Это даже не умрёшь
Шрифт:
Начало дискуссии, последовавшей за публикацией отчёта, можно частично проследить по следующей выборке отрывков из редакционных статей и авторских колонок.
La Repubblica (Италия), 13 июля:
«Не может быть никакого сомнения, что это открытие будет использовано в военных целях. Это всего лишь вопрос времени. Хорошему солдату не нужно критическое мышление; напротив, критический, зрелый взгляд на мир может только помешать выполнению приказов... Если русские ещё не прививают бессмертие своим силам особого назначения, значит, они собираются сделать это завтра. Они будут первыми – но не последними.»
«Наша страна» (Израиль), 13 июля:
«Первая мысль – какая
Ouest-France (Франция), 14 июля:
«Что ж, как уже не раз бывало в истории, Святой Грааль оказался не совсем таким, каким мы его себе представляли. Спору нет, в руках у человечества оказалась если не вечная жизнь (такое не выяснишь за пару месяцев), то эффективное лекарство против преждевременной смерти. Если дочитать отчёт [Каролинского института] ровно до середины и положить на полку, впору ликовать и предаваться фантазиям о дивном новом мире, где все инфицированы прирученным вирусом бессмертия и никому больше не страшны убийства и несчастные случаи. Смерти больше нет, дамы и господа! Последний трус может смело карабкаться на Эверест, прогуливаться в нетрезвом виде по [району Парижа] Ле-Аль после полуночи или даже порвать с опостылевшим офисным существованием и податься в тореадоры или наёмники...
Увы, у отчёта есть и вторая половина. За победу над смертью придётся заплатить «ухудшением аналитических способностей» и «деградацией критического мышления», а то и – выговорить страшно – «инфантилизацией сознания».
Это не просто прискорбно. Это несправедливо.
Рискну предположить, что дорогой читатель, подобно мне, не всегда в восторге от собственных аналитических способностей и критического мышления – особенно когда речь заходит о планировании расходов на месяц. Рискну предположить также, что, несмотря на посещение родительских собраний или даже хирургически подтянутую физиономию, дорогой читатель, как и я, нередко мучается подозрением, что внутри с шестнадцати лет изменился незначительно.
Но! В нашем случае всё это, конечно, лишь благородные сомнения. В то же время и вы, и я без труда назовём пять родственников, десять коллег и двадцать знаменитостей, у которых, судя по их поведению, нет и зачатков критического мышления, а развитие сознания застопорилось скорее не в шестнадцать лет, а ещё в начальной школе.
И вот это несправедливо. Этим людям нечем рисковать! Они могут хоть завтра отправляться в Стокгольм и выстраиваться в очередь за бессмертием у Каролинского института.»
Göteborgs Posten (Швеция), 14 июля:
«... я вздохнула с облегчением, когда прочитала, что «инфекционный агент» передаётся новому носителю «только в очень специфических условиях» (неплохо было бы знать, что это за условия, вы не находите?). Если бы я верила в Бога, я бы немедленно упала на колени и обратилась к нему с молитвой: Боже, упаси нас всех от эпидемии бессмертия, тем более такого бессмертия. Мы на этой планете не блещем ни интеллектом, ни нравственностью; если мы станем ещё тупей и при этом будем жить вечно, мир превратится в ад.»
