Евангелие от обезьяны

Откуда же возобновилась в Веронике Аристарховне столь светлая вера в сакральность Баровых писулек, в коих до сего момента она была безвозвратно разочарована?

Ответ приходит сам собой в ту же секунду. Оттуда, что она нашла им подтверждение. Впервые за все эти годы.

Стараясь не возбуждать подозрений Марата, я тактично осведомляюсь, когда именно он принес другу шнур и пистолет. И, разумеется, это тоже произошло за те же два дня до второго пришествия!

Цепочка вдруг складывается у меня в голове на удивление ровно. Настолько ровно, что абсурдность входящих в нее звеньев-событий безнадежно меркнет перед красотой хронологии. Итак.

За два дня до пришествия Марат, не в силах больше наблюдать медленную смерть товарища, приносит Бару шнур и пушку. В тот же день Бар начинает писать «Евангелие от Обезьяны» – очевидно, подсоединившись к разъему. И каким-то образом качнув через него файл с планами Бога на ближайшее будущее.

За день до пришествия Бар берет пушку и впервые за долгое время выходит из квартиры. Скорее всего, на это его спровоцировало опять-таки подключение к компьютеру. Перемкнуло какое-то реле – и бедняга рысью-подранком рванул на волю, к опасностям Большого Города, коих он, судя по бегающим между строк его рукописи тараканам, так панически боялся. В тот же вечер сайко-бой доказывает полную обоснованность этих страхов, убив троих несчастных, которых принял за персонажей своего же собственного романа-галлюцинации.

Вера (которую я теперь уже и не знаю как называть, на языке все время крутится это идиотское «Нико») заходит в квартиру, но вместо хозяина видит монитор с сагой про взрыв и второе пришествие. Почему-то это ее сильно взволновало: предчувствие? Нико… блин, Вера в панике звонит Марату; но тот, будучи уверенным, что Бар сейчас тихо посасывает дуло в каком-нибудь красивом символичном месте и лучше ему не мешать, успокаивает ее и разубеждает поднимать шум. «Давай дадим ему немножко свободы, Вероника, в конце концов, он ведь не совсем беспомощен, вбить свое имя в компьютер милицейского околотка он сможет всегда». Замечательно.

А в день пришествия Вера вдруг узнает, что и взрыв, и само пришествие – правда. И что Бар знал об этом еще позавчера, когда начинал писать столь взволновавшую ее сагу. Все так, мать его, просто!

О том, что происходило в следующие несколько часов, я могу лишь догадываться. Логично было бы предположить, что, пока я наблюдал процесс создания телеопиума по лекалам Геббельса в мусульманской локалке, Вера таки предприняла попытку встретиться с подопечным овощем лично. Надо полагать, в этом случае наткнулась она на то же, на что спустя еще несколько часов наткнется Пороков, а вслед за ним и я: на железную дверь, запертую паленым Нострадамусом изнутри. Вряд ли последний был к тому времени мертв – иначе не успел бы закончить «Евангелие» и сейчас благоухал бы на два порядка убийственнее. Скорее всего, просто сидел и дописывал сагу; творил, законнектившись со всемирной паутиной и не отвлекаясь на внешние раздражители.

И что, спросите, должна была делать Вера, перед которой впервые за два года бития об стенку наконец замаячила призрачная надежда на чудо? Она ведь знала о чудотворных способностях Азимовича – сама мне призналась. Что предпринять, когда от тайны волшебника, единственного из всех существ мира способного навсегда исцелить вашего ребенка от опухоли мозга, вас отделяет всего лишь какая-то долбанная металлическая дверь, но вот именно ее-то вы и не можете открыть? Притом что тупо вызвать слесаря нельзя – иначе придется подключать официальные инстанции, и ваше сакральное знание о тайной летописи будущего тут же станет достоянием общественности.

Я отвечу вам. Надо найти того, кто столь же безоговорочно нырнет в водоворот любой степени безумия ради спасения вашего сына. Но при этом еще сможет залезть по стенке в окно третьего этажа, отмахаться от непрошеных конкурентов, буде таковые объявятся, и даже попытаться – ну хотя бы попытаться – заморочить голову онистам, которые, конечно же, тоже не лыком шиты и тоже ищут Азимовича для других, каких-то своих онистских чудес.

И эврика! такой человек у вас всегда под рукой. Еще бы, ведь это отец вашего больного мальчика. Вы с дьявольской рассчетливостью расставляете силки, капканы и целый день управляете папашей, как марионеткой. Закручиваете сюжеты и заводите такие механизмы, которые может завести только идеальная стерва, сходящая с ума от опасности потерять единственного сына. А вечером целуете его (марионетку) «в щечку», трогательно плачете ему под мышку, прощаете вами же организованную измену, благословляете на поиски и чуть ли не ногами выпихиваете из квартиры. Лети, лети, лепесток. И, главное, – быть по-моему вели.

Иначе ты и не сможешь: ведь это и твой ребенок тоже.

