Этот дурак

— Мне казалось, вы типо уже на одной волне, — удивляется Сорокин, с шумом отхлебывая чай, чуть морщась от сладости. — Хотя подобные разговоры тебе лучше с девчонками вести.

— С кем? С ними что ли? — киваю на шагающих мимо Люсю с Дусей. Аркаша дергает плечом, в ужасе отодвигаясь.

— Окстись, Степашка, они тебя занудными речами о пользе и вреде сексуальных связей запытают., - перекрестился, плюнув три раза через плечо, суеверно оглядевшись. Закатываю глаза, рассматривая потолок. Не то, чтобы мне не с кем поговорить было, просто иногда хочется поделиться горестями вот прямо сейчас. А не потом. Однако парни такие парни, куда им тонкую девичью организацию понять.

— Кстати, — встрепенулся вдруг Женя, привлекая внимание, переворачивая экран смартфона так, чтобы мы видели все. На картинке из Инстаграма нашего университета объявление о праздновании Дня Хэллоуина в последний октябрьский день пред наступающими морозами. В субботу на этой неделе. Задумчиво разглядываю скалящуюся ведьму, мысленно с тоской понимая. Что идти то мне туда не с кем.

— Пойдете? — спрашиваю и рыжие синхронно кивают.

— Естественно! Университетская вечеринка: пиво, девочки в нарядах развратных ведьм… — мечтательно вздохнул Ведюков, опуская ресницы.

— Какие девочки с пивом, Аркаш. Вечеринка в универе будет, да нам ректор в жизнь не позволит устроить разврат под крышей его священной обители! — горячо произношу, глядя на поникшие лица. Уверена, Иван Федорович, каким бы приближенным к студентом человеком не был, подобное не разрешит. В конце концов, там ведут весь педсостав. Представляю себе Елисея Сергеевича в наряде психованного ученого или Наталью Семеновну в костюме супергероини из комиксов Марвел. Ага, как же.

Скорее небеса падут.

— …в любом случае наша Степашка пойдет в наряде коалы! — ржет Жека, пока я выныриваю из своих мыслей, возмущенно засопев.

— Чего?! Да я буду самой красивой ведьмой на этом празднике, вот увидишь!

— Вампиршей, — хмыкнул Аркадий, двигая бровями, — как Кэтрин из «Дневников вампира».

— Господи, прекрати смотреть всякую муть, — буркнул Женя, отворачиваясь.

— Эй, она сексуальная!

Знать бы мне еще тогда, что крутые вампирши да сексуальные ведьмы не моя тема, купила бы костюмчиков на Ибее на три года вперед!

На психологии скучно, нудные речи о перипетиях личностного роста человека, очередные рамочные тесты, в которые тебя пытаются загнать. Никогда не понимала эту науку. Собственно, я ее и наукой-то не считаю. Даже химия с физикой не вызываю у меня такой зевоты, однако всем будущим учителям она попросту необходима. А после пары буду свободна как ветер, смогу выспаться и поддаться самокопанию в собственной квартире, познавая силу девичьих страданий.

Мечты о кровати с подушкой тормознула все та же преподавательница по психологии, она же в народе — психичка Анька Понедельник. Фамилия у нее такая — Понедельник.

— Злата, будьте добры сходить в подсобку и принести тряпку новую. — Голос Анны Александровны не терпящий возражений, с брезгливостью королевы выбрасывающую старую. Помыть что ли в туалете не судьба? Так и хочется послать подальше, заявив, что мое время истекло после окончания пары, но глядя в эти круглые линзы очков. За которыми глаза темные, вечно понимающие прячущиеся, молча, киваю, с надеждой глядя на Винтика со Шпунтиком.

Рыжие только руками разводят.

— Прости, у нас двойное свидание, — заявляют, а я горестно вздохнув, плетусь из кабинета в сторону лестницы, дабы спустится вниз и зайти в подсобку. По дороге вспоминаю, что нужно за ключом зайти к вахтеру, снова вздыхаю.

— Ключ вернешь на место! — рыкает Попов, нетрезвым взором оглядывая меня, будто сканирую.

— Я з-записивал! — пошатнулся, погрозив пальцем, да скрылся в своей коморке.

— Ага, главное сам вспомни, чего записал, — бурчу, вышагиваю в нужное место. В университете тихо вечером, занятия почти закончились. Редкие студенты, будущие магистры сейчас либо на консультациях, либо на пересдачах. Спускаюсь под лестницу, открывая замок со скрипом, оставляя ключ в двери, и вхожу внутрь помещения, пропахшего сыростью с пылью, рассматривая сваленные в кучу ведра, швабры, тряпки, старые парты да прочий хлам.

— Где-то в углу, тебя ждет старый лысый маньяк, — напеваю под нос, выискивая нужную вещь в куче сваленного мусора. С торжественным криком выуживаю кусок материала, когда дверь за моей спиной с грохотом закрывается, ключ в замке поворачивается, и я остаюсь один на один с тряпкой в подсобке под тусклым светом одинокой лампочки Ильича.

— Эй! — возмущенно оборачиваюсь, глядя на металлическую преграду к свободе. — Кто там? Что за шутки такие?!

Если бы не глупое девичье приглушенное хихиканье, наверное, испугалась бы. Но судя по глумливому хохочу каких-то девиц, всего лишь глупая шутка.

— А ну откройте! — придаю голосу грозности, слыша в ответ фырканье.

— Не будешь лезть к Яну, Степанова! Поняла? — вопит Люська, а рядом ей вторит Дуська:

— Ясно, да?!

Вот что я понять должна? Что вы две чучундры? Так и без того ясно.

— Эй, кикиморы, выпустите отсюда! — стучу, но в ответ лишь издевательский смех получаю, осознавая, что меня тут походу на всю ночь закрыли. Вряд ли Попов в своем нетрезвом состоянии обо мне до утра вспомнит. Да утром тоже не факт.

— Вот блин, козы, — шиплю, роняя сумку на одну из старых парт, поднимая столп пыли, чихая.

— Тьфу, развели бардак, — ворчу, вытирая чистой тряпкой, будущее спальное место. Звонить куда-то бесполезно, в этом бункере космическая станция ловить не будет, что говорить про сеть. На меня грустно Е-шка интернетная смотрит, а фраза «нет сигнала», как бы намекает.

«Только экстренные вызовы»

Не звонить же в службу спасения из-за двух куриц, правда.

Усаживаюсь на парту, обнимая рюкзак, с грустью разглядывая унылый интерьер.

— Никому ты не нужна, панда, — произношу в пустоту, ощущая давление в груди да влагу на глазах. Обидно за себя, жуть просто. — Все бросили, одну-одинешеньку оставили. Никто Златоньку не спасет, умру тут в окружении тряпок с ведрами. Только через тысячу лет антропологи откопают мои бренные останки. Изучат, вывалят на всеобщее обозрение, со словами: «Сия особь человека разумного умерла вследствие стороннего вмешательства и обстоятельств, помешавших ей выбраться наружу из закрытой подсобки».