Еще один шанс

И пока он об этом не заговорил, я даже не вспомнила, что можно обратиться к целителю и получить лечение. А ведь здесь, в мире магии, лечение куда эффективнее, чем в том, откуда я пришла.

– Еще не поздно, - Тим улыбнулся.

– Уже бессмысленно, - я хмыкнула. – Я справилась и сама.

– Как? – все же странно видеть его таким любопытным.

Но мне скрывать нечего.

– Моя магия работает и так, - я улыбнулась.

– Усиление? – он удивился.

– Очень полезный дар, - кивнула я.

И мы разошлись по своим занятиям. Думаю, с этой стороны мне больше ничего не грозит. По-крупному он мне пакостить не будет, а мелочи я переживу.

Можно расслабиться и забыть сегодняшние волнения.

Жаль, так считали не все. Эмилия так и не смирилась с моим пренебрежением. И решила, что прилюдная сцена поможет ей вернуть преимущество.

– Я смотрю, ты зря времени не теряешь, - она остановилась возле столика, где мы с Боуером спокойно ужинали. – И чем же ты так хороша, что несчастные парни готовы мириться с существованием друг друга, м?

Я посмотрела на нее удивленно. Мне казалось, что аристократы стараются не нарушать приличия, устраивая прилюдные представления. Другое дело, что оскорбить она меня пыталась завуалировано. Вроде ничего такого не сказала, но кто в курсе слухов – тот поймет.

– А ты с какой целью интересуешься? Хочешь мастер-класс? – я все же не удержалась от колкости.

Ее никто не просил мешать мне ужинать.

– Какая же ты бесстыжая! – полным презрения тоном заявила Эмилия и взглянула на Боуер. – А ты, Дамиан? У тебя совсем гордости нет? Ради денег готов делить свою женщину с другим?

Ну вот это она зря. Если меня обмен «любезностями» с высокомерной девчонкой только веселил, то Боуера ее слова определенно задели. Парень побледнел и растерянно молчал, словно не знал, как лучше ответить на оскорбление. Все же Эмилия была девушкой и выше его по социальному статусу. Вступи он в конфликт – и это могло дорого ему обойтись.

Но я не собиралась смотреть, как репутацию Боуера втаптывают в грязь на глазах у всех.

– Эмилия, - мягко начала я. – Посмотри на себя.

– А? Что? – она топливо себя осмотрела, словно я и впрямь разглядела какой-то внешний дефект.

– Неужели у тебя настолько нет собственной жизни, что ты компенсируешь это, влезая в чужую? Да еще копаешься в чужом грязном белье, чтобы озвучить то, о чем приличные люди не говорят? Неужели ты не осознаешь, насколько жалко ты при этом выглядишь?

– Что ты несешь! – попыталась она возмутиться, но ее взгляд забегал вокруг в поисках поддержки.

Я встала из-за стола и подошла к ней вплотную:

– Оглянись. Сколько здесь людей? А сколько из них подошли ко мне, чтобы выразить свое «фи»? Ведь все они видят ровно то же, что и ты. А знаешь, почему им все равно? Потому что то, что они видят – это двух людей, сблизившихся в минуту смертельной опасности, в отношениях которых нет ни капли романтики. И парня, который весь день не обращает внимания на ту, в кого, по идее, должен быть влюблен. Никаких страстей, ревности или интимных прикосновений. Это все – только у тебя в голове.

– Да как ты смеешь!.. – но голос девушки дрожал неуверенностью.

– И мне вдруг стало интересно – зачем это тебе, Эмилия? – перебила я. – Ты придумываешь другим яркую жизнь, потому что твоя – беспросветно серая? Ты пытаешься осложнить мне жизнь – почему? Из зависти?

– Я тебе не завидую! – завизжала вдруг Эмилия, словно я случайно наступила на ее любимую мозоль. – Это ты мне всегда завидовала!

– Возможно. Но это в прошлом. Теперь ты мне безразлична, и нам с тобой совершенно нечего делить. Так почему ты продолжаешь ко мне цепляться? Я повзрослела. Тебе бы тоже пора перестать быть ребенком.

– Я не ребенок! – она покраснела от стыда и злости – потому что все смотрели на нее и потешались.

Много ли им надо, аристократам, чтобы почувствовать себя униженными.

– Тогда и веди себя по-взрослому. И извинись перед Боуером.

– Даже не подумаю! – Эмилия сжала кулачки, упрямясь.

Она не хотела признавать поражение. Но вспыльчивость всегда проигрывает разуму.

– Тогда я тебя ударю, - я мирно улыбнулась.

– Что? – растерялась она.

Я встала в стойку, которую мы с Тимом разучивали накануне, и поинтересовалась:

– Как думаешь, если тебе в лицо прилетит усиленный магией кулак, во что превратятся твои ровные зубки? А любопытный носик? А красивые глазки?

– Ты не посмеешь… - прошептала она испуганно, переводя взгляд с моего кулака на меня и обратно.

– Хочешь проверить?
– я оскалилась в угрожающей улыбке.

Она не захотела.

– Дамиан! Прости за мои грубые слова! – выпалила она. – Разумеется, они не имеют ничего общего с действительностью! Мне очень жаль, что я допустила такую грубость!

– Я не в обиде, – ошарашенно промотал Боуер.

А Эмилия рванула к выходу под тихие смешки ей в спину.

Все же открыто смеяться над наследницей семьи Палинэ никто не осмелился.

Я вернулась за стол и не удержалась от смеха. Есть что-то забавное в том, чтобы дразнить юных гордячек.

– Что это сейчас было? – осведомился Боуер неуверенно.

– Это называется – защита личных границ, - откликнулась я.

– Ты что, и правда бы ее ударила?

– Нет, конечно. Устраивать драку в людном месте – это моветон.

– Ты была очень убедительна, - сообщил парень.

– Я знаю, - я улыбнулась. – Так и было задумано.

– Ты страшный человек, Кларисса Аберэ, - в его голосе прозвучало восхищение.

– Я даже не стараюсь, - я рассмеялась снова.

– Теперь тебя обвинят в агрессивности, - Боуер покачал головой.

– Зато перестанут считать, будто я охмуряю сразу двоих, - я пожала плечами. – И, как я уже говорила, мне безразлично чужое мнение.

Боуер помолчал, а затем проникновенно произнес:

– Спасибо. Что вступилась. Я не сумел бы ответить Эмилии на ее оскорбление.

– Ай, Боуер, если бы не я, у тебя бы такой проблемы не возникло. Как я могла остаться в стороне?

– Это не твоя вина, а Эмилии, - возразил он.

– Я знаю, - я посмотрела на него удивленно. – Поэтому я и призвала Эмилию к ответу, чтобы она больше себе такого не позволяла.

Я и не думала брать вину на себя, как показалось Боуеру. Я просто объяснила, почему вступилась – чтобы парень не накручивал себя долгом передо мной. А то с него станется.