне ничего не будет помнить.

– А это зачем?
– удивилась Грета.
– Мне кажется, ей было бы полезно вспоминать и краснеть от стыда. Да и до общежития ее придется нести.

– Видите ли, очень сильны впечатления от чувств, которые испытывала она по отношению к вашему другу, и в этой ситуации любовь наведенная может перейти в реальную. Это вам нужно? Мне кажется, что лучше поносить девушку на руках полчаса, чем всю жизнь.

– Мне тоже, - передернулся Ведель.

– Тогда забирайте свою подругу. Доброго вам вечера.

Вид Веделя, несущего Фогель на плече, напомнил мне недавнее происшествие с Олафом, когда его точно так же тащил Штаден. И, видно, не только мне.

– Да, - протянула Грета, - мне кажется, что они с Олафом просто созданы друг для друга.

Хорошо, что достаточно быстро удалось поймать экипаж, И Дитеру не пришлось тащить посапывающую Фогель все дорогу до общежития. Весила она отнюдь не как птичка. В общежитии Ведель донес Лизу до ее кровати и аккуратно сгрузил. Выдуманную историю о том, как у Фогель случился припадок на улице, и мы носили ее к лекарю, осталась рассказывать лизиной соседке Грета. А мы с Дитером ушли. Я чувствовала себя очень виноватой перед ним.

– Я должна перед вами извиниться, - наконец сказала я.
– Как я могла даже на минуту поверить, что вы на такое способны? Пожалуйста, простите меня, Дитер.

И повинуясь неосознанному порыву, я положила ему руку на плечо и поднялась на носочках, чтобы поцеловать его в щеку. Но Дитер неожиданно накрыл мои губы своими и начал целовать. Его губы были неприятно влажные и горячие, язык, проникший внутрь моего рта, вызывал рвотные позывы. Я отчаянно пыталась вырваться, и наконец он отпустил меня.

– Я напугал вас. Простите, - покаянно сказал он.

– Напугали, - подтвердила я с негодованием.
– Зачем вы это сделали?

– Простите, - повторил он.
– Мне вдруг показалось...

– Вам показалось. Я просто хотела поцеловать вас в щеку, как друга.

Дитер еще долго извинялся и ушел. А я поняла, что в Веделя я влюбиться бы не смогла никогда. Он был мне физически неприятен. И похоже, моя теория о том, что мне просто нравится целоваться, тоже не подтвердилась. Да, мне нравилось целоваться, но только со Штаденом. Теперь даже мысли о том, чтобы делать это с кем-то другим, были мне неприятны. И я уже сама не понимала, как я могла когда-то целовать Олафа.

Глава 31

Когда на следующий день Штаден пришел за мной, мы с Гретой наперебой начали ему рассказывать о событиях вчерашнего дня. Закончив рассказ, я требовательно спросила:

– Кэрст, с кем ты сейчас встречаешься? Мне нужно знать, кто на меня покушается!

– Поверь, дорогая, та, с которой я сейчас встречаюсь, не стала бы накладывать на тебя приворот к Веделю, - с кривой улыбкой ответил он.

– Это ты так думаешь, - сказала я.
– А у нее могут быть совершенно другие мысли по этому поводу.

– Хорошо, - вздохнул он.
– Для тех, кто намеков не понимает, объясняю, что сейчас я встречаюсь только с тобой. Ты на себя приворот накладывала?

Я удивленно на него посмотрела:

– Ты это серьезно?

– Эрна, я официально объявил о том, что ты моя жена. Поэтому романы мне сейчас заводить никак нельзя, - пояснил он.
– Мы же только поженились. Окружающие не поймут. Отец, в первую очередь.

– Значит, когда ты утверждал, что у тебя нет проблем с личной жизнью, ты говорил неправду?

– Честно говоря, я тебя проблемой не считаю, - усмехнулся он.
– С тобой временами очень даже весело. Да, и идея об устранении жены путем подбрасывания любовного заклятия не выдерживает никакой критики. Проще и надежней несчастный случай устроить. Здесь скорее действительно нас с Веделем стравить пытались. Только зачем?

– Ну, это вам с Дитером лучше знать. Мы вообще ведь не в курсе ваших дел.

– Эрна, нам, пожалуй, пора, - заявил Штаден.
– Обсуждать это мы можем и по дороге.

Я подхватила свой сверток со шкатулкой и сказала:

– Я твоей племяннице подарок приготовила. Кстати, а зовут-то ее как? А то я там никого не знаю.

– Да, пожалуй, просветить тебя нужно. Наших племянников зовут Софи и Кристиан. Ему, кстати, нужно будет по дороге печенья с орешками купить. Я обещал. Муж Эльзы, Вильгельм, - младший сын графа, ныне покойного, но у моих племянников неплохой шанс унаследовать титул, так как его старший брат - бездетный вдовец и утверждает, что вступить в новый союз его не заставит никто и ничто.

– А что так?
– удивилась я.

– Его покойная жена была на редкость глупа. Для жены дипломата это очень серьезный недостаток. Она ему постоянно создавала проблемы.

– Зачем же он на ней женился?

– А это был один из тех браков, когда договариваются родители. До свадьбы он видел ее пару раз, но даже не разговаривал. В плане родовитости и приданого союз выглядел весьма неплохо. Эдвард был, да и остается, весьма любвеобилен, посчитал, что при таких достоинствах на мелкие недостатки можно закрыть глаза, и дал согласие.

– Чувствую, тебя его пример напугал настолько, что ты предпочел с отцом поругаться, но не жениться на дуре, - не удержалась я.

– Ну, жене военного мага мозги без надобности, - усмехнулся он.
– Тем более что я был с ней знаком, и она не такая уж и дура.

– Тогда что же тебя остановило?

– Она была влюблена в другого, и я об этом знал.

– А если бы не знал, женился бы?

– Не знаю, - он пожал плечами и усмехнулся.
– В конце концов, вступая в брак, рассчитывать на вечную неземную любовь по меньшей мере наивно.

– А что для тебя брак?

– Для меня?
– он задумался.
– Наверно, в первую очередь союз с человеком, которому доверяешь. Который может обеспечить крепкий надежный тыл.

– Который решает демографические вопросы и наполняет продовольственные склады, - резюмировала я.

– Можно и так сказать, - усмехнулся он.
– А что значит брак для тебя?

– Для меня в первую очередь это союз с человеком, которого ты любишь и который любит тебя.

– Любовь не вечна.