Если мы будем вместе...

– Что? Что такое, Миша? Она плохо к тебе относится? – Ну вот, теперь и его мама начала волноваться.

– Нет! Что ты? Мы встречаемся и она относится ко мне очень хорошо. Она замечательная и ни разу ничем меня не обидела. Но… – он попытался подобрать слова, – она никогда не говорит мне о своих чувствах и, вообще, у нас все очень сложно... – опять горечь и грусть. А правильное ли решение я приняла, когда согласилась быть девушкой сразу двоих мужчин? Мое сердце разрывалось. Я и не заметила, как по щекам покатились непрошенные слезы, те самые, которые я, вроде как спрятала подальше. Что-то я в последнее время совсем расклеилась.

– Это та девушка, которую ты охраняешь, да? Дочь «лесного короля»?

– Откуда ты? ... С чего ты взяла? – Его мама рассмеялась.

– Ой, сыночка. У меня отказали почки, а не мозги. И я пока еще могу сложить два и два.

– Мама, пожалуйста, ни в коем случае никому не говори, кого я охраняю. Это очень опасно, понимаешь? – Парень был не на шутку обеспокоен. – Пообещай мне ни с кем об этом не говорить.

Собеседница помолчала немного, потом сказала:

– Не бойся за меня, я не стану трепать языком направо и налево. Но и ты мне пообещай, что будешь осторожен.

– Конечно, мам. У меня есть ради кого жить. Ладно, хватит обо мне. Расскажи лучше, как дела у тебя?

– Все по прежнему. Позавчера была на очередной процедуре. Все прошло хорошо. – Она помолчала. – Петр Владимирович предложил еще один вариант. Но, боюсь, он нам не подходит.

– Какой вариант? Расскажи.

– Американцы недавно изобрели имплантат почки. Он размером с обычную почку и точно так же оперативным путем вживляется на место нерабочей почки, как если бы это был донорский орган. Если организм его не отторгает, то донорская почка уже будет не нужна и человек может продолжать жить практически полноценной жизнью.

– Это же отличная новость! Почему ты говоришь, что этот вариант нам не подойдет?

– Цена.

– Сколько?

– Вместе с перелетом, пребыванием в госпитале и проведением всех необходимых обследований… примерно шестьдесят тысяч долларов. – Ее голос был виноватый, но разве есть ее вина в том, что она заболела или что более дешевого варианта ей придется ждать несколько лет. Если, конечно, дождется.

– О, Господи… – я представила его состояние, когда знаешь, что цена жизни твоей матери шестьдесят тысяч в иностранной валюте. Я бы отдала все до последней копейки, чтобы моя мама сейчас была жива. Но тогда, в том страшном доме, у меня не было на это и минимального шанса. Я не говорила парням, что мы предлагали похитителям огромные деньги за наше освобождение, но они и слушать не стали. Даже наркоманы-психопаты понимали, если бы мы остались в живых, они просто так от ответственности не ушли, никакие деньги не им помогли бы.

– У нас нет таких денег, – продолжала, тем временем, Мишина мама. – Нам их не собрать и за несколько лет …

– Я найду нужную сумму, – перебил ее Миша, – у меня есть кое-какие сбережения, я возьму кредит, можно написать в фонды. Знаешь, есть такие, которые помогают собрать деньги на лечение и операции. Я займусь этим вопросом сразу же, как только вернусь. Главное, держись и не вздумай сдаваться. Слышишь? Ты нужна мне и еще больше нужна Аленке. Я найду деньги, даже если мне придется попрошайничать в переходах. Мы сделаем операцию и все будет хорошо.

Кого он больше пытался убедить, себя или маму, не знаю. Но мне захотелось ему помочь. Да и кто бы остался равнодушным в этой ситуации? Только камень. Я и раньше помогала людям в подобных ситуациях. Не напрямую, конечно. Мы с папой не любим пиариться за счет благотворительности. Но для того и существуют различные фонды. Этим вопросом я займусь, когда все утрясется. Раньше я просто не смогу ни с кем связаться без риска выдать преступнику свое место положения.

