Эйфория

Джейден не знал, сколько он должен был ждать. Может, было бы мудрее найти приют где-нибудь ещё, но сейчас он не мог найти в себе сил вновь двигаться. Он не хотел возвращаться в машину. Оттуда, где стоял, он мог видеть, что с её боков стёрлось немного краски, а задняя часть была сильно помята.

Норман повернулся спиной к стене и сполз по ней, растянувшись на холодных как лёд мраморных ступеньках.

Это место весьма шикарное.

Словно во сне, он гадал, почему у него было такое идиотское название, с гордостью демонстрируемое над его входом. Он подумал, что перестаёт чувствовать свои пальцы. Через несколько минут его куртка начала казаться тонкой и неподходящей. Норман наблюдал за своим дыханием, белыми облаками вырывавшимся из его губ. Зимнее солнце уже давно село, и последние слабые лучи подчинялись чернильной агонии ночи. Недалеко от него запоздало зажёгся фонарь уличного освещения.

Мелисса, пожалуйста, ради Бога, не задерживайся допоздна на работе этим вечером.

Специальный агент закрыл глаза и задумался о молитве. Как правило, это не было чем-то, что он обычно делал. Но у него были воспоминания из детства, где он сидел в ногах своей кроватки, вынужденный молиться каждую ночь, независимо от того, что за ребяческий Бог был в его голове, и по какой-то причине они решили вернуться. В те дни Богу не удавалось отогнать от него монстров, и Джейден не думал, что Он справиться удачнее сегодня. Теперь ему не нужен был Бог. Бог был заменён тубой и парой очков.

Каждый раз, когда ему казалось, что он добивается прогресса, он вновь соскальзывал вниз. Когда облака всего лишь на мгновение рассеивались, они всегда вскоре возвращались: более сильные, более тёмные, более злые. Было слабостью думать об этом – он признавал это, хотя и думал, всё равно думал: «Не знаю, сколько ещё я это выдержу». Норман почувствовал себя кем-то, кто открывает и закрывает глаза глубокой ночью и не может увидеть разницы в кромешной темноте, кто обнаруживает, что тьма внешнего мира ничуть не отличается от тесной, органической тьмы, наступавшей за его собственными веками.

Он прождал её почти час. Но в конце концов, она пришла.

========== Глава 11. Сострадание ==========

Понедельник, 18:19

Он сидел на ступеньках её дома, склонив голову, словно сокрушённый Атлас. Она с осторожностью медленно подошла. Поначалу она приняла его за бродягу, сгорбившегося у входа в здание, в поисках комфорта вдали от холода. Затем она заметила, что на нём был надет костюм. Затем — покрой его куртки и цвет галстука. После — маленький, стеклянный пузырёк, ярко-голубой, который он крутил между пальцами. Его лица не было видно. Он совсем не двигался, не считая пальцев, шевелящихся в странном, необычайно плавном повторяющемся движении и собственнически обёрнутых вокруг тубы. Она покрепче вцепилась в свою сумку и шагнула ближе.

— Норман?

Ещё прежде, чем она заговорила, его голова резко поднялась. Джейден пронзил её своим взглядом. Он казался несколько отстранённым, будто провёл долгое время на далёком острове и только сейчас возвращался. Он, спотыкаясь, вскочил на ноги и прислонился к стене, чтобы сохранить равновесие. Теперь агент Донахью могла увидеть, каким замёрзшим он был, какими почти синими выглядели кончики его пальцев. Или это было отсветом от пузырька? Он уже исчез. В одно мгновение Джейден уже как-то спрятал его, куда-то в какой-то карман так, что она не видела. Она едва ли не задавалась вопросом, был ли он вообще у него в руках.

