Fallout: Дорогой из желтого кирпича

Приняв решение, я спрятал бинокль, выбрался из своего укрытия и двинулся по мосту. Стараясь идти как можно ближе к проржавевшим остовам, чтобы за них можно было спрятаться, я пересек мост. И нос к носу столкнулся с местными.

Они, похоже, считали, что появились передо мной неожиданно, но это было далеко не так. Я ошибся, их оказалось не пятеро, а семеро. Большинство были вооружены старыми револьверами «Smith&Wesson» тридцать второго калибра, и только у двоих из них имелось более-менее серьезное оружие: такой же десятимиллиметровый пистолет, как у меня, да обрез двустволки. Если что-то случится, то того, что с двустволкой придется валить первым.

Выглядели они… Не здоровыми, это точно. Кожа у всех них была покрыта язвами, а один так вообще выглядел не совсем человеком. Не так, конечно, как гуль, но тоже был уродливым сукиным сыном. Что тут вообще творится?

Я напрягся и приготовился к драке. Вряд ли они заступили мне дорогу просто чтобы предложить провести экскурсию по городу. Скорее всего, они решили попросту меня ограбить. Но почему тогда не стали стрелять сразу? Почему подпустили поближе? Может быть, потому что у них нет оружия дальнего боя, а у меня на груди винтовка, из которой я смог бы подстрелить пару из них с безопасного расстояния.

Пожалуй, именно так мне и надо было сделать. Убил бы двоих-троих, а остальные наверняка разбежались бы.

Хотя, может быть все-таки получится пройти мирным путем? Я даже готов поделиться крышками, если получится. Все-таки драться против семерых, да еще и вблизи… Да, их пули точно не пробьют мою броню, если не считать, конечно, тот, что с дробовиком.

– Ну и чего вам надо?
– спросил я, когда понял, что молчание слишком затянулось.

– Все, что у тебя есть, - ответил один из них, тот самый, что с дробовиком.
– Давай, скидывай винтовку, броню, все остальное. Тебе оно без надобности, а нам пригодится.

– Договоримся, может быть?
– спросил я.
– Дам вам крышек и разойдемся. Я своей дорогой пойду, вы своими. Крышечки у меня есть.

– Ты что, глухой?
– спросил тот, который с пистолетом и резко дернул головой. Видимо, у него был какой-то нервный тик.
– Все, что есть, скидывай, и тогда живым уйдешь. Только в обратную сторону. Нечего таким как ты в Питте делать!

Остальные бандиты поддержали его криками, и только тот, самый уродливый, что-то загукал. Немой он что ли? Да и вообще человек ли это? Да, две руки, две ноги, одна голова, но ведь совсем на остальных не похож. Разве что только обилием язв.

Выхватить пистолет было делом одной секунды. Но с другой стороны, я успею убить двоих, может быть, троих… А остальные все равно успеют открыть пальбу. Даже если я завалю того, что с дробовиком, они наделают во мне дыр. В руках и ногах, потому что броню на туловище им не пробить.

Стоит подстраховаться. Не знаю, кто это сказал, но ведь добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем одним добрым словом. А если вместо пистолета будет граната?

Быстрым движением, чтобы они не успели отреагировать, я вытащил гранату из подсумка и разогнул усики. Да, гранаты я тоже нашел в окрестностях Чикаго, но использовать их во время зачистки стойбища дикарей было глупо. Осколки ведь не спрашивают, как зовут жертву, они убивают и правых, и виноватых.

– А если так?
– спросил я, вынимая из гранаты предохранительное кольцо и разводя руки в разные стороны.

Судя по глазам голодных бомжей, они были знакомы с гранатами и их убийственной мощью. Ну и хорошо, мне именно это и нужно. Но нужно закрепить эффект.

