Если завтра случится

— Что?

— Дело в том, что свадьба — это условие семьи Джугели.

Глава 24

Юбилей отца было решено праздновать в самом дорогом заведении Красоморска. Для этого был арендован двухэтажный зал элитного ресторана «Версаль». Именно сюда уже на протяжении двух часов всё прибывают и прибывают многочисленные гости. Я наблюдаю за ними через панорамное стекло, пока над моим образом работают визажист и парикмахер.

По ощущениям отец умудрился пригласить на своё торжество весь цвет. Тут и мэр города Добровольцев, и судья Аристарх Раменский с семьей в полном составе. Главный врач нашей больницы Вячеслав Спиридонов. Начальник ОВД Кравчук. Депутат Макарский. Бизнесмены Сохов и Губарев в сопровождении своих жён. И это только те, кого я смогла узнать с дальнего расстояния.

— Настенька, ты готова? — в номер заглядывает мама.

— Почти.

— Моя красавица! — она останавливается напротив и сдержанно улыбается. — Ты прекрасно выглядишь! Только добавьте румянца. Бледновата.

— Не нужно делать из меня матрёшку, — не позволяю Алине выполнить просьбу матери.

— Пора одеваться и спускаться вниз. Почти все гости в сборе.

— Да говори уже как есть, семья Джугели явилась? — спрашиваю напрямую.

Их я тоже, к сожалению, видела.

— Приехали десять минут назад.

Слава Богу, не пытается скрыть истинных мотивов своего визита. Сто процентов за мной послал отец. Дабы поторопилась.

— Мы закончили, — сообщает парикмахер, щедро сбрызнув причёску лаком.

— Оставьте нас, — командует мать, забирая с вешалки платье.

— Ты решила репетицию свадьбы устроить? Я же сказала, что это платье мне совершенно не нравится.

Оно… Броское. Излишне роскошное. Вычурное.

Фасон. Вот даже цвет. Насыщенно-алый. Совсем не моё…

— Не капризничай, Насть. Оно отлично на тебе сидит. Давай, иди ко мне, пора одеваться.

Встаю, снимаю с себя лёгкий хлопковый сарафан и подхожу к ней.

— Я помогу, чтобы не задеть причёску, — говорит с улыбкой.

— Чтобы не задеть причёску? — выгибаю бровь. — Вряд ли это важно, ведь задето куда более важное. Моя гордость, например.

— Перестань, милая. Становись-ка сюда.

— Что ты чувствуешь, мам? — намеренно не двигаюсь с места. — Пытаясь продать меня подороже.

— Ну хватит, не перегибай, — обиженно поджимает губы. Хотя кому тут впору обижаться, так это мне. Учитывая обстоятельства.

— Вы могли хотя бы подождать немного. Не выдавать меня замуж вот так сразу.

— А что изменится через месяц-два?

— Вы мне даже не даёте свыкнуться с мыслью, что скоро я стану чьей-то женой.

— Ты станешь женой Амирана Джугели. Вы хорошо знаете друг друга, давно встречаетесь, вы влюблены. Не вижу никакой трагедии.

— Влюблены?

Она с такой уверенностью это утверждает.

— Насть, — смотрит на меня с укором. — Ты, по-моему, совсем не понимаешь ситуацию.

— Всё я понимаю. Отец вчера целых два часа промывал мне мозги на тему своего бедственного положения.

— В этом бедственном, как ты выразилась, положении находится вся наша семья, — чеканит сухо. — Не забывай.

— Не начинай этот разговор по-новой. Тошнит уже, — терплю, пока она меня одевает.

— А ты, пожалуйста, думай не только о себе, но и о нас. В конце-концов, что плохого ты видишь в том, что выходишь замуж за взрослого, богатого, почитаемого человека, способного обеспечить тебе беззаботное будущее.

— А заодно и вам, — бормочу себе под нос.

— Если хочешь знать, мать Амирана была против вашего союза. Она видела рядом со своим сыном исключительно грузинку.

— Вот пусть бы и женился на грузинке.

Странно. Как-то ловлю себя на том, что совершенно не была бы против…

— Амирану нужна ты и он, как настоящий мужчина, сумел отстоять перед родителями своё право на выбор спутницы жизни.

— Красиво стелешь, мам… — невесело усмехаюсь.

— Что за выражения? — недовольно на меня смотрит. — Нужно застегнуть платье.

— Это у нас семейная участь, да? — поворачиваюсь к ней спиной.

— Ты о чём?

— Ну как… Ты же вышла замуж за отца по настоянию бабушки.

— Да, но ничуть не жалею. Всё сложилось именно так, как должно было.

— Если бы и жалела, то не сказала бы, — добавляю тихо.

— Достаточно острот, Насть.

— Не могу дышать в нём. Не затягивай пояс так сильно! — нарочно вредничаю.

— Терпи, как никак балерина! — отзывается она мне в тон. — Ну всё, готово. Обувайся и можем идти.

Бросаю быстрый взгляд на своё отражение. Мать права, я выгляжу хорошо, но этот факт почему-то абсолютно не радует.

— Когда состоится свадьба? Мне нужна дата. Ты же в курсе естественно?

Предательница.

— Насть…

— Мам, — наши взгляды встречаются в зеркале. Она театрально вздыхает.

— Семнадцатого сентября.

***

Выход на публику в этот вечер — то ещё испытание. Советы психолога в топку. Ни одна из данных рекомендаций мне не помогает, когда я спускаюсь вниз.

Чувствую, как лихорадочно пульсирует венка на шее. Как тарабанит сердце о рёбра. Как потеют мои ладони от нервного перенапряжения.

Поднимаю глаза, хоть и до ужаса боюсь упасть с лестницы, запутавшись в длинном подоле своего пышного платья.

Музыка. Скрипка.

Кругом люди в вечерних нарядах.

Они беседуют друг с другом. Кто-то смеётся. Кто-то выпивает и ест. Все они чем-то заняты, но ровно до того момента, как замечают моё появление.

Фотовспышка. Вторая. Третья.

Сощурившись, моргаю от неожиданности.

— Анастасия?

В одно мгновение всё меняется. Музыкант перестаёт играть. Разговоры разом стихают. На меня обращены десятки лиц. Взгляды выражают диаметрально разные эмоции: сожаление, удивление, интерес, зависть.

— Дорогие мои гости! — отец берёт слово. — Бесконечно рад видеть каждого из вас здесь.

Мама уже по традиции сжимает мою руку. Якобы в знак поддержки. Сперва мне и впрямь казалось, что она сопереживает мне, но теперь… Этот её жест отчего-то неимоверно раздражает.

— Ни для кого не секрет, что некоторое время назад семья Зарецких переживала худшие времена. Моя дочь была похищена… — делает паузу, после чего продолжает. — Именно тогда мне, как отцу, удалось осознать, каково это: внезапно лишиться своего ребёнка. Испытать чувство абсолютного страха, подавляющей безысходности, прогрессирующей беспомощности и глубокого отчаяния.