Если Уж попал в зелье...
Шрифт:
Крылатая лошадь стояла у озера и медленно пила серебристую воду. Крылья переливались голубым светом, она выглядела вполне здоровой.
— Ты… Тебе уже лучше?
— Будет лучше. Сейчас я — в твоём сне. Осторожно, говорю!
— О чём ты? — Лита рассматривала лошадь, потом встала, подошла и принялась гладить.
Хорошая лошадь. Добрая. Мудрая. Так и будем жить у озера. Я и лошадь. А надоест — улетим. Далеко-далеко.
— Мы —
— И что в этом такого страшного? Я — это я. Разве нет?
— Ведьма в озере видит фамильяра.
— Я увижу Драга?
— Ты увидишь истину.
— Эй, красотка, помочь нам не хочешь, а? Мы тут из сил выбиваемся, зелье варим, заклинания поём, тратим бесценный запас сил магических, а она тут…
— Помолчи! — Эрлин осадил змеёныша и протянул девушке пузырёк. — Выпей, Лита. Ты молодец, — он присел перед ведьмой на корточки и провёл рукой по её лицу. — Лошадь очнулась. Ты ведь видела её во сне?
— Да. Видела.
— Мы сварили зелье. Подсказка дракона очень пригодилась, пока бы я догадался, мы бы потеряли время. Язык Ламии, вода живая и мёртвая, щепотка пыльцы фей.
— Ну, мы там… Кое-что добавили. От себя. Лишним не будет… — вставил Уж как ни в чём не бывало.
— О чём ты? — Мартиш нахмурился, разливая по пузырькам ярко-фиолетовую жидкость.
Посреди пещеры горел огонь, в котелке бурлила вода, пахло травами. Лошадь и правда выглядела лучше. Она не сопротивлялась, когда маг протирал раны, послушно пила зелья, а когда их взгляды с Литой встретились… Подмигнула, честное слово!
— Ну… ладно. Я добавил кое-что от себя, какая разница?
— Что ты добавил?
— Расслабься. Она же идёт на поправку! Меня другое интересует. Ты, значит, хочешь сказать, что малышка не расслаблялась, пока спала? Это правда? И что ты там видела во сне? Рассказывай!
Лита улыбнулась. Хорошоё что Уж стал прежним. Драг. Родной. Привычный. Она вспомнила, как они едва не убили друг друга, и содрогнулась. Неужели это и правда случилось?
— Ну… Там было озеро. Такое… Красивое. Деревья пели, словно колокольчики звенят. А лошадь… Она сказала, что это — озеро Истины, и если я в него посмотрю, то…
— Посмотрела? — змей повис у девушки на шее.
— Драг! Кххх… Опять ты… Задушишь!
— Прости. Так ты посмотрела?
— Нет. Не успела. Мы вернулись.
— Жаль, — бросил Драг и тут же потерял к истории всяческий интерес.
— Страна фей, — Мартиш Эрлин отставил последний пузырёк и принялся тщательно осматривать крылья. — Боюсь, там нас ждёт следующее испытание.
— Это же хорошо! — Лита улыбнулась — зелье подействовало и ей стало легче. — У нас целый флакон пыльцы, Вербенсклетты дружат с феями! Они наверняка мне обрадуются.
— Феи? Хорошо?! Наивная, — Драг спрятал голову под хвост. — Феи — самые жестокие существа волшебного мира. Они не дружат с Вербенсклеттами, они им обязаны! Что там случилось пару веков назад никто не знает, но боюсь, детка, что тебя, как прямого потомка они… Как бы тебе это сказать помягче…В общем, я бы не надеялся на тёплый приём, малышка.
— Он
прав. С феями шутки плохи, — Мартиш Эрлин посмотрел ведьме в глаза, и так… грустно у него это получилось.Время в пещере летело незаметно. Здесь, в лабиринте, его не чувствовалось вовсе. Небо, что виднелось сквозь круглое отверстие над головой, всегда было одинаково неестественно голубое, и от этого никто из путешественников не мог понять — ночь, день или утро. Иногда Лита думала о том, как там её тётушки. Сколько времени прошло в Виздагосе? Ей было страшно. Очень. Она старалась не думать, но… не получалось. В их опасном путешествии наступило тихое, ленивое время — лошадь поправлялась, пила зелья, раны затягивались на глазах, стали мерцать в полутьме сказочным синим цветом крылья, но лететь она ещё не могла. Иногда Лите казалось — всё бы отдала, чтобы вновь драться с врагом или идти по висячему мосту, смотреть Смерти в лицо, только бы не думать о доме. О том, что она увидит, когда вернётся.
— Если вернёшься, — безжалостно вырвал её Драг из задумчивости, — змей читал её мысли, и она к этому давно уже привыкла.
— Об этом лучше не думать. Понимаешь?
— Воспоминания причиняют боль лишь потому, что мы помним. Если назад дороги не будет, и смерть не настигнет тебя… Вот. Возьми, — фамильяр протянул какую-то склянку, обвив горлышко кончиком хвоста.
— Что это?
— Зелье забвения. На крайней случай. Выпьешь, и всё забудешь.
— Но… зачем?
— Чтобы не было больно! Бестолочь необразованная…
— Но… Как же можно вот так взять, и стереть себе память по собственной воле?
— Никак. Сама ты не сможешь. Но если хочешь — могу подлить тебе его куда-нибудь в нужный момент. Ты и знать не будешь. Ну, как? Договорились?
— Драг! Что ты говоришь такое?
— Да ладно, не бойся. Я ж тебе его принёс. Спрячь куда-нибудь. На всякий случай.
Лита спрятала зелье и задумалась. Что за странные речи? Может, это Лабиринт так действует на говорящих Ужей?
Странное место. Они все чувствовали себя так, словно кто-то невидимый посадил в банку и рассматривает — внимательно, с любопытством. Ты словно букашка — скребёшься лапками по стеклу — отчаянно, старательно, но… Бесполезно. Твоя судьба в руках того, кто поймал. Он может выйти в сад и отпустить тебя, а может просто наблюдать за тем, сколько…проживёт пленник в неволе.
— Иди спать, — Мартиш указал ей в сторону палатки, которую они соорудили здесь же, в пещере. — Уже ночь.
Лита кивнула, но всё-таки посмотрела вверх. Яркое небо. Такое же ядовито-голубое. Лошадь уже поправляется, а небо всё такое же. Маг проследил за её взглядом и добавил:
— Оно не меняется. Небо. Это — Лабиринт. Но сейчас — ночь. И ты хочешь спать, Лита.
Только он это сказал, она вдруг почувствовала, что действительно хочет спать.
Огонь уютно трещит там, за тканью палатки. Тихо. Темно. Лошадь фыркает, и от этого почему-то спокойнее. Вот только сон никак не идёт… Мартиш и Драг разговаривают, но она не слышит. Интересно, о чём это они говорят? Что, если выпить подслушивающее зелье? У неё чего только нет с собой. С одной стороны, запасы надо беречь — мало ли что может пригодиться в пути. Но ведь трав много, и уж что-то, а подслушивающее зелье она сварит с закрытыми глазами…