— Мелисса, — выдохнул он. Затем ему понадобилось мгновение, чтобы удержаться от падения. Он сделал тяжелый шаг в её направлении. Ей пришлось побороть в себе внезапное сильное желание отступить назад. — Слава Богу, ты здесь. Пожалуйста, не задавай вопросов, ничего не говори, просто послушай меня. Мне нужно, чтобы ты увезла меня. Куда-нибудь в другое место, может в отель. Меня преследовали. На меня напали. Мы должны уходить прямо сейчас, я не хочу, чтобы они шли за нами, но и не хочу, чтобы они знали, где ты живёшь. Думаю, сейчас они меня потеряли. Мелисса, ты должна доставить меня в безопасное место.

Донахью что-то торопливо искала в сумке. Она даже не смотрела на него. На краткое мгновение он почувствовал раздражение, а затем его придавило холодной каменной плитой ужаса. Она поможет ему, ведь так? Он был в отчаянии, ощущал, как инстинктивное уныние просачивается сквозь его поры, тогда как другая, более высшая часть его самого с отвращением отвернулась. В полные паники моменты после погони он не знал, к кому ещё может обраться, и его мозг сразу подумал о ней.

Но она нашла то, что искала, и сейчас пристально смотрела на него суровым взглядом. Он почти был напуган протестом в её глазах, обращающим всё тепло мёда в камень.

— Кто преследовал тебя? — произнесла она.

— Не знаю. Три машины. Не хочу делиться своими мыслями по поводу того, кто это мог быть. Прозвучит слишком безумно.

Теперь она была тем, кто выглядел отчаявшимся: как психиатр, имеющий дело с проблемным пациентом.

— Как давно ты здесь сидишь?

— Не уверен, некоторое время, — он дрожал. — Пожалуйста, давай пойдём. Твоя машина поблизости?

— Я… я припарковалась как раз за домом.

Он приблизился ещё на один шаг и схватил её за руку. Она посмотрела вниз на это так, как будто даже не почувствовала его прикосновения. Между её бровями пролегла морщинка, а на её лице отразилось выражение глубокого беспокойства.

— Пожалуйста, мы должны идти. Мне жаль. Мне действительно нужно, чтобы ты сделала это для меня. Я не могу вести машину. Пожалуйста, помоги мне, Мелисса.

— Норман, ты не можешь просто взять и оставить свою машину здесь вот так…

— Забудь о машине. Если её заберёт эвакуатор — плевать, это всё равно развалюха. Пожалуйста! Пожалуйста! — простонал он.

На её лице читалась готовность уступить. Она посмотрела ему в глаза, увидела, насколько глубоко их захлестнуло волнами страха, и коротко выдохнула воздух, что перед этим задержала.

Как она и сказала, машина была припаркована за многоэтажкой. Норман сел в пассажирское кресло и положил раскрытые ладони на ноги. Несколько секунд Мелисса сидела, наблюдая за ним и глубоко дыша, а затем завела мотор и выехала с парковочного места.

Они ехали вдоль бесконечной конвейерной ленты автодорожной сети, со всех сторон окруженные другими людьми в других машинах, которые понятия не имели, что происходило в персональном мирке Нормана. Он сидел и смотрел через окно на незнакомцев, наблюдая, как их машины сверкают в резком свете уличного освещения, словно резкие крокодильи спины, особое внимание обращая на пылающие белки их глаз, когда они проезжали мимо. Сами они были объятыми страхом крокодильчиками, слишком напуганными в эту минуту, даже чтобы показать свои крокодиловы слёзы. Агент Донахью продолжала следить за зеркалами и проводить рукой по волосам, будто бы ощущала тревогу. Норман тревогу больше не ощущал.

Город раскинулся за ними, словно бирюзово-янтарное ожерелье. Обрати Джейден внимание, мог бы заметить, что на самом деле Мелисса не знала, куда едет и кружила по путанным дорожным развязкам тех частей Вашингтона, где могла ориентироваться, пока решала, что делать. Но он наблюдал за бусинами света и движением, пока в его глазах всё не расплылось в гигантский, сияющий ореол.

— Ладно, Норман, — произнесла Мелисса, и когда его зрение сфокусировалось, он увидел, что они остановились снаружи какого-то отеля в казавшемся спокойным районе города.