Svenska Dagbladet (Швеция), 14 июля:
«Харриет Вальберй-Хенрикссон подчёркивает: «то, что произошло в России, - это не чудо, это имеет естественные причины, которые сейчас изучаются». Я не берусь спорить с ректором Каролинского института, но у меня вопрос: а имеет ли смысл проводить такое различие в этой ситуации? Можем ли мы с определённостью сказать: да, вот именно в этом месте кончаются естественные причины и начинается чудо? Мы столкнулись с явлением, механизм которого (по
признанию самого ректора) нам совершенно не ясен. До сих пор это явление было знакомо нам только по сказкам и священным книгам. Чем же это не чудо?»Frankfurter Allgemeine Zeitung (Германия), 15 июля:
«Русские, давно убедившие всех в исключительной широте и величине русской души, теперь подкинули миру ещё одну причину сомневаться в существовании души как таковой. Так, по крайней мере, полагает Кристоф Хаммершмитт, профессор философии Университета Гумбольдта: «Более наглядной демонстрации ложности дуализма душа-тело просто не придумаешь. Не обязательно звонить профессорам философии, любой школьник сказал бы вам то же самое... Если данные [отчёта Каролинского института] верны, то что мы имеем? Заражённый [вирусом бессмертия] умирает во всех смыслах этого слова, придраться не к чему. Затем, через шесть дней, воскресает. Между смертью и воскрешением в его памяти – большая чёрная дыра. Где находилось его сознание? Я не сомневаюсь, теологи и Святой престол быстро найдут для этого какое-нибудь творческое объяснение, но, если вы спросите меня, это один из тех случаев, когда правда лежит на поверхности (klar wie Kloßbrühe): оно нигде не находилось. Его просто не было – пока вирус, прошу прощения за грубое сравнение, не перезапустил систему. Тот факт, что работа программного обеспечения при этом страдает, только лишний раз подтверждает фундаментальное единство сознания и его носителя, то есть мозга.»
Прежде, чем последовать совету проф. Хаммершмитта и обратиться за разъяснениями к школьникам, мы решили узнать мнение того, кто, по его словам, в данный момент должен работать над «творческим» (einfallsreich) решением вопроса, - Мартина Крайнера, профессора католической теологии Мюнхенского университета, автора книги «Вопрос о душе» (Die Frage nach der Seele), которая вышла в феврале этого года... Мы спросили профессора Крайнера, готов ли он возразить своему коллеге – или же правда, опровергающая существование души, действительно лежит на поверхности? «В определённом смысле, да, правда лежит на поверхности», засмеялся проф. Крайнер. «Но, похоже, мы с профессором смотрим на разные поверхности (in verschiedene Kloßbrühen hineingeguckt haben). Насколько я помню, в отчёте Каролинского института написано чёрным по белому: между смертью и воскрешением заражённого в течение многих часов мозг отсутствует напрочь. Сначала он разлагается, потом и вовсе заменяется этой любопытной тканью, которая там называется intermediary pseudo tissue, если мне не изменяет память. Если, как говорит коллега Хаммершмитт, единство мозга и сознания столь фундаментально, то где же находится сознание, где находится весь этот огромный объём информации, когда мозга попросту нет? Кроме того, профессор забывает, что амнезия не ограничивается собственно периодом смерти – как минимум несколько дней перед смертью забываются так же бесследно. Не хотел бы спешить с заявлениями, что у нас в руках бесспорное доказательство существования какого-то нематериального носителя сознания, но это очень, очень интересное открытие...»
Süddeutsche Zeitung (Германия), 16 июля:
«[Епископ] видит эту проблему следующим образом: «Либо мы признаём, что преемственность личности заражённого между смертью и воскрешением обеспечивается неким нематериальным носителем, либо мы смиряемся с тем, что воскресший – это новая личность. Она может быть совершенной копией убитого, но ни о какой преемственности, если привязывать сознание к мозгу, не может быть и речи. Это очень прямолинейная философская задача, скорее даже логическая задача, с очевидным ответом.»
Нейрофизиолог Михаель Хёрстер (Гейдельбергский университет), однако, не согласен с епископом. «Поскольку мы почти ничего по-настоящему не знаем об этом инфекционном агенте, проблема выходит за рамки философии. Агент, которому под силу обратить процесс разложения через тридцать часов после смерти, вполне может обладать способностью копировать и хранить информацию, причём огромный объём информации. Почему бы нет? Мы же ничего о нём не знаем. И пока мы не поймём механизм воскрешения, я не вижу особого смысла в философских дискуссиях на эту тему.»