Это был просто сон...
Шрифт:
Ирина устала над этим всем думать и потому сползла в муторный полусон.
Лучше б она вовсе не спала! Сплошные кошмары…
Ирина поднялась с постели, подошла к двери. Ха, не заперто! Вот и пускай сами на себя пеняют. Нормально я себя чувствую, ну их всех!
Красота древесного города, так поразившая ее в прошлый, невообразимо далекий, раз, теперь почти совсем не трогала душу. Ирина спросила у одной молодой пары, как ей добраться к Детскому Центру. Те, очень вежливо и доброжелательно, проводили ее к тант-площадке.
Как просто, если умеючи…
Но к себе в квартиру Ирина не
Да что со мной такое творится?!
Она присела на лавочку, вытянула ноги, наслаждаясь покоем. Прикрыла глаза, подставляя лицо морозному ветру. Ветерок был слабым, и солнце пригревало: день стоял теплый. Вспомнился вдруг один из старых ставропольских парков по соседству со школой. Ирина любила бродить по нему после уроков, впоследствии — после работы, а еще позже — катать в коляске маленького сына…
Все ушло! dd> Ирина все-таки встала и пошла по дорожке, — без всякой цели, просто по прямой. Возвращаться в свою квартиру не хотелось совершенно. Ее трясло. Наверное, она простыла в ледяной воде. Плевать. Не это важно, не в том счастье.
Ноги сами привели ее к магазину музыкальных инструментов. Ирина вспомнила, как впервые познакомилась с его хозяйкой, чернокожей женщиной-мирету. Как же ее звали? Лютай, вот как. Лютай Рах-Нпори. Тогда дело закончилось кошмарной дракой, и много инструментов оказалось испорчено, в том числе и близкий Ирининому сердцу "роаел", аналог земного рояля.
Сейчас в магазине красовался новый. Ирина поджала пальцы, невольно вспомнившие игру на клавишах. Сесть бы сейчас и сыграть чего-нибудь… не такое неприятное, как печально известный "синий рассвет", а что-нибудь из классики… Лилайон ак-лидан вытащил из ее детской памяти причину мучительного отношения к игре на публике. Не сказать, что Ирина справилась с этой болью, здесь еще предстояло немало поработать над собой, но для себя, в своей квартирке, она играла теперь гораздо чаще. И сейчас, глядя на роайел, она вдруг поняла, что вполне смогла бы сыграть… просто так… для души… без той боли, какой обычно сопровождалось такое желание…
Размечталась…
Ирина уже собралась уходить, как вдруг заметила Клаверэля барлага, мило беседующего с хозяйкой магазина. Собственно говоря, поразило ее вовсе не наличие барлага в магазине и даже не его явные увивательства вокруг госпожи Рах-Нпори. На нем в этот раз не было обычной черной униформы. Снежно-белый, очень эффектный костюм. Оружие, правда, висело на местах, Клаверэль барлаг по долгу службы наверняка и в постели со своими бластерами не расстается.
Но этот сияющий парадный вид… Таким Ирина барлага еще не видела. А чего удивляться, сказала она себе тут же. Может, он Артудекта наконец поймал, вот и вырядился по случаю.
Она слишком долго торчала на виду, вот ее и заметили. Пришлось подходить и говорить в се положенные вежливости. Лютай Рах-Нпори заговорила о музыке, очень уж ей хотелось все-таки наставить Ирину на путь истинный и вернуться к Фарго под крылышко. Ирина пропускала все ее слова мимо ушей.
— Ты что, уже вернулся из Белого сектора? — спросила она у Клаверэля барлага.
— Откуда?! — не понял тот
Ирина заледенела от внезапного ужаса. Она внезапно
очень четко и очень ясно вспомнила все утренние события. И поняла, что Клаверэль барлаг совершенно не в курсе. Это открытие ошеломило ее. Он, — и ничего не знает? Да быть этого не может!Психокод вспыхнул в ее сознании красной строкой. Точный адрес… западня…
В которую, вполне вероятно, уже попался Арэль Дорхайон.
— Слушай, — нервозно сказала Ирина, — а где сейчас а-дмори леангрош?
Барлаг очень удивился такому вопросу:
— Тебе-то что за забота?
— А ты с ним свяжись! Есть же у тебя код доступа, свяжись с ним немедленно! Вот прямо сейчас…
Ирина обнаружила, что почти кричит, но это осознание прошло стороной. Ей было страшно сейчас, так страшно, как никогда в жизни.
— Да что это на тебя нашло, в самом-то деле? — с досадой проговорил Клаверэль барлаг. — Что случилось?
— Западня, — прошептала Ирина одними губами. — Ловушка! Как же он тебе не сказал… полдня, целых полдня, ч-черт… И ты сам тоже… хорош… генерал кислых щей!
Она развернулась и припустила к ближайшей тант-площадке.
— Эй! Тебя какой сайфлоп укусил? — несся ей вслед возмущенный голос Клаверэля барлага. — Вернись сейчас же и объясни, что случилось!
Ирине не было дела. Она влетела на стоянку, плюхнулась на ближайшее блюдце и выпалила адрес, на полном автомате. Тант взвился в воздух на бешеной скорости.
ГЛАВА 23. НА БЛИНАХ У АРТУДЕКТА
Белый сектор представлял собой какую-то складскую зону. Причем автоматизированную до предела: Ирине не встретилось ни одного живого человека. И на жилые дома эти серебристо-серые одинаковые коробки без окон и дверей, ровными рядами шагавшие за горизонт, тоже не походили совершенно.
— Вот проклятье! — ругнулась Ирина вслух, ощущая, глухое отчаяние.
Где здесь искать а-дмори леангроша? Или, — давайте уж посмотрим страшной правде в глаза, — хотя бы его труп? Из-за меня все… я виновата…
— Ай!
По глазам полоснуло бесшумной вспышкой ярчайшего света. Ирина замотала головой, заплакала, но напрасно, зрение не вернулось. И тут же ее крепко ухватили за ворот.
— Ну? Кому говорила — придет! — раздался торжествующий женский голос.
— Отпустите меня! — завизжала Ирина, безуспешно пытаясь вырваться из цепких пальцев. — Отпустите сейчас же!
— Да пожалуйста!
Сильный толчок отправил ее прямиком на землю. То есть, земли тут как таковой не было, лишь местное подобие асфальта. Падая, Ирина очень больно ушибла локоть и не сумела удержаться от вскрика. Кто-то брезгливо потыкал в нее носком ботинка.
— Что, дружок, проспорил? — с ехидцей спросил все тот же женский голос, обращаясь к кому-то, которого Ирина не видела, да и видеть не могла.
Она кое-как села, растирая пострадавший локоть. "Коготок увяз, всей птичке пропасть", — вспомнилась вдруг любимая бабушкина поговорка. И это было воистину так: честным гражданам ни к чему ослеплять гостей световыми гранатами.
— Где а-дмори леангрош? — спросила Ирина. — Что вы с ним сделали?!
— Оп-па! — с нездоровым восторгом воскликнул мужской, знакомый-знакомый-знакомый голос. — Получилось!