Еврейское остроумие

Йойне смотрит в театре "Марию Стюарт". Дела королевы идут все хуже, и Йойне заливается горючими слезами. Внезапно ему приходит в голову мысль: "Боже мой, что я делаю? Я ее не знаю, она меня не знает — с чего же мне так волноваться?"

Шмуль с женой были на "Фаусте". По дороге из театра домой Шмуль размышляет вслух:

— Туманная какая-то пьеса. Самого главного так и не объяснили: что эта девушка — ну, Гретхен — сделала с драгоценностями, которые ей Фауст подарил?

Отец — сыну:

— Опять собрался в театр? Ты же только вчера смотрел "Фауста", первую часть.

— Ну да. А сегодня я пойду на вторую часть.

— Только и знаешь, что пускать деньги на ветер! Почему вчера ушел со второй части?

Шмуль перед памятником Гете.

— Ну, кто он такой, в конце концов? Не полководец, не кайзер… Подумаешь, "Разбойников" сочинил, только и всего!

— Что ты несешь? "Разбойников" сочинил Шиллер.

— Тем более: он даже "Разбойников" не написал!

— Мне так плохо, что не выразишь словами. Помните, как красиво говорит Ричард Третий у Шекспира: "Стыд и позор, а ведь я в мир пришел, чтоб удержать от ссор!"

— Вы, наверное, имеете в виду Гамлета. Ричард говорит другое: "Коня, коня!"

— Вот-вот. Тоже очень красиво!

Господин Кон стоит перед театральной афишей:

— Что это такое — "Рихард Штраус"? Если Рихард — то Вагнер, если Штраус — то Иоганн…

Супруги Блау приезжают в Вену и вечером идут в театр на оперетту "Мадам Помпадур". Спектакль уже идет, когда госпожа Блау спрашивает супруга:

— А кто она такая, эта мадам Помпадур?

Господин Блау тоже не знает и задает этот вопрос господину, сидящему в соседнем кресле. Тот отвечает:

— Рококо-кокотка.

— Не повезло, — шепчет Блау жене. — Мой сосед заика.

Майзель из Черновиц приехал в Вену по делам. Вечером он вознамерился пойти в театр.

— Что у вас дают сегодня? — спрашивает Майзель у кассира.

— "Что вам угодно".

— Отлично! Тогда пускай будет "Марица"!

Мориц смотрит в театре пьесу из рыцарских времен. На сцену выбегает оруженосец и кричит:

— Боевые кони поднимаются на дыбы!

— Вот это рыцарская речь! — комментирует Мориц. — Сегодня сказали бы по-простому: "Конина дорожает!"

В опере.

— Янкель, почему этот господин во фраке все время угрожает палкой той даме, что на сцене?

— Ш-ш-ш! Он ей не угрожает. Он дирижирует.

— А если не угрожает, почему она так вопит?

Известный банкир Натан крестился и принял имя Габель. Слугам он строго-настрого запретил произносить вслух свое прежнее имя.

Как-то он посылает слугу узнать, что идет вечером в драматическом театре. Слуга возвращается и докладывает:

— "Габель Мудрый"!

Курортный оркестр на открытой сцене.

— Как прекрасно они играют "Иуду Маккавея" Генделя!

— С чего вы взяли? Это же кадриль Оффенбаха!

— Ага, я сразу почувствовал, что тут что-то еврейское.

— Ваш сын, господин Кон, играет на скрипке, как второй Сарасате, — говорит учитель музыки.

Отец, со вздохом:

— Я предпочел бы, чтобы он играл на бирже, как его отец!

Во времена Бисмарка был еврей-депутат Ласкер. О нем ходила такая эпиграмма: "Семь городов спорят за честь быть местом рождения Ласкера: Шримм, Шрода, Бомст, Межерич, Кротошин, Кроянке, Филейне".

— Папа, я иду в оперу, сегодня дают "Жидовку"

— И ради этого ты бросаешь деньги на ветер? Пойди лучше к маме и посмотри на нее. И потом сам решай, стоит ли за такое еще и деньги платить.

Шиммельштейн жертвует на благотворительный базар столько денег, что аристократы-устроители вынуждены пригласить его на праздник. Супруга Шиммельштейна Флора появляется в роскошнейшем туалете — однако, к их огорчению, никто не обращает на них внимания. На следующее утро Шиммельштейн читает в светских новостях: "…Апогеем празднества было появление пышнотелой Флоры, чей тропический аромат вызвал всеобщее восхищение…"

Сияя, он говорит супруге:

— Ты будешь смеяться, Флора-лебен, но ты, наверное, слишком сильно надушилась!

Дочь старика Лакрица обручилась с господином Айзенбергером. Романтичный жених подписывается под любовными письмами по-французски: "Тоn fid`ele berger" (твой верный пастушок).

Одно из таких любовных посланий попадается на глаза старому Лакрицу, и он призывает дочь к ответу:

— Пфуй! Сперва обручаешься с Айзенбергером, а теперь заводишь шашни с Фидельбергером!

Романтичная дочка:

— А солнце все ниже и ниже…

— Ну и пусть себе, — отвечает отец. — По мне, так даже ниже номинала. У меня все равно нет его акций!

Сын, получивший образование на Западе, обожает природу. С большим трудом ему удается уговорить отца пойти с ним на прогулку по городскому валу.

— Ты только взгляни, папа, как красиво там внизу!

— Чтоб тебе провалиться! — возмущается отец. — Тащишь меня сюда, наверх,только для того, чтобы я поглядел, как красиво там, внизу?

Тинкелесу нужно поехать в Париж, но он не знает ни слова по-французски.

— Да ты не волнуйся, — успокаивает его приятель, — ведь тебе надо всего-навсего добраться до кузена. Ты спросишь любого прохожего: "Pardon, Monsieur, о`u est la rue de Rivoli?" Он покажет тебе жестами, и ты скажешь: "Merci, Monsieur, je sais maintenant, o`u est la rue de Rivoli".

Тинкелес выучивает обе фразы наизусть, но в Париже все слова у него путаются, и он спрашивает: "Pardon, Monsieur, je sais o`u est la rue de Rivoli" ( простите, месье, я знаю, где находится улица Риволи).