И ты так же продашь душу дьяволу в обмен на чудо. Дьяволу… или Богу.

Единственное, что вам мешает – это то, что вы ну никак не можете объяснить тому самому лепестку, отчего и почему всю дорогу скрывали от него, что ходите за вашим общим знакомым. Что кроется за этим, дорогая? Что ты мутила у меня за спиной все эти годы, раз теперь так боишься рассказать правду?

– Скажите, Марат, – осведомляюсь самым вкрадчивым и безобидным голосом, на который способен. – Чисто теоретически – разъем способен помочь человеку предсказывать будущее?

Конечно, он знает ответ. Он, чей лучший друг стал кроликом чокнутого Героина, изучал все связанное с разъемами чуть ли не на профессиональной основе. Он объясняет:

– В каком-то смысле – да. Ограниченными дозами и не со стопроцентной вероятностью, но – способен. Но это, конечно, будет не классическое пророчество, а скорее… аналитический прогноз.

Гарь снова прет в глаза с улицы, борясь с трупным запахом – битва зла со злом, боксерский матч «Голиаф vs Голиаф»; видимо, та струя гигантского фена, которая заменяет сейчас ветер, развернулась и двинулась в противоположном направлении. Из гостиной по-прежнему что-то бормочет радио – какие-то подробности о состоянии здоровья генсека после очередной пластической операции. А на меня вдруг лавиной накатывает чудовищная усталость. Наверное, трамадол начал отпускать.

– В основе этого лежит примерно тот же алгоритм, который используют в компьютерных игрушках, – продолжает Марат. – Но если там все варианты возможных действий прописаны на диске ограниченной вместимости, то человеческий мозг может задать машине бесконечное множество направлений развития блок-схемы. Например, вы подключаетесь к разъему и задаете всемирной паутине условие: «Завтра утром умирает генсек. Что будет»? И паутина выдает: «Состоятся похороны». Само собой, это простейший ответ, который даст любой дурак без всякого компьютера. Но если вы запросите ответ поразвернутее, то получите, к примеру, такой прогноз: «Состоятся похороны, на них будет присутствовать председатель президиума верховного совета с супругой, а вот его заместитель придет один». И здесь уже машина предскажет будущее с большей определенностью, нежели вы. Потому как всемирная сеть знает, что супруга зампредседателя президиума улетела на виллу в Дубаи, где спит с молодым арабом, презрев придворный этикет; а вы не знаете, поскольку зампредседателя сей факт от общественности тщательно скрывает. Принцип понятен?

– Более-менее.

– Тогда усложните эту схему в тысячу, в миллион раз. Ведь кроме информации о супруге зампредседателя в сети крутится огромное количество нюансов. И машина рассматривает абсолютно все возможности их взаимодействия. Например, что жена таки вылетит, но застрянет в каком-нибудь Гибралтаре, потому что на пути самолета возникнет, как обещают синоптики, грозовой фронт, и по всей Европе ожидается нелетная погода. Или что она вылетит, но самолет захватят террористы – вероятность такого исхода рассматривается на основании секретных донесений ЦРУ, которое ищет членов Аль-Каеды, планирующих хайджекинг именно что на сегодняшнее число и именно что в аэропорту Дубаи… Ну и так далее. А потом компьютер взвешивает все возможные исходы и выдает на монитор тот, вероятность которого выше остальных – в данном случае, что зампред, как ни крути, скорее всего придет на похороны в одно лицо. Она может быть двадцать процентов, эта вероятность, а может и все девяносто.

Наверное, я только сейчас начинаю, наконец, понимать, какие возможности обещало Разъемщикам это чудовище – человек-вурдалак Героин. Куда там доктору Франкенштейну с его детским лепетом. Скроить монстра из кусков тел разных людей… смешно! Оцените размах: наш герой обещал своим лабораторным мышкам всю Вселенную; обещал и, в принципе, предоставил – только забыв предупредить, что ненадолго и ценой в жизнь.

Само собой, в сети есть данные о принципах работы спецслужб, характерах их глав и секретных директивах на случай того или иного развития событий. Просто потому, что в сети есть вообще все – и тут главное, умеешь ли ты найти нужную информацию. Если все обстоит так, как говорит Марат, паутина и вправду может утверждать, что наиболее вероятной реакцией онистов на известие о появлении Азимута в мусульманской локалке станет взрыв. Паутина знает, что у онистов нет доверия к руководству локалки, что локалка отбивается от рук со скоростью катящегося под откос поезда – ведь об этом даже «болтают в народе», чего ж говорить о машине, владеющей всей информацией мира. Паутина выдергивает из себя ниточки указов и внутриведомственных распоряжений с грифом «Совершенно секртно», анализирует их и делает вывод: онисты не станут полагаться на рулящих в локалке, онисты будут искать повод для оперативной зачистки, пока Азимут не собрал вокруг себя воинов Аллаха и не повел их на Кремль. Поэтому паутина выносит вердикт: будет взрыв, вероятность – 95%.