Фальшивый брак. Невольная жена императора

— Не смей забирать его, — не знаю, откуда взялись силы, чтобы наполнить голос твёрдостью.

Год, целый год сомнений, неопределённости и воспоминаний о несбывшемся. Не проходило ни дня, чтобы я не воспроизводила в мыслях образ Доминика, не размышляла о возвращении и возможности хоть что-то изменить. Но всегда останавливал страх. Всё-таки император с огромными ресурсами, а я просто ведьма с несколькими союзниками.

— Решила мне угрожать? — зло усмехнулся Доминик.

— Это мой сын, — напомнила я ему. — Я не хотела играть твою жену, не хотела спать с тобой и беременеть, но это случилось. Я выносила его, родила. Это мой ребёнок. Если попробуешь его забрать…

— Что ты сделаешь? — мрачно уточнил он.

— Прокляну, Доминик. Для материнского проклятия даже не нужна магия.

— Угрожаешь, — усмехнулся он, перехватывая Макса удобнее, и прижал его к груди. — Значит, и мне можно. Я долго размышлял, что сделаю с тобой, когда найду. Сначала даже тосковал. Потом пришла ненависть. А сейчас нет ничего. Я готов оставить тебе жизнь в благодарность за сына.

— Если я откажусь от него? Ни за что на свете!

— Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия, — сердито прищурился он. — Угрожаешь мне проклятием? Я могу убить тебя за миг. Не успеешь даже испугаться.

— Может, я уже наложила его на сына, чтобы защитить его? — безбожно врала, но надеялась, что это не так заметно.

— Ты не меняешься, — зло рассмеялся он. — Всё такая же изворотливая лживая тварь.

Я судорожно сглотнула, ощутив болезненный укол в груди. Глупо было рассчитывать, что Доминик сохранил хоть капельку тёплых чувств ко мне. Почему же тогда сразу не убил? К чему эти разговоры? Предложение о помиловании? Действительно не уверен, что я не припрятала проклятье в рукаве? Или есть что-то ещё?

— Я готова на всё ради сына, — прямо посмотрела в его колючие глаза. — Разве ты не так же?

— Что ты можешь ему дать? Фальшивую личность? Жизнь под чужим именем во лжи о его происхождении? Так ты любишь сына? — каждое его слово мучительно хлёстко поддевало сомнения, что постоянно одолевали меня. — Он демон, вряд ли ты знала, но появление рогов в таком юном возрасте говорит о силе его ментального дара. Как ты собиралась помочь ему справиться со своими способностями? Ты не в состоянии даже заглушить свои эмоции, чтобы успокоить его плач. Ты можешь дать ему существование, я дам ему жизнь. Он — будущий император Тринаты, достойный член дома Грамон, что поколениями оберегает жителей страны. А ты предлагаешь ему жизнь сына лавочницы.

— Зато вдали от интриг, — на моих губах расцвела кривая улыбка. — Я, знаешь ли, тоже дочь короля, представитель древнего ведьмовского рода, пассивная портальщица. И как это меня защитило? Я стала пешкой в чужой игре. И второй год живу в страхе смерти. Ты прав, я многого не могу дать сыну, зато я люблю его и не дам никому в обиду. Даже тебе.

— Я заберу его, — твёрдо заявил Доминик. — Его место в Тринате, рядом со мной.

— А я, значит, должна либо отдать его, либо умереть? — иронично усмехнулась.

— Судя по всему, наш конфликт неразрешим для тебя, — равнодушно пожал он плечами, отступив от меня на шаг.

Я сразу подалась к нему, вцепилась в пелёнку Максима.

— Не забирай его! — попросила, задыхаясь от безысходности. Что бы ни говорила, не могла навредить Доминику, но и как-то помешать ему была не в состоянии. — Я… поеду с ним.

— Думаешь, я позволю? — коротко рассмеялся он, качнув головой, но мне почудился проблеск интереса в его глазах.

Или мне хотелось в это верить?

— Я ведьма с провидческим даром. Ты же помнишь, как он был полезен.

— Пока что ты была полезна лишь в рождении сына, — хмыкнул он задумчиво.

— Как ты сказал, наш конфликт неразрешим. Тебе придётся либо убить меня, либо взять с собой.

— Говорю же, не меняешься, — он склонил голову к плечу, глядя на меня со странным предвкушением во взгляде. — Что ж, уговор. Ты поклянёшься служить мне даром и магическими способностями, не предавать и беспрекословно подчиняться любому приказу.

— А вдруг ты прикажешь сотворить неприемлемое и…

— Я могу попросить о многом, а решить, готова ли ты, предстоит сейчас. На данный момент я намерен оставить тебе жизнь за отказ от претензий, позже выход из наших договорённостей будет невозможен. Это не торги, я здесь ставлю условия.

— Но что ты можешь потребовать? Буду ли я при сыне?

— Будешь, ему же нужно материнское молоко. А потребовать я могу что угодно… даже ещё одного ребёнка, — ухмыльнулся он, и в глубине его глаз вспыхнуло опасное пламя. Мои ладони судорожно стиснулись в кулаки, ногти до боли впились в кожу. — Тебе решать, на что ты пойдёшь ради сына.

— Я же сказала, на всё, — выдохнула опустошённо.

Запугивает он меня, проверяет или действительно намерен использовать как вздумается? Может, это и есть его месть и он лишь подвёл разговор к нужному итогу? Время покажет, только оно мне и нужно, чтобы оглядеться и найти способ вновь расправить крылья.

— Значит, я подготовлю контракт, — правый кончик губ Доминика дрогнул в удовлетворённой улыбке.

Мы заходили на новый огненный круг наших сложных отношений. Ожоги прошлых разочарований не зажили до сих пор.

Глава 17.4

— Я согласилась. Отдай мне его, — попросила я, вновь потянув пелёнку. — Его… нужно покормить.

— Пока не подпишешь контракт, он будет находиться у меня. Вдруг ты ему навредишь, — Доминик отступил.

Вопреки жёсткости фразы его рука трепетно погладила голову малыша. Я проследила этот жест, ощущая, как боль в груди усиливается.

— Думаешь, я могу навредить своему сыну?

— Я не знаю тебя, никогда не знал. И думаю, отчаявшаяся ведьма способна на всё.

— Я никогда не смогу навредить своему ребёнку, — покачала головой. Похоже, за время разлуки Доминик приписал мне худшее, что смог придумать. — Давай тогда быстрее подпишем контракт. Ребёнка нужно накормить. Если не сделать это вовремя, случится застой молока, может подняться температура. Такое уже бывало.

Лишь раз, но Доминику об этом лучше не знать.

— Идём, — он отступил и кивком указал на дверь.

Похоже, не желал поворачиваться ко мне спиной.

— Как ты его назвала? — спросил он, когда мы покинули спальню.