Если мы будем вместе...

– Зря вы так волнуетесь, Андрей Васильевич. Доверьтесь нам, мы профессионалы. А Михаил – один из лучших наших сотрудников. Он защитит вашу дочь. Так что отправляйтесь домой, выпейте чего-нибудь успокоительного и, умоляю, не мешайте нам работать.

Эти его слова, да еще сказанные равнодушным тоном стали последней каплей в чаше моего терпения. Таким тоном разговаривают с неугомонным ребенком, чтобы он наконец-то отстал от занятых взрослых. Я подскочил с неудобного кресла, в котором сидел, руки сжались в кулаки.

– Какого черта?! Маша – моя единственная дочь! Она – все, что у меня осталось! И вы предлагаете мне просто сидеть и ничего не делать? Я бы не добился всего, что имею, если бы рассчитывал только на других. Я едва не потерял ее и, да, я переживаю за нее, не зная, можно ли доверять вашему сотруднику.

– Вы же понимаете, что ваша затея опасна. – Мужчина устало вздохнул и, наконец, отодвинул в сторону чашку с недопитым чаем. – Убийца наверняка следит за вами, чтобы закончить начатое, а вы хотите вывести его прямо к цели и пустить псу под хвост всю работу, которую мы проделали! У нас уже есть подозреваемый, но нам нужно еще немного времени, чтобы собрать побольше доказательств. Я не скажу вам его имя, даже не просите, – поднял руку, останавливая вопрос, уже готовый сорваться с языка. – Не хочу, чтобы вы наделали глупостей и вспугнули преступника раньше времени. Скажу только, что это человек из вашего ближайшего окружения и замешан он не только в похищении и убийстве, но и в финансовых махинациях. Я говорю вам об этом в нарушение всех инструкций, Андрей Васильевич, только для того, чтобы вы поняли, как близко к вам подобрался убийца и один неосторожный шаг может оказаться фатальным. В первую очередь для вашей дочери. Я уверен – этот человек не остановится, пока не устранит вас, если начнете ему мешать.

Все это он говорил спокойным и вкрадчивым тоном, словно объяснялся с несмышлёным ребенком. Но от этого смысл его слов не становился менее страшным. Я, наконец-то, стал понимать, что именно мне не нравится в этом человеке. Он заставляет меня чувствовать себя дураком. А я этого не люблю. Да, и кому вообще может понравиться, когда его выставляют дураком? Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Вздохнул еще. Потом еще раз. После десятого вдоха, мои нервы пришли в такое состояние, что я мог выражаться нормальным языком, а не сыпать старым добрым русским матом.

– Послушайте, вы… Вадим Владимирович, у вас есть дети? – Не дожидаясь ответа, продолжил. – Если бы вашу дочь похитили, изнасиловали и пытались убить, а потом отправили к черту на кулички без возможности связаться и хотя бы спросить, как дела, вы бы смогли спокойно спать и заниматься делами? Ответьте мне, как бы вы себя чувствовали на моем месте?

Я ждал ответа, но он молчал. Просто сидел и с нечитаемым выражением лица смотрел на меня. Не знаю, что он там высмотрел, но спустя несколько минут открыл ящик стола, запертый на кодовый замок, вынул небольшой конверт из коричневой бумаги и бросил мне через стол. Внутри звякнуло что-то металлическое.

– Там адрес и ключи от квартиры. Сообщите всем о срочной рабочей командировке, закажите билеты в любой другой город и езжайте туда. Ведите себя как обычно. Заселитесь в гостиницу и возвращайтесь в аэропорт, там берите билет на любой ближайший рейс и летите туда, а уже из второго города отправляйтесь в пункт назначения. У дочери не задерживайтесь – на все эти перемещения у вас не больше суток. Потом вы должны вернуться в гостиницу. Ключи принесете, когда вернетесь. – Он замолчал и выжидающе посмотрел на меня. Помедлив несколько секунд, я забрал конверт. Горло перехватило и я с трудом сглотнул тугой горький комок.

– Спасибо.

– Скажете спасибо, когда мы прижмем убийцу. И еще раз напоминаю, ни слова ни одной живой душе о настоящей цели вашей поездки. Будьте очень осторожны и внимательны. От этого зависит жизнь Маши. – Он впервые за все время назвал ее по имени, раньше мне казалось, что он его даже не помнил. Я поднялся, собираясь уходить, но следующая его фраза заставила меня остановиться. – Знаете, Андрей Васильевич, почему я здесь работаю? – Ситников не стал дожидаться моего ответа и сразу продолжил. – У меня был сын. Веселый и очень активный мальчик. Три года назад его сбила машина. За рулем был молодой парень в состоянии наркотического опьянения. Он был абсолютно невменяемым и принял шестилетнего мальчика, катающегося во дворе на велосипеде, за страшного монстра из какой-то популярной компьютерной игры. Молодой ублюдок переехал его на своем Ламборджини. Три раза. У моего сына не было никаких шансов. Искореженный велосипед пришлось разрезать на части, чтобы достать тело… – Его голос дрогнул, в глазах появилась боль, но он быстро отвернулся, пытаясь спрятать эмоции. Наконец-то, он стал похож на нормального человека, а не на бесчувственную машину. Глубоко вздохнув, Ситников продолжил. – Три года прошло, а моей жене до сих пор по ночам снятся кошмары, потому что все случилось у прямо у нее на глазах. Каждый раз, когда заходит разговор о том, чтобы родить еще одного ребенка, у нее случается истерика. Она боится, что и со вторым ребенком может что-то произойти. Но самое поганое во всем этом то, что парень за рулем оказался сыном одного важного депутата и отделался условным сроком и сейчас продолжает жить, как ни в чем не бывало. А всю вину на ребенка переложили: якобы, он катался по проезжей части и сам заехал под автомобиль. Трижды. – Он невесело усмехнулся и развел руками. – Так что, поверьте, я прекрасно знаю, как больно терять близких людей, особенно – единственного ребенка. Вот для чего я здесь, господин Савельев, чтобы те, кто считает себя всесильными, не могли избежать наказания и получали за свои преступления по заслугам.

Я стоял на лестничной площадке перед дверью квартиры с номером 38 и нервно теребил в руках ключи, боясь того, что могу увидеть за этой дверью мертвые тела Маши и ее охранника и надеясь, что с ними все в порядке. Не знаю, почему я не позвонил в домофон. Когда собирался это сделать, дверь открылась и из подъезда вышла какая-то женщина с собакой, а я на автомате вошел внутрь.

Я добирался сюда, соблюдая все возможные меры предосторожности следуя советам Ситникова. Даже охрану оставил в номере гостиницы, чтобы они создавали вид моего там присутствия. Очень надеялся, что этого будет достаточно и меня не смогут выследить.

Было раннее субботнее утро и из-за двери не доносилось ни звука. Наверное они еще спят и я могу напугать их своим появлением. Нерешительно взялся за ручку двери и нажал. Дверь оказалась заперта. Это уже хорошо. Все же страх не покидал меня. Я прислонился лбом к холодному металлу двери, собираясь с силами.

Сколько я так простоял не смог бы вспомнить даже под пытками. Но вдруг за дверью раздался женский крик. В полной тишине он показался до невозможности громким. Я вздрогнул от неожиданности и едва не выронил ключи. Маша! Это ее голос! Еще один крик. Кровь зашумела в ушах. От ужаса, мгновенно охватившего меня, я почти ничего не соображал, кроме того, что моя единственная дочь сейчас в опасности и я должен ее спасти. Девочка моя, я иду. Я помогу тебе. В этот раз я успею. Вынув из кобуры пистолет и взведя курок, я отпер замок. Руки дрожали так, что с трудом попал ключом в замочную скважину. Не думая больше ни о чем, распахнул дверь и вошел в квартиру. Голос стал громче.

– А-а-а! Миша! Нет, не надо! Пожалуйста, прекрати! – Маша опять вскрикнула. О, боже! Что он с ней делает? Я так и думал, что ему нельзя доверять. – Нет, Миша! Ой! Что ты делаешь? Отпусти меня!

– Ну, уж нет, – ответил хриплый голос, – только не сейчас. Тебе никуда от меня не деться, крошка. Придется заплатить за все!

– Нет, не надо! Я ничего не сделала!

Я пошел в том направлении, откуда раздавались крики. Дверь в комнату была открыта, но я стоял под таким углом, что никого не видел. Тогда я прошел еще немного вперед и едва успел краем глаза заметить движение сбоку, как резкий удар ноги выбил пистолет из моих рук. Два коротких удара, несложный прием и вот я уже лежу на полу, уткнувшись лицом в дорогой ворсистый ковер с заломленной за спину рукой, а кто-то неизвестный придавил меня сверху коленом. Все было проделано настолько быстро и профессионально, что я не успел ничего предпринять. Раздался испуганный Машин вскрик, а потом почти одновременное очень удивленное:

– Андрей Васильевич?!

– Папа?!

– Папа? – Тот, кто сидел на мне был, казалось, удивлен больше остальных

– Да, папа. Встань уже с меня, идиот! Мне же больно!

Неизвестный медленно отпустил меня и встал, а потом подал руку, помогая подняться и мне. Им оказался парень немного моложе Михаила, чуть ниже его ростом и немного уже в плечах, но подтянутый и мускулистый, с внешностью модели и улыбкой заядлого сердцееда. От таких красавчиков девушки всегда теряют разум и осторожность. Судя по тому, как быстро он уложил меня лицом вниз, еще и профессиональный борец. Оценить его фигуру я смог без труда, потому что он стоял передо мной в одних шортах. Шортах? Что за черт?! Он что, ночевал здесь?

– Ты кто такой и что здесь делаешь? – Я поводил плечом, разминая его, чтобы быстрее унять боль. Однако, хватка у него железная.

– Сергей Василенко. Я сын ректора того университета, где сейчас учится Маша. – Он посмотрел в ее сторону и выражение его лица изменилось, стало каким-то… Вдохновленным, что ли. Или влюбленным? – Собственно, мы учимся в одной группе, так и познакомились. – говоря это, парень, протянул мне руку, чтобы пожать.

– Ловко ты меня уложил.

– В этом у меня большой опыт. – Он усмехнулся. Нагнувшись, подобрал пистолет, отточенным движение вернул предохранитель на место и протянул оружие мне. – Извините, я подумал, что это убийца пришел за Машей.