Это бизнес, детка!

— Ты права. Пошли, позавтракаем.

Пока я вытерлась, Антуан уже спровадил горничную и открыл колпак на блюде. Когда я вышла, завёрнутая в полотенце, по комнате расплывался вкуснючий запах мяса и зелени. А ещё кофе! Конечно, я совсем забыла сказать Антинее про кофе, но она догадалась сама. Антуан набросил на руку салфетку и согнулся в поклоне:

— Прошу, мадемуазель, ваш столик готов.

Хихикнув, я взяла тарелку и принюхалась:

— А что это?

— Это, мадемуазель, наше семейное блюдо. Рецепт его хранится в старой тетради с выцветшими чернилами, которую моя бабушка Элизабет заполняла от руки.

— Хорошо, я поняла, — изо всех сил сохраняя серьёзный вид, ответила я. — Но конкретно вот это — что это?

— Это «лу пич». Фаршированная телячья грудинка.

Антуан тоже взял тарелку и по-простому плюхнулся на диван. Я села рядом:

— И как это едят?

— Будь мы за столом с дедом Анри, отцом и Валери, я бы взял вилку с ножом и ел бы, как культурные люди. А пока…

Он ухватил расползающийся кусок мяса с вылезающим фаршем и откусил кусок. Замычал:

— М-м-м, как вкусно!

Ах вот как это работает! Значит, при семье можно корчить из себя фиг знает что, а одному и руками кушать прилично? Ладно. Я тоже взяла кусок мяса, стараясь удержать странный зеленоватый фарш, и попробовала осторожно.

Конечно, я уже ела запечённое мясо, фаршированное всякой всячиной. Но это превзошло все мои ожидания. Мягкое, рассыпчатое, сочное, с начинкой из салата и травы, оно просто таяло во рту. Под кофе пошло на ура. Правда, Антуан с опаской косился на мой эксперимент — запивать кофе лу пич, но ничего не сказал. Хотя и слегка отодвинулся от меня.

А потом вспомнил:

— А где мой отвар от желудка? Антинеа принесла?

— На столике стоит, — я махнула рукой, облизав с пальцев сок, и допила кофе. — Мы когда едем? Уже надо собираться или…

— Сейчас, одеваемся и выезжаем.

Антуан залпом проглотил свой отвар и вытер рот тыльной стороной ладони:

— Надень что-нибудь свободное, путь неблизкий.

Через час мы уже припарковались на улочке возле отеля «Бореаль». Антуан вместе со мной вышел из машины и поставил её на сигнализацию:

— Я подожду в холле.

— Ты что, боишься, что я сбегу через заднюю дверь? — откровенно веселилась я, но маркиз был непреклонен:

— Просто подожду. Ждать вроде пока ещё не запрещено законами!

Пожав плечами, я не стала спорить. Просто возьму деньги из сейфа и одежду. Много времени это не займёт, пусть ждёт.

Поднявшись на последний этаж, я открыла дверь номера и сразу пошла к сейфу. Набирая код — всё ту же любимую дядину «жабу» — нахмурилась. Что-то в номере мне не понравилось. А вот что?

— Ничего себе, b'eb'e, ты гуляешь!

Пачка денег чуть не выпала у меня из рук. Я обернулась. Самир лежал на кровати, заложив руки за голову, и смотрел на меня с усмешкой. Голубые глаза с морщинками в углах, убегающими к вискам, прищурены. Какого чёрта?

— Что ты здесь делаешь? — постаравшись напустить в голос как можно больше льда, спросила я и сложила деньги в рюкзак.

— Тебя жду, разве не видно?

Он рывком сел на кровати, спустил ноги на пол и в один миг оказался рядом:

— Я соскучился, b'eb'e! Где же ты пропадала?

Я оттолкнула его, несильно, но достаточно, чтобы он не удержался на ногах и сел обратно на матрас:

— Тройной идиот! Я даже не буду спрашивать, как ты попал в номер. Но скажу ещё раз — последний раз — я на работе! Перестань меня преследовать!

— Вот про работу поподробнее, пожалуйста! — с ленцой ответил Самир и снова встал. — Такая работа тебе не нужна! Я не хочу, чтобы ты ложилась под всяких…

— Да кто ты такой, чтобы мне указывать?! — чёрт, я начинаю злиться, а это не есть гуд! Да ещё и Антуан ждёт внизу, совершенно незачем поднимать шум. Поэтому я быстро взяла сумку и сказала напоследок:

— Не мешай мне, иначе мы расстанемся по-плохому.

— Это как ещё по-плохому, b'eb'e? Я просто хочу помочь тебе, быть с тобой! Тебе не нужно будет заниматься всякими нехорошими делами, если ты будешь со мной, — ответил Самир, подходя вплотную. И снова схватил за руку: — А если надо, я тоже могу по-плохому!

Видит космос, я не хотела.

Тройной коронный удар Каменского — под дых, по лицу и по почкам — позволил мне с лёгкостью отрубить Самира и нежно уложить его на пол. Терпеть не могу, когда меня хватают за руки! Прямо такая злость просыпается, что мама не горюй! Пусть теперь полежит и подумает о своём поведении, а мне пора. В Париж мне пора, продолжать игру, чтобы добыть кольцо. Я здесь не для того, чтобы заводить любовников, выходить замуж и няшиться. Работа не ждёт.

Спустившись к стойке ресепшена, я бросила ключ ничего не понимающему русскому парню и сказала ядовито:

— Пусть горничная уберётся в номере, а то там… намусорено. И в будущем постарайтесь избегать подобного мусора, иначе я пожалуюсь в… полицию и вас прикроют.

Оба — и парень, и Антуан — смотрели на меня с некоторым обалдением, но я не сочла нужным ничего объяснять и просто двинулась на выход. Впрочем, маркиз догнал меня и подозрительно спросил по пути к машине:

— Что, там было так грязно?

— Просто ужас, — усмехнулась я. — Не бери в голову, поехали.

Глава 13

В Париж мы въехали вечером. Ещё не темнело, но сумерки решительно обозначились под серыми облаками, укрывшими столицу. Дождь начал накрапывать где-то в окрестностях Фонтенбло, и с тех пор дворники джипа работали, не переставая. После светлого и солнечного дня Ниццы погода севера навевала уныние.

С Антуаном мы говорили мало и исключительно по делу: остановиться на заправке, пообедать, выйти размять ноги, хочешь сувенир? Мой маркиз всё время о чём-то думал, и я не решалась тревожить его по пустякам. То спала, то смотрела в окно на пролетающие мимо городки, на дорожные развязки, на поля и подлески. Думать не хотелось. Сразу в голову лезли всякие непотребные мысли. Те из них, что касались Самира, я отмела решительно и сразу. Вот ещё, будут тут мешаться. Я нисколько не жалела, что так поступила с парнем. Ведь предупредила — не мешай, не лезь, не качай права, которых и нет, к тому же. Сам виноват.