Это было у моря

— Простите.

— Опять ты мне выкаешь? И как тебе не надоест?

— Прости. Не буду.

— Вот и славно! Давай так. Заключим сделку. Станем ну, друзьями, что ли. У тебя же есть старший брат, верно? Ну, представь себе, что говоришь с ним. И никаких физических контактов. Никаких провокаций. Я, со своей стороны, постараюсь держать себя в руках. Меньше тебя обкуривать. Пить я, конечно, буду все равно, но не так нарочито, и уменьшу дозу. А ты будешь вести себя прилично, как хорошая маленькая девочка.

— Я не маленькая девочка.

— Я знаю, седьмое пекло! Это будет как игра.

— Я думала, что вам не нравятся игры. Что вы предпочитаете правду.

— Опять ты выкаешь? Да, я не люблю игр, не люблю притворства. Но сейчас, в этой ситуации… Считай, что я изменил мнение.

— А что мы будем делать? Ну, когда не будем… спать…

— А что бы ты делала со своим братом?

— Мы всегда разговаривали.

— О чем?

— Да обо всем на свете! О наших общих воспоминаниях — он помнит вещи иначе, чем я. Я помню картинки, а он — факты, названия, имена…

— Да, общих воспоминаний у нас с тобой нет, тут ничего не поделаешь. А те, что есть, лучше не вытаскивать, для общего же блага.

— Ну, всегда можно что-нибудь придумывать… Иногда мы с братом говорили о том, что хотим делать, когда станем взрослыми. Куда поедем, чем бы там можно было заняться… Сравнивали вещи, что нам нравятся: музыку, книги, места…

— Я в этом ничего не понимаю, но готов попробовать. Если ты мне поможешь начать.

— Очень хорошо. Я согласна.

— Значит, по рукам.

Он подошел к ней, протянул свою огромную ладонь. Ее рука, прохладная от сырого камня, была почти в два раза меньше. Они пожали руки, и оба одновременно вздрогнули от прикосновения.

Сандор вскинул здоровую бровь.

— Так, все. Больше никаких контактов. Только разговоры.

— Только разговоры, да. Обещаю. Отвези меня обратно, в гостиницу. Я устала.

— Не знаю, надо спросить у Серсеи. Отпустит ли?

— Спроси.

Сандор развернулся, оставляя на влажном песке четкие следы, и ушел на террасу, где, судя по звукам беседы, сидели Серсея и Петир Бейлиш. На Сансу пахнуло уже знакомым ароматом вишневых самокруток. Все же, приятный запах.

Она слышала, как Сандор задает Серсее короткие вопросы. Ее ехидный смех: «Что, уже хочешь утащить свою добычу в нору, Пес? Торжествуй — можешь таращиться на нее всю ночь напролет. Только глазами дырку в ней не прожги, а то станет таким же чудищем, как и ты». Зачем она так? Это звучало так… так жестоко! Так отвратительно пошло! Санса поморщилась от боли — внутри было так, словно ей заехали по самому больному месту, шлепнули жесткой ладонью по поврежденному боку… Ей захотелось перенестись отсюда за тысячу миль. И забрать его с собой. В какое-нибудь такое место, где их наконец оставят в покое.

С террасы раздался веселый смех, и голос Серсеи прокричал:

— Мешок с бельем своей принцессе не забудь, рыцарь! Машину можешь мою взять. Как отвезешь Сансу в номера, поезжай на мойку и вымой машину, коль скоро увиливаешь от работы. С утра пригонишь ее к восьми — я еду в город. И возьми на столе моего кабинета лекарства для девчонки — таблетки два раза в день, с утра и вечером, перед сном. Еще мазь. Будь хорошей сиделкой и напоминай ей о приеме лекарства. И не забудь о колыбельной. Чтобы уж она точно мучилась кошмарами всю ночь! Удачно вам провести время!