– Это осколочная граната. Разлет осколков у нее шестьдесят-семьдесят футов, - тут я соврал, потому что понятия не имел, как далеко летят осколки на самом деле, но когда в твоих руках взведенная граната, люди готовы верить любой твоей лжи.
– То есть, даже если я отойду, и вы меня застрелите, то вас все равно заденет. Взорвется она, если я отпущу рычаг. А до этого времени эта штука полностью безопасно. Но если я его отпущу, то достанется уже всем. Поняли?

Неудавшиеся налетчики посмотрели на меня так, что было ясно, что они в шоке. Почти все они не спускали глаз с взрывоопасного подарка, который я держал в руках. А мне вдруг стало наплевать на все. Если кто-то из них бросится на меня, то я действительно выроню гранату. И тогда достанется всем.

Да, мне не выжить, но так ли это важно? У меня ведь нет цели, я просто иду, и все тут. Я перебил уже кучу народа, так почему бы мне не умереть тут, ведь по уму я должен был сдохнуть еще на руинах Нового Иерусалима. Если не раньше, во время нападения налетчиков на тюремный конвой.

И когда беспокойство перешло в безбашенное веселье, налетчики сдались. Они подались назад, открывая мне дорогу дальше, и никто из них ничего не говорил. Я также молча двинулся между ними, развернулся, и потихоньку пошел в сторону ближайшего угла. Они могут открыть по мне огонь, как только я отойду в сторону. Да, стрельба их будет малоэффективной на таком расстоянии, но из того же пистолета я попал бы в голову и на шестидесяти футов. Как знать, может быть кто-то из них тоже хороший стрелок?

Скоро я скрылся за углом, вернул на место предохранительное кольцо, согнул усики, чтобы чека случайно не выскочила, взялся за винтовку и высунулся наружу. Неудавшиеся грабители собрались в кружок у самого входа на мост и стали что-то обсуждать. Обрывки фраз долетали и до меня, но говорили они сумбурно и перекрикивали друг друга, так что единственное, что я сумел понять: это то, что они обвиняют друг друга в том, что ограбление не удалось.

У меня появился соблазн перечеркнуть эту толпу длинной очередью, но я сдержался. Кто знает, может быть, это не вся банда, а плодить кровников мне пока что не хотелось. Я все еще надеялся, что мне удастся мирно миновать город, пополнив запасы воды. Задерживаться здесь мне тоже не хотелось, от хорошей жизни не бывает таких язв, как у этих ублюдков. Да и один из них явно был мутантом, пусть и относительно разумным, но говорить он, очевидно, не мог.

Тогда я двинулся дальше. Дома здесь сохранились гораздо лучше, чем в других местах, с первого взгляда становилось понятно, что бомбы на город не падали. Да, разрушения были, но дома рушились уже просто от ветхости. Почти как в Нью-Рино, на который тоже никто не бросал ядерных бомб.

Некоторое время я шел по улице, пока не вышел к высокому забору из сетки-рабицы. У закрытых ворот стояли люди, вооруженные винтовками, а на высоких столбах были установлены прожектора. Высотки отступили, и я смог увидеть трубы, поднимающиеся высоко в небо. Дыма из них не шло, уверен, эти заводы не работали с самой Великой Войны, но зрелище это было достаточно красивое.

Если там сохранилось какое-то оборудование, то умелый лидер, который сможет объединить людей, сумел бы запустить их. А потом дело за малым: нужно только договориться, чтобы сюда начали ходить караваны, а потом продукцией можно будет торговать по всей Америке. Впрочем, кто его знает, что это за заводы, и нужны ли хоть кому-нибудь товары, которые на них производятся.

На людях, что стояли у ворот, тоже были язвы, но в гораздо меньшем количестве. От одного только взгляда на них моя кожа начинала чесаться. Может быть, зараза находится прямо в воздухе? Сколько же времени нужно тут пробыть, чтобы она начала действовать? Нет, нужно уходить отсюда. Перебраться через вторую реку и двигаться дальше на восток. Что-то подсказывало мне, что хорошей воды тут все равно не будет.