Fallout: Большие грехи маленького города

Женщина посмотрела на меня, прищурив глаза, будто ждала чего-то, а потом махнула рукой и пригласила в квартиру. Я не произнес ни слова, просто не знал, что можно сказать женщине, сына которой ты убил.

Тускло освещенная квартира была не бедной, но интерьер выглядел достаточно странно: будто кто-то из-за нужды в деньгах продавал вещи и только некоторое время назад, разобравшись с материальными проблемами, снова принялся покупать их. Хотя, судя по гонорарам, что выплачивала мафия своим людям в полиции, у семьи Галласа точно не могло быть материальных проблем.

Хотя, что же такое с ней произошло, если даже этих денег не хватало?

– Михаил. – сказала старушка, устраиваясь в кресле. – Будь добр, сходи на кухню, поставь чайник. А то у меня суставы болят после процедур.

Что это за процедуры такие?

Я вошел на кухню, снял с плиты чайник и поставил его под кран. Открыл воду и тупо уставился на бьющую из крана струю. Процедуры. Выпавшие волосы. Кожа, покрытая морщинами, словно у старухи. Это что же получается, мать Джеймса больна?

У меня появилась догадка, но о таком даже думать не хотелось. Поставив чайник на конфорку старенькой электроплиты, я вышел к женщине, которая все так же сидела в кресле, скрестив руки.

– Значит, ты все-таки выжил в ту ночь? – спросила она. – Галлас рассказывал мне все о своих делах, так что можешь не врать. О том, что на тебя объявили охоту я в курсе. И даже знаю за что.

– Мне повезло, - ответил я. – Получилось выбраться с конюшен. Меня ранили, но выжил. Райты подобрали, вылечили.

– Вот как? Я всегда говорила, что ты силен. Знаешь, Джеймс жалел о твоей смерти. Думал, что ты рано или поздно вступил бы в семью к Бишопу. Как и он.

– Он вступил в семью? – спросил я. Это было для меня новостью, я знал, что Галлас крепко работал с Джоном, но, чтобы дойти до такого… – Я думал, что он с ними по приказу канцлера Брюса.

– Вступил, - кивнула она. – Ему нужны были деньги. Он оплатил для меня операцию в Сан-Франциско. Сто пятьдесят тысяч долларов. Знаешь, Михаил, я никогда себя не прощу. Да и он тоже. Сколько я ему говорила, что не нужно, что пусть мне даст спокойно умереть. А он? Только улыбался, обещал, что я еще и замуж во второй раз… Ну, ты же знаешь, он всегда улыбался…

– Сто пятьдесят тысяч? – спросил я. Такая сумма была неподъемной для одного человека, даже если бы он пахал как запряженный в плуг брамин. – Чем же вы больны?

– Рак, - ответила она, посмотрев куда-то в сторону. – Врачи давали год жизни. Он сумел достать нужную сумму за полгода, хотя кое-что пришлось продать. Ты, наверное, заметил. Сейчас я прохожу второй курс химиотерапии, и, скорее всего, если хватит здоровья, проживу еще лет пять-десять. Только смысл?

Догадка моя оказалась правдивой. Ах ты, Джеймс, сучий ты потрох.

Но почему не сказал? Почему полез в эту грязь? Да, у нас у всех были проблемы с деньгами, но вместе что-нибудь придумали бы. В конце концов, мы ведь всю жизнь росли как братья.

Он ведь даже сам мне тогда сказал, что он – мой лучший друг. Только вот есть люди более ценные, чем даже самые лучшие друзья. Его мать. На этом его Брюс и подловил, а потом использовал. Да и сам Галлас меняться стал. Полюбил деньги, полюбил власть, которую они дают.

А с другой стороны, кто бы не изменился? Я бы не изменился? Как я сам бы в такой ситуации поступил?

– А чего ты ко мне пришел-то? – прервала поток моих мыслей женщина. – Джеймса ты убил, это я уже поняла. Но чего ради сюда явился?

– Я не знаю, – мне оставалось только пожать плечами. – Чувствовал, что надо, вот и пришел.

– Там чайник вскипел. – сказала она. – Завари мне брока, он там, в оранжевой жестяной коробке.

Я отправился на кухню. Чайник действительно подпрыгивал на конфорке и плевался облачками пара из носика. Выкрутив ручку, я отыскал требуемую коробку, сыпанул пару горстей засушенной травы в чашку и залил водой. Вышел, передал чашку миссис Галлас, она приняла, но аккуратно поставила на подлокотник кресла. Видимо, собиралась подождать, пока напиток получше настоится.

А я мялся, не зная, что сказать, потому что в этом доме чувствовал себя очень неуютно. Да, на то были причины: здесь пахло старостью, немощью и скорой смертью. На что она теперь жить-то будет? Уж вряд ли пенсии хватит на все необходимые процедуры.

Повинуясь внезапному порыву, я скинул с плеч рюкзак, который, уходя из дома, взял с собой, и вынул оттуда оставшиеся деньги.

– Держите, - сказал я. – Здесь пятнадцать тысяч долларов, на какое-то время должно хватить. Миссис Каноль я столько же отдал, соврал, якобы это деньги Эндрю. Вам врать не стану, да, вы и не поверите. Мои они. Но отдать хочу вам.

– А чего это ты так легко деньгами разбрасываешься? – спросила она, внимательно посмотрев мне в глаза. – Что задумал-то?

– Да какая разница, что задумал? – я положил пачку денег на тумбу возле дивана. – Деньги хочу отдать вам. Я их все равно тут оставлю.

– Ты что, Бишопа убить решил? – она посмотрела на меня. – Или канцлера?

– Нет, - я мотнул головой. Слишком поспешно, чтобы она поверила.

Наступило неловкое молчание. Миссис Галлас видела меня насквозь, словно детектор лжи из довоенных книг. Теперь мне было понятно, что свой ум Джеймс унаследовал у нее. Интересно, а кем она работала, когда была моложе? Об этом он не рассказывал.

– Тумбу открой, - вдруг прервала поток моих мыслей женщины. – Там на верхней полке лежит. Возьми на память.

Я послушно открыл дверцу, и наткнулся на снимок, который мы сделали перед тем, как отправиться в Хаб. У Лены, той девчонки с соседней улицы, с которой встречался Джеймс, был старый «Полароид». Она нас и щелкнула перед самым отбытием.

А потом, не сумела вытерпеть всего год и вышла замуж за Фрэда. Вот такие уж они непостоянные, женщины.

Рассматривая карточку, я почувствовал, как в горле у меня встал ком. Парни здесь были, словно живые: Каноль – здоровенный и как всегда, очень серьезный, и Галлас со своей постоянной ироничной улыбочкой. А в середине я. Еще без шрамов на теле и на душе.

Говорят, что люди раньше искали разные способы оживить мертвых, занимались оккультизмом, бегали ко всяким знахарям, шаманам, колдунам. Это все сущая ерунда. Нам не дано оживить их. Нам дано лишь помнить, и они навсегда останутся в нашей памяти.

Глава 10

Месть. Я уверен, что, если открыть любой сборник афоризмов, то можно найти как минимум полсотни цитат, посвященных ей. И все они будут осуждать месть, предостерегать потенциальных мстителей, убеждая, что ни к чему хорошему это не приведет. Может быть и так.