– Ладно, мамуль, – Миша постарался успокоиться и перевел разговор на другую тему, – расскажи, как там с разводом дела продвигаются? Алексей не объявлялся?

– Нет, не объявлялся. – Голос мамы погрустнел еще больше. – Свидетельство о разводе на следующей неделе пойду забирать.

– Засранец! Урод! Сволочь! Специально прячется, знает, гад, что я ему не спущу того, что он тебя предал. Бросить больную жену с ребенком, это ж каким куском дерьма надо быть. Хорошо, что у тебя есть я. Пусть только этот козел попадется мне…

– Миша! – Мама укоризненно одернула разошедшегося сына. – Не надо. Он не стоит того. Ты же знаешь, почему я с ним связалась. Он казался таким надёжным и говорил, что любит. Относился хорошо. Думала, что опять смогу быть счастливой, как с твоим папой. А вышло вот так… Я уже давно поняла, что он совсем другой. – Она что, оправдывается за свое вполне естественное желание иметь рядом надежное мужское плечо? Но ведь никто не может заранее знать, чем закончатся те или иные отношения и с какой стороны себя покажет человек, который находится рядом.

– Да, все я понимаю, – устало вздохнул Миша, – поэтому и не сильно вмешивался, когда он переехал к нам. Хотя, предупреждал, что от него ничего хорошего не будет.

– Без него, у нас не было бы Аленки.

– Ты знаешь на что надавить, да? – Миша усмехнулся, – сдается мне, Аленка – это единственное, что он сделал в своей жизни хорошего. Как она, кстати? Слушается? Хорошо учится?

Мама принялась рассказывать ему новости, но я не стала дальше слушать. Все самое главное я уже услышала. Мы не сможем быть вместе и очень скоро расстанемся, но я сделаю для Миши и его семьи одну важную вещь. Может быть, когда мне будет совсем плохо, мысль о том, что с его мамой все в порядке, хоть немного успокоит и согреет меня.

Я потихоньку вернулась в постель. Когда пришел Миша, я сделала вид, что сплю, но сон долго не шел ко мне – слишком сильные чувства поднялись в моей душе с этим звонком. И кто еще недавно говорил, что не страдает бессонницей?

Сергей

Только ты одна, только ты нужна. 

Без тебя моё сердце замрёт. 

Я так долго искал и нашёл тебя;

И теперь, пусть весь мир подождёт!

С. Лазарев, «Пусть весь мир подождет»

Едва мой отец вернулся с симпозиума (он даже домой не заходил, а сразу с самолета приехал на работу), как «доброжелатели» тут же доложили ему новости, от которых тот слегка обалдел и немедля пригласил меня на «серьезный мужской разговор». Отправив Машу в сопровождении Миши в бассейн и на физиопроцедуры и наказав последнему не спускать глаз с нашей девочки, я пошел по указанному адресу, то есть в кабинет ректора.

Отец встретил меня стоя у окна и глядя на парковку. Я догадывался, что он там видел пять минут назад – наше с Манюней нежное прощание. Он предложил мне сесть в кресло, стоящее у его стола и сам сел на свое место. На прямой вопрос: правду ли говорят о нашем «треугольнике», я ответил, как есть и коротко объяснил ситуацию. О Машиных проблемах со здоровьем и убийцей я благоразумно промолчал. Ситуация и без того сложная и нестандартная, а родители так хотят внуков, что… я не знал, что именно может произойти, но уж точно – ничего хорошего. Наверняка, они начали бы отговаривать меня от этих отношений, мы бы поругались. Этого я точно не хотел А уж впутывать их в дело о ее похищении и вовсе не было никакого желания. Я собирался все рассказать им позже, когда они безоговорочно примут Машу. После моего короткого рассказа папа надолго задумался.