Если завтра случится

Маринка бросила девчонок и отправилась гулять со мной. Перекусили в уличной кафешке. Разговорились.

Она рассказывала о своей жизни в столице. Я же в большей степени молчал и просто слушал. На вопрос почему со мной спортивная сумка, ответил, как есть. Что жил на строительном объекте и что когда с зарплатой нас кинули, свалил оттуда, поскольку не было смысла оставаться.

— А давай ко мне, Дань? Раз тебе пока жить негде, — предложила она, недолго думая.

Вот с тех пор я и живу в двухкомнатной квартире, территориально расположенной в САО.

Тихий, спокойный район. Рядом парк и пруд. Квартирка небольшая, но уютная. В одной комнате спим мы с Маринкой, в другой — Яна и Катя, подружки Швец.

— Дань, ты голодный? Есть будешь? — приоткрыв дверь, спрашивает Катя.

— Не откажусь, — отрываю взгляд от телефона.

— Ну пошли, — зовёт меня она. — Я погрела и первое, и второе, щас ещё блины печь буду, к чаю.

Первое. Второе. Блины.

Мне дважды повторять не надо. Минута — и я уже на кухне. Готов набивать желудок.

— Садись. Вот супчик и хлеб, — Катя ставит передо мной тарелку. — Приятного аппетита!

— Спасибо.

— Та за что, — отмахивается и возвращается к плите.

— Капец, духотища, — Яна стаскивает с себя сарафан и, забросив его в корзину для грязного белья, подходит к окну.

— Открой створки пошире, не то я тут скончаюсь, — командует Катя, вытирая пот со лба.

— Дались тебе эти блины, в такую жару, — выполняя её просьбу, говорит Яна и высовывается по пояс наружу.

— Ну а чего кефиру пропадать? — девчонка пожимает плечом. — Эээээ, осторожнее! Щас вывалишься, Епифанцева.

— Да прям!

— Твоё новое бельишко мы с Даней уже заценили, можешь так активно не стараться.

— И мысли не было.

— Ну-ну, — Катя, улыбнувшись, мне подмигивает.

— Меси во то свои блины, Иванова, — сердится подруга, перемещаясь к столешнице.

— Ты работаешь завтра?

— Да. Полную смену, — Яна становится на носочки и тянется за тарелкой, в очередной раз демонстрируя мне свою пятую точку.

Равнодушно скользнув по её бамперу взглядом, подмечаю, что она немного поправилась. Вслух, разумеется, ничего не говорю, а то начнётся истерика-катастрофа.

— Я думала, мы всей толпом сходим в кино, — Катя расстроенно поджимает губы, снимая первый блин со сковороды.

— Чё за проблема? Давайте пойдём сегодня. Дань, тебе второе накладывать?

— Угу.

Вскоре передо мной уже стоит дымящийся плов.

Красота…

— Насчёт сегодня надо согласовать с Маринкой, — подумав, выдаёт Катя.

— Ну так согласовывай, пришла наша блудная дочь вроде.

И правда, из прихожей доносится стук её каблуков, а потом, уже по традиции, хлопает дверь ванной комнаты.

— Чёт сёдня она прям подзадержалась, — надкусывая огурец, подмечает Яна.

— И трубку не брала, хотя я звонила, узнать, почему она не вернулась утром.

— Писала, что задержится, — вмешиваюсь в их диалог.

— Ну хоть кого-то в известность ставит, — обиженно ворчит Иванова.

— Нам нужен кондей, дышать реально нечем, — Яна обмахивается полотенцем.

— Какой кондей, Ян? Середина сентября на дворе, алё. Лето перетерпели ж как-то. Тем более, вечером обещают дождь, а на следующей неделе резкое похолодание. До двенадцати градусов.

— Ну раз обещают…

— Так, пробуйте первую партию. Норм? — Катя выставляет перед нами большое круглое блюдо с блинами.

— Сгущёнка есть?

— В холодильнике. Достань.

— Другое дело, — улыбается Яна, щедро поливая блин сгущёнкой.

— Опять жрёте? — минут пять спустя на кухне появляется Маринка, одетая в одну из моих футболок.

— Мы ф не на диете, кав некотовые, — отвечает Епифанцева.

— Диета тебе не помешала бы, Ян, — в лоб выдаёт Швец, оценив её фигуру.

— Фево? — хмурится та.

— Того. Спереди в сидячей позе уже на шарпея похожа. Сама не видишь, что ли?

— Марин… — выразительно на неё смотрю.

— Что, Дань? Лучше я ей об этом скажу, чем кто-то посторонний. Иванова, ты на фига опять развела тут кулинарный марафон?

— Чё ты на всех бросаешься, Марин? Сама не ешь, так дай другим насладиться. Ян, не слушай её. Бери ещё.

— Да как-то резко расхотелось, — обиженно бормочет девчонка.

— Не дури.

— Отстаньте.

Швец ухмыляется и садится ко мне на колени.

— Что там у вас стряслось в клубе?

— Недостачу выявили. Разбирались всё утро, — целует меня и обнимает, повиснув на шее.

— Мож на хер этот клуб, Марин?

— Не начинай, Дань.

— Я бы на твоём месте его послушала, — аккуратно влезает в наш разговор Катя, всё ещё колдующая у плиты.

— Давай без советов.

— У нас девочка уволилась. Может…

— Фу, нет. Развлекать сопливых спиногрызов в детской комнате торгового центра — это ваще не моё, — брезгливо морщится Марина.

— Тогда иди к Янке в гостиницу.

— Я? В горничные? Вы совсем, чиканулись? — закатывает глаза.

— У нас нет вакансий, — бурчит Иванова.

— Кому дались твои вакансии. Меня клуб устраивает.

— Девочка на побегушках не многим лучше горничной.

— Не смеши. Хостес — лицо заведения. И вообще, скоро я буду получать больше. Так что идите в жопу со своими предложениями.

— Давайте не будем ссориться, — выступает миротворцем Катя. — Может, в кино двинем вечерочком?

— Идите. У нас с Даней свои планы, — Маринка гладит меня по затылку и хитро заглядывает в глаза.

— Понятно всё с вами, — хмыкает Катя. — Потрахушки намечаются.

— Не завидуй.

— Ян, ну чё, в кино идём?

— Не хочу я уже никакого кина, — вставая со стула, объявляет та.

***

— Не надо было тебе так жёстко с Ивановой.

Мы с Маринкой лежим в кровати. Голые и удовлетворённые.

Шторы плотно задёрнуты. Лёгкий ветерок колышет занавески. За распахнутым настежь окном идёт дождь.