Санса сползла с камня, взяла в руки туфли. Она было решила забежать на террасу, поблагодарить тетку за врача, но вдруг поняла, что ей этого совсем не хочется. Особенно в связи с тем, что она только что услышала. Она осознала, что то, что для них с Сандором было невыносимо тяжело — все это завуалированное болезненное притяжение-отталкивание — для давно заметившей все Серсеи было лишь веселым действом, развлекухой, экспериментом с неизвестной пока концовкой. И идея поселить их в один номер — еще одна фаза этого эксперимента. Как посадить жуков в банку. Одно Сансе было непонятно — для чего это вообще было Серсее нужно? В отличие от Джоффри, Серсея ничего не делала просто так — любая ее жестокость несла в себе скрытый смысл, вела к конкретной цели. Что же это было сейчас? В какой игре Санса была лишь разменной фигурой? Ни на один из этих вопросов ответа она не находила.

«Контроль, дорогая, контроль. Кто контролирует себя и ситуацию — проиграть не может». Санса тяжело вздохнула и побрела, касаясь кончиками пальцев влажных ветвей кипарисов, к калитке. Ей предстояла хорошая тренировка самоконтроля.

========== VIII ==========

VIII

Санса добрела до машины. С террасы на нее воззрились Серсея и Петир, она махнула им рукой, вежливо улыбнувшись, они махнули ей в ответ. Она слышала, как на большой веранде Джофф, захлебываясь, что-то обсуждает с самым молодым из людей Петира, а тот ему снисходительно-почтительно отвечает. Санса не слышала слов, только гул голосов — ломающийся басок Джоффри и низкий голос другого парня. Санса поежилась. Становилось прохладно. Ей крайне не нравилось возбуждение Джоффри — просто мороз по коже. И чего, спрашивается, он так раздухарился? Санса тут же стукнула себя мысленно по затылку — может, действительно, человек заинтересовался спортом, а она тут, как старая бабка, не узнавши, судит, оценивает… Должно же быть и в Джоффри что-то хорошее! Ну, хотя бы капелька… Но инстинкт, которому Санса не очень доверяла, подсказывал ей, что вся эта история с поездкой, затеянной сегодня с утра Бейлишем, прячет в себе что-то странное, каким-то боком непристойное и даже зловещее. То, про что лучше не думать. Лучше не знать. Не подглядывай в замочную скважину, не подглядывай…

Резко подул ветер, спеленав Сансе ноги ее же платьем, облепляя мелкими, как монетки, листочками акации автомобиль, возле которого она стояла, срывая хрупкие сухие ветки с кустов жимолости и наклоняя упрямые верхушки кипарисов — они, как истинные стоики, не желали гнуться и лишь потрескивали и кивали друг-другу в молчаливом согласии. Осень заходила с черного хода, она подкрадывалась тихим, едва заметным шагом, словно шорохом утренней влажной палой листвы в саду — незримо, но неизбежно.

В доме хлопнула дверь. С террасы наконец спустился Сандор, таща ее вечный мешок. Боги, зачем он таскает его туда-сюда? Или умница-горничная уже успела все постирать и высушить? От этой мысли Санса вздохнула с облегчением: наконец-то она избавится от ненавистного платья! Она готова была выскочить из него прямо тут, на лужайке, на радость всем присутствующим.

Санса нервно хихикнула. «Не уверена, что Серсея оценила бы жест. А уж Сандор…» Санса густо покраснела, тут же дала себе мысленно пинка, но щеки продолжали предательски пламенеть, когда Клиган, тоскливо поглядывающий на волнующееся свинцовое море невдалеке, дошел до машины и забросил Сансин мешок на привычное уже место позади сидений. Поверх черной рубашки он накинул на одно плечо черную же кожаную куртку — шла она ему удивительно. Санса сглотнула, вздрогнув.

— Ты что тут подпрыгиваешь, как цыпленок? Почему не села в машину?

— Я думала, она на какой-то сигнализации, еще заорет.

— Нет, я уже все отключил. Да ты замерзла, что ли? Что тебя всю трясет?

— Н-н-не знаю. Ветер…

— Погоди, так не пойдет. Еще простудишься в своем этом наряде. А в мешке у тебя ничего нет?

— Нет, там только майки.

— Тогда держи мою куртку, пока доедем.

Он накинул ей на почти голые плечи свою кожанку, стараясь не дотрагиваться до ее тела. Санса вцепилась в края куртки дрожащими пальцами. До настоящего момента она и не осознавала, насколько замерзла.