F20

— Может… — Толик неопределенно развел руками, — выпить хотите?

Они хотели. Через сорок минут на столе стояла пустая бутылка водки, Толик пошел в «Ароматный мир» еще за одной, а мама Марека с красным лицом орала на его отца по-польски. Больше половины слов я не понимала, но суть претензий тем не менее доходила вполне ясно. Она считала, что Марек такой же порочный, как его отец, и она вообще не удивлена, что он не учится и трахается целыми днями с одноклассницей. А чего еще можно было ожидать, когда с детства у него перед глазами такой пример?

— Знаете, — сказала мама, — он, может, и не виноват. Она могла сама его соблазнить, она ненормальная. Летом я отправила их на дачу, — она запнулась, — к свекрови, и там она спуталась с парнем старше ее на шесть лет.

— Я такого не делала в четырнадцать лет! — сказала мама Марека. — И вы его тоже не знаете. Я его сколько раз ловила, а компьютер его мы только успеваем чинить от вирусов, потому, что он все время смотрит порнографию.

Вернулся Толик. Отец Марека, все это время молчавший, разлил водку и спросил с сильным акцентом, в чем смысл его присутствия у нас?

— Самое ужасное, что они все это делают на глазах у сестры! — воскликнула мама. — А ей двенадцать лет!

— Да что они такого делают? — отмахнулся Толик. — Они же смотреть ее не заставляют.

— А ты считаешь, это все нормально?! — заорала мама. — Почему она не на уроках, а сидит в квартире, где они занимаются сексом?

— Ну, это ты у нее спроси, — хмыкнул Толик.

— Да, — добавил отец Марека, — у нас в детстве тоже все это было. Но я хотел учиться и ходил на занятия.

Они с Толиком переглянулись, как бы поддерживая друг друга.

— Нет, это уже просто я не знаю, что такое! — мама сама схватила бутылку и налила себе водки. — Мы здесь собрались все, чтобы обсудить, что дальше делать с нашими детьми. А ты мне говоришь, что ничего с ними не сделать, потому что они неисправимые!

— А что же можно сделать? — отец Марека как-то неуместно улыбнулся. — Вот мы тут сидим, четверо взрослых людей. Все ведь очевидно. Что им сказать? Не смотрите порнографию? В вашем возрасте рано вступать в интимные отношения?

Мама Марека вдруг вскочила со своего стула и забегала по комнате.

— Как может воспитывать ребенка человек, который сам только и думает, что про баб?! — она подошла к своему мужу и схватила его за плечи:

— Признайся, ты ведь ему просто завидуешь! Ты бы сам так хотел, как он!

— О, господи! — мама громко всхлипнула. — А если она забеременеет?! Что тогда делать?

— Вы пользуетесь презервативами? — спросил у меня Толик.

Я кивнула.

— Как тебе не стыдно?! — мама размазывала по лицу тушь. — Ты понимаешь, что это дети?

— Сегодня пользуются, завтра не пользуются, — сказал отец Марека.

— Конечно, вас это не очень волнует! — взвизгнула мама. — Это ведь не вам потом бегать по врачам, а нам!

— Ну вот только не надо сейчас говорить, что мы во всем виноваты! — вступила мама Марека, подошла к столу и знаком попросила, чтобы Толик налил ей водки.

Все на несколько секунд замолчали. Она выпила, запрокинув голову, потом подошла к Мареку и сказала:

— Встань, гадина такая!

Марек встал. Она засунула руку в карман его джинсов. На пол выпали две зажигалки и несколько презервативов.

— Видишь, как он запасся! — крикнула она своему мужу. — Он думал, что ему и сегодня получится переспать с ней! Я требую, чтобы ты вообще больше не давал ему деньги!

— Ну, это уже глупости, — ответил отец Марека, — или ты что, считаешь, если у них не будет презервативов, они не будут спать?

— А вы еще и курите? — спросил Толик.

— Что же это такое?! — мама раскачивалась на стуле с рюмкой водки в руке. — Наши дети курят, пьют, занимаются сексом! Как мы могли это допустить?! Что мы сделали не так?

— А причем тут мы? — спросила мама Марека. — Мы работали всю жизнь, мы его лечили, когда он сломал позвоночник! Я два года из клиники не вылезала…

— Не вылезала ты по другой причине, — сказал отец Марека.

— Что?! — она выпучила глаза.

— А что я, скрывать буду? — он усмехнулся. — Все прекрасно знали, что ты имела роман с доктором, который его лечил, поэтому мы и не уехали домой…

— Какая же ты скотина!

— Давайте все-таки мы успокоимся и не будем друг друга обвинять, — сказал Толик, — мы собрались обсудить сложившуюся проблему, а не то, кто из нас… — он на секунду примолк, — что делал…

— Так это и есть самое важное! — не согласился с ним отец Марека. — Именно это и влияет! Вот эта женщина, моя жена, изменяла мне с хирургом, по фамилии… Я не помню, Марек, как звали твоего доктора?

— Рубинштейн, — сказал Марек.

— Рубинштейн! — отец Марека поднял вверх палец. — А почему, кстати, мы до сих пор не можем уехать домой? Потому, что у нас работа, да. И квартира… А может быть, она просто спит с Рубинштейном?

Мама Марека вдруг бросилась на его отца и замолотила кулаками по его груди и лицу. Он сбросил ее с себя, и она упала на пол, задев стол. На столе покачнулись стаканы и бутылки. Толик помог ей встать. Отец Марека сидел и тер подбородок, куда она ему врезала. Нас с Анютиком отправили спать.

На следующий день мы встретились в школе. Первым уроком была история. Марека вызвали в доске, чтобы проверить его знания по теме «новое индустриальное общество».

— Итак, — сказала историчка, — в каком веке начался переход к новому индустриальному обществу в странах Западной Европы?

Он не смог ничего сказать по этому поводу, и историчка поставила ему два. Потом она потребовала, чтобы я встала с места и пересела к Наташе Мироновой. Я встала, собрала учебники и вышла из класса.

После уроков Анютик ждала нас у памятника поэту. Это меня почему-то взбесило.

— Зачем ты тут стоишь?! — крикнула я.

— Я хочу пойти с вами, — сказала она.

— Ты не будешь больше ходить с нами!

— Почему? — удивилась Анютик.

— Потому что тебе двенадцать лет! И ты должна сидеть дома и заниматься!

— Это мы еще посмотрим! — Анютик плюнула в меня и побежала от памятника.

Я догнала ее, повалила на землю и принялась изо всех сил душить. Марек выбросил только что прикуренную сигарету и бросился нас разнимать. В результате Анютик укусила его за палец. Потом она вскочила и крикнула, отряхиваясь